– А женщины? – ошалело спросил Альк, не зная уже, к чему готовиться.
– А вон, как та горожанка, – Марина показала на девушку, ведущую за руку голенького мальчика лет трех. Господина посла чуть удар не хватил. Всё, что было надето на смуглой красавице – это две полоски ткани, одна из которых прикрывала бедра, а другая – грудь. Альк представить себе не мог, чтобы в таком виде ходили по улице. Но, посмотрев на всё это, он пришёл к выводу, что Марина одета более чем целомудренно, не смотря на то, что разрезы на её юбке достигают бёдер, а под платьем явно ничего нет.
Альк помолчал, переваривая услышанное и увиденное, а потом решил всё-таки расстаться с камзолом, потому что уже весь взмок под ним. Это ненадолго помогло, пришлось ещё и верхнюю пуговицу рубашки расстёгивать. И вновь – показалось или нет? – Марина едва заметно стрельнула глазами в его сторону, словно попыталась увидеть – а что там, под рубашкой?
Альк в жизни не страдал скромностью, но внимание этой девушки, пусть и весьма приятное, было столь неприкрытым и дерзким... Это было для него очень непривычно. Как правило, женщины так себя не вели – те, которых он знал.
– Всё равно жарко? – заботливо спросила Марина.
Альк кивнул, а девушка вдруг поднялась со своей скамьи, подошла ближе и чуть наклонилась вперёд, протянув руку куда-то за его спину, на миг прижавшись к нему боком и правой грудью, задев хлёсткими косичками, обдав ароматом пряно-сладких духов, оглушив звоном золотых цепочек. У него аж в глазах потемнело...
Щелк – что-то произошло, и стены кареты стали решетчатыми. Вмиг посвежело.
Но девушка не торопилась садиться на своё место. Она продолжала стоять рядом с послом, почти вплотную. Грудь её вздымалась, левая рука нервно теребила кольцо на пальце правой, глаза подёрнулись поволокой.
– Что с тобой? – спросил её Альк.
Марина словно опомнилась.
– Ничего, господин посол. Просто... Что-то мне сегодня тоже жарко. Зима в этом году очень тёплая, – она наконец села на место и вновь навесила улыбку. – Давайте пока поговорим о деле, если вы не против. Пожалуйста, расскажите мне, о чём вы собираетесь беседовать со светлейшим иргемом. Мне это необходимо, чтобы перевести всё светлейшему как можно более точно.
В такую жару, да после долгого плавания, Альку совершенно не хотелось говорить о делах. Но, во-первых, это была его прямая обязанность, а во-вторых – лучший способ отвлечься от мыслей об этой девушке. Странная она была, эта Марина, хотя и невероятно красивая. Раньше он подобных женщин не встречал.
Уловив суть миссии господина посла, переводчица поскучнела.
– Даже не знаю, чем вас обрадовать, господин, – со вздохом сказала она, – То, о чём вы хотите попросить светлейшего иргема, практически невозможно.
Повисла тишина, нарушаемая лишь перестуком копыт да скрипом колёс.
– Все так плохо? – нахмурившись, спросил Альк, – Но ведь у Иргемаджина союз с Савринтарским тсарствием!
– Это общеизвестный факт, – снова вздохнула Марина, – Но дело не в этом. Дело в том, что время сейчас неспокойное. На нас тоже периодически нападают, и иргем, как бы ни был он признателен вашему тсарствию за помощь в предыдущих сражениях, не станет так ослаблять оборону страны. Боюсь, вы зря прибыли с посольством.
Альк помолчал, соображая.
– Как думаешь, когда светлейший сможет со мной побеседовать? – спросил он наконец.
– Скорее всего, не раньше чем через две-три недели.
– Почему так нескоро? – удивился посол.
– Дело в том, – пояснила Марина, – что у нас давно добивались аудиенции послы другого государства. Всё уже договорено, потому иргем и прибыл на побережье. Вам просто случайно повезло, что вы застали его здесь.
Альк молчал. Повезло ему не случайно: он просто выбрал эту дорогу. С помощью от Иргемаджина получалось немного сложнее, требовалось лучше сосредоточиться, как следует отдохнуть. На это нужно было время. Завтра он займётся и этой дорогой. Потому его величество и выбрал его послом, а вовсе не из-за внешности, как подумали многие: никто другой из приближенных тсаря дар не носил и на события повлиять не мог.
Понятное дело, одному ему этот ворот не свернуть, слишком много на нём судеб, нужна помощь. И она, конечно, поможет... Он ни щепки в этом не сомневался.
– Что ж, я буду ждать, – сказал Альк наконец. Помолчал ещё немного и сменил тему, – Скажи, Марина, а ты откуда так хорошо знаешь мой язык? Я думал, что придётся объясняться самому, – признался он.
– А вы умеете? – в голосе её послышалась легкая ирония.
– Я пытался учить ваш язык, но он очень сложный, – уклончиво ответил посол.
– Да, иргемаджинский язык очень сложный, – согласилась Марина, – Ваш намного проще. Но я училась ему с детства, родители готовили меня... Впрочем, это неважно, – на лице девушки отразилась лёгкая досада, – Пока я служу у светлейшего переводчицей, но зато могу практиковаться в языках. Я знаю их четыре, кроме родного, в том числе ваш второй государственный – ринтарский.
Альк усмехнулся.
– А почему обратилась ко мне именно на этом? – спросил он.
– Я ведь и историю вашу изучала, и культурологию, – сказала Марина, – Мне известно, что ваше тсарствие объединилось совсем недавно, а раньше были Саврия и Ринтар – отсюда и два государственных языка. У вас внешность саврянина, и я решила, что логичнее было бы обращаться к вам на этом языке – так вам будет проще.
Альк снова промолчал, но признал, что в уме девушке не откажешь.
– Единственное, во что я не могла поверить, – продолжала тем временем Марина, – так это косы. Я просто не представляла себе светловолосого мужчину с двумя косами! Такая странная традиция... Извините за бестактность, господин посол.
В её голосе не было ни насмешки, ни издёвки – только удивление. Так реагируют, увидев какое-нибудь диво, что-то такое, что не укладывается в голове. И потому он спросил:
– Ну и как тебе?
– Вы о чём? – не поняла она.
– Как тебе мои косы?
– Мне? – недоуменно спросила Марина, – Я разных послов повидала, мне не привыкать к их необычной для нашей страны внешности...
– Я не это имел в виду, – перебил её Альк, – Тебе как женщине такое нравится или нет?
Марина как-то плотоядно взблеснула глазами, хотя тут же и отвела их. Однако вслух сказала:
– Для меня это странно, я повторяю, – она снова посмотрела прямым взглядом Альку в глаза. – То, что я видела на гравюрах в книгах, мне не нравилось, а вживую я раньше ваших соотечественников не встречала. Но лично вам, господин посол, ваши косы очень идут, и, думаю, со мной согласится здесь любая женщина.
– Спасибо, – польщённо сказал Альк.
Разговор свернул на другие темы, но до самого конца поездки Альк кожей ощущал интерес девушки к своей персоне. Однако вела она себя безупречно, не считая бросаемых исподтишка взглядов. Будь он у себя на родине, Альк знал бы, что делать. Но здесь... Он, конечно, ознакомился с традициями и законами страны, но мало ли, может быть, тут как и в их языке, много непонятного, такого, чего за пару дней не постигнешь?
Среди прочего посол узнал, что мужчины и женщины Иргемаджина равны в правах. Но как именно? Может, это только к политике и устройству государства относится?..
Всё дело было в том, что девушка его тоже привлекала. Но как было сказать ей об этом и стоило ли вообще это делать, Альк пока не понимал, хотя и чувствовал: стоит только начать этот разговор, и остановиться только на словах уже не получится.
Дворец, выстроенный из светло-зелёного, слоистого камня, был огромен и величественен. Под его сводами Альк ощутил, наконец, долгожданную прохладу.
Ковров здесь не было, и это показалось ему правильным: в таком климате чем больше тряпья, тем жарче и больше пыли.
Марина поговорила со служанками на своем языке, утвердительно кивнула несколько раз и повела Алька за собой, вверх по лестнице на третий этаж, гулкими прохладными коридорами, довольно светлыми, с мозаичными стенами и полом, в гостевую часть дворца.
