- Туман по травам мягким плыл, вздыхало озеро лесное, / Травы дурманный дух бродил и усыплял вокруг земное...

- Играла ночь. Затихло все во власти музыки печальной, - подхватил высокими голосами хор мальчиков. - Заря в небесное окно пришла нежданно гостьей дальней.

Эмми подошла к одному из певцов, коснулась черного костюма. Хор продолжал звучать:

- Ночь встрепенулась, замерла, замолкла музыка ночная...

И неожиданно хор продолжил пение, напоминающее высокий, тихо звучащий свист.

- Что вы так грустно поете? А теперь и на непонятном языке! - удивилась Эмми. - Хоть и похожи на меня и Райна, но, видимо, другие. - И Эмми запела веселую песенку. Как только зазвучала жизнерадостная мелодия, все вокруг преобразилось. Было похоже, что стены зала растворились в огромном цветущем поле. Гвоздик, ромашек, колокольчиков, ярких тюльпанов, синих васильков, желтых одуванчиков делалось все больше и больше. Крупные сиреневатые граммофончики вьюнков обвивали стебли трав и хлебных колосьев. Платье Эмми стало украшаться яркими в перламутровых росинках полевыми цветами. Все танцевало и пело. А над всем этим великолепием жужжала любимая букашечка белой ромашки. От солнечных лучей ее прозрачные крылышки переливались цветными радугами. Эмми продолжала танцевать и петь:

- Цветы весь луг усыпали, жужжит над клевером шмель. / Так пахнет душистой липою, так пахнет смолою ель. / А небо такое синее, а солнце такое яркое...

Она пела и танцевала. Была увлечена и не заметила длинной тени небесной принцессы. Хозяйка воздушного замка смотрела на происходящее через полупрозрачную пелену. А предметы на шляпе, напоминающие огурцы, и помидоры с баклажанами по подолу платья делали свое дело. Их сверкающие зрачки-кристаллы записывали в неведомую книгу все, что происходило с участием девочки. Сбросив с головы мешавшую танцевать шапку, Эмми стала подбегать и дотрагиваться до хористов. Мальчики и девочки в прекрасных костюмах и головных уборах исчезали. А на полу на возвышенности, напоминающей театральную сцену, оставались лежать лишь увядшие садовые цветы да маленькие изящные цветочки-пуговки тысячелистника с белых рубашек маленьких певцов. Настоящего Райна среди них не было.

- Что произошло? - задала себе вопрос Эмми. - Нас, значит, как говорили цветы, срисовали? Но почему срисованные изображения то исчезают, то нет? Как же я не догадалась? - вдруг удивилась своему открытию Эмми. - Все дело в этом головном уборе. Если он на голове, все, что нарисовано, не исчезает. Если нет шапки, то все при прикосновении пропадает. Остается лишь натуральное - существующие вещи, цветы, люди. На шапке есть рычажки и переключатели. Я нечаянно сожгла один и потому увидела то, что хозяйка - небесная принцесса с помощью художника-принца срисовала для себя. Значит, надо изучать шапку снова! - Решив так, Эмми стала рассматривать ее более тщательно.

Новая встреча и что случилось потом

 Решив, что шапка обладает волшебными свойствами, Эмми стала крутить один из рычажков с голубыми крапинками на остренькой ручке. И опять случилось то же самое! Рычажок сломался. Но вместо окошечка, похожего на дверной глазок, раздвинулась стена и открылась панорама. Словно это была живая картина: ярко светило солнце. Облака белыми глыбами висели над большой площадью, где скопилось много народа. Мужчины, женщины и дети куда-то спешили. Только одна дама в цветном платье будто не торопилась.

- Успеем, - говорила она молодой паре, держащей на руках девочку и совсем крошечного мальчика. - Не надо спешить! - Но ее не слушали.

Вдруг неведомо откуда налетевший черный ветер заполнил живую картину мраком, среди которого видны были лишь лица детей и женщины в цветном платье. Все остальное погрузилось в сплошную тьму.

Эмми почувствовала и услышала, что кто-то резко, словно это были металлические жалюзи, задвинул стену. Узкая длинная тень в черном звездном платье, пролетев над Эмми, провела почти невидимой рукой над головным убором девочки. От всего случившегося Эмми не могла прийти в себя.

- Что это было? Кто эти мальчики и девочки? И женщина в цветном платье? Наверное, с ними случилась какая-то беда? Я вижу, а помочь не могу! Какой чудной этот воздушный замок! Все здесь такое непонятное, будто я сплю, а не существую. Эмми пыталась повернуть другой, не сломанный рычажок. Но он не поддавался. Не двигались и третий, и четвертый. Не работали и переключатели. Один лишь многоцветный кристалл смотрел очень выразительно из квадратного углубления. И, как показалось Эмми, издавал непонятные звуки. Звуки походили не то на плач, не то на смех, а, возможно, и на тихие вздохи.

- Что за дела! - рассердилась девочка. - Все такое странное! И все так меняется. Райн еще куда-то подевался. Где теперь ваза с нашими полевыми цветами? А еще найти бы краски и кисти. Когда-то я ходила в кружок рисования. Я тоже бы их срисовала.

Тут появились и кисти, и необыкновенные краски, и луговые цветы в вазах.

- Попробую изобразить, например, тебя, красная гвоздика, - обратилась девочка к цветку, стоящему в вазе.

- Но меня уже нет, - вздохнула гвоздика. - Мы остались там, возле воинов, у могил и обелисков.

- У каких могил, у каких обелисков? - не поняла Эмми.

- Да у тех, где стоял Райн. Он и положил нас на мраморную плиту. И колокольчиков нет. Они остались с детьми.

- А где тысячелистник и белые ромашки?

- Тысячелистник на рубашках - вместо пуговиц. Одна только белая ромашка жива, но и она вянет.

- А в вазе вы такие свежие!..

- То в изображениях. Я, хотя и боевая красная гвоздика, ничем не могу тебе помочь, кроме совета. Нарисуй солнце. Оно похоже на меня и на ромашку: такое же круглое, яркое.

И Эмми, взяв в руки кисть, используя удивительные краски, принялась за дело.

Через некоторое время на стене засияло золотое солнце. Яркие лучи осветили потемневшее от времени помещение, наполнили замок слепящим золотым солнечным светом.

- А если я сниму шапку, - спросила Эмми, - все исчезнет?

- Свет не уничтожить! Свет - это не изображение, а реальность, - ответила гвоздика. - Пусть ромашка проверит: дотронется, желтоглазая, до солнца хоть одним лепестком.

- А я не сгорю? - усомнилась нежная робкая ромашка. - Я и так почти увяла.

- Один лепесток - еще не весь цветок, - печально улыбнулась красная гвоздика. - Не трусь!

Эмми сняла шапку, чтобы убедиться, что солнце светит. Солнце не исчезло. Но вазы с цветами не было. Лишь одна полуувядшая белая многолепестковая ромашка была в руке у девочки.

Эмми вновь была встревожена. Одни цветы исчезли, другие увяли. Нет ничего, кроме этой полуживой ромашки. Где Райн, неизвестно. Как вернуться домой, тем более, без брата, Эмми не представляла. Связь с замком только через сломанный аппарат - головной убор. Да какая там связь? И что думает хозяйка - небесная принцесса и художник-принц? Позвать матушку Рау? Ведь появились же кошка Дуруся и мышка Лушка? Но это лишь их изображения. Нет. Одно остается: надо попытаться вернуться к воротам, через которые вошли в замок. Может быть, и Райн догадался это сделать?

Как только Эмми подумала о воротах, она оказалась на голубом ковре, застилавшем двор перед замком. На ковре был тот же орнамент, похожий на буквы небесного алфавита. Только не было сверкающих золотых мышек, шмыгавших ранее между крупными ворсинками цветного покрытия. Возле колонны замка сидел Райн.

- Эмми! - закричал Райн, увидев сестру. - Я тоже оказался здесь!

- Райн! - кинулась к брату сестра. - Сними шапку!

- Зачем?

- Я боюсь, что ты исчезнешь!

- И я!

Но боязнь снова потерять друг друга не помешала им обняться. Они даже забыли про свои головные уборы. Но, к удивлению, ничего не произошло. Перед детьми возникли серебряные ворота, створы которых были похожи на два сверкающих полумесяца.

- Если дотронуться до них, они исчезнут! - сказала Эмми. - Как и всё в этом замке. Ты касайся ворот, я стены. Давай! Раз, два... - Но ни стена, ни ворота вопреки, казалось бы, проверенному опыту не исчезли. Мало того, вместо ворот возникла сплошная уходящая в небо голубая ограда.