– Странностей не наблюдаешь?

Рыска пожала плечами.

– Я с ним всего четыре дня общаюсь. Мы до этого пять лет не виделись.

– Плохо, – заключил отшельник. Потом немного помолчал, соображая, и начал:

– Слушай внимательно, говорю быстро, а то вернётся сейчас... Такой случай, как ваш уже был в истории путничества. Я случайно прочитал о нем в книге «Путники и “свечи”», где описываются частные случаи. Если хочешь, поищи такую книгу в библиотеках, ознакомься. Так вот, тогда дело было замято, как и сейчас. Пристани оно не прибавило бы популярности. Тогда тоже произошло разделение, а потом парень-“свеча” выжил, а девушка-путница погибла. Он сошёл с ума и отправил на небесные дороги огромное количество народа, – отшельник осенил себя знаком Хольги. – И подводя итог сказанному, я прошу тебя: понаблюдай за Альком. Ты знаешь, о чем я говорю, раз общалась с ним тогда.

– А что может быть?

– Безумие, разумеется. По крайней мере, отголоски оного.

– С чего вы взяли, что это может случиться? – перебила Рыска, – Вы же сами сказали: после смерти путницы! Я жива, и уже поэтому такое невозможно!

– Кто знает? – со вздохом возразил старик, – Возможно, это и не зависит от тебя. А может, я сгущаю краски, и нет ничего такого... Я просто предупреждаю, чтоб потом не было печальных последствий. Просто смотри за ним и ничего ему не говори. А чуть что – обращайся в Пристань.

– Чтоб Алька убили?

– А лучше, пусть он кого-нибудь убьёт? – спросил отшельник жёстко.

Рыска горестно вздохнула.

– Я думала, “свеча” на него не повлияла... – уронила она.

– “Свеча” не может не повлиять, – вздохнул старик, – К сожалению, не может... Он просто очень сильный, умеет бороться со своими страхами и слабостями. Возможно и теперь просто крепко держит себя в руках... Жаль, точнее это узнать невозможно. – он снова немного подумал. – Хорошо, в Пристань сообщать не надо. Сообщи мне или... есть ли у тебя друзья среди наставников?

Рыска с готовностью закивала.

– Да, есть. Крысолов, мой учитель, – она слабо улыбнулась, – Он тоже знает о нашей связке.

– Хвала Хольге, на него можно положиться, – согласился отшельник, – Сообщи ему. Но не забывай о нашем разговоре. Будем надеяться, что пока ты жива, все будет в порядке. К стати, это действует в обе стороны. Ты сама-то ничего такого не чувствуешь?

– Что вы имеете в виду?

– Ну, безотчётный страх, провалы в памяти.

– Нет, – уверенно произнесла девушка, прикинув, что побочный эффект зелья не считается.

– Хоть это радует, – заключил старик, – Но теперь ты должна беречь себя, если хочешь, чтобы с ним ничего не случилось. Или из-за него, – цинично произнёс он. И добавил, – Поверь, не ты одна за него переживаешь. Мне тоже хотелось бы думать, что с ним всё в порядке... Всё, он идет. Слёзы вытри, – и очень резво оказался у стола.

Рыска отвернулась к печи, делая вид, что подкидывает туда дрова. Вот Саший, а она столько лет жила в счастливом неведении! Знать бы, не оставила бы Алька уже поэтому... И вот незадача: всё сказанное стариком стоически перенесла, а последняя фраза выбила из колеи – разревелась. Вспомнилось посещения скита десятилетней давности. Так же, как тогда, её душа разрывалась теперь на части.

В какой-то момент Альк заметил, что Рыска плачет, но она отмахнулась, сказав, что ей попал в глаза дым, и больше вопросов не последовало.

После обеда, когда дед и внук всласть наговорились, Альк и Рыска продолжили свой путь. Старик предлагал им заночевать у него, но Альк учтиво поклонился и произнёс:

– Благодарю, дедушка, но нам, развратникам, не место под этим святым кровом. Особенно ночью.

Отшельник покачал головой.

– С каким бы удовольствием я вырвал твой поганый язык! – сказал он. Но обнял внука сердечно, как в последний раз. Собственно, старик был уже в таком возрасте, что так оно могло и быть. А может, видуны уже точно знали об этом, просто не озвучивали.

Рыске старик пожал руку, на миг заглянув в глаза, и слегка кивнул, словно желая удачи, и сердце её снова сжалось. До самого вечера на ней лица не было.

Когда остановились на привал, девушка как обычно приготовила ужин, но сама есть не стала, а поспешила поскорее прилечь, сказавшись уставшей.

Сердце у Рыски снова бешено колотилось, и потому уснуть нечего было и пытаться. Лежа на спине, она тупо смотрела в темное, затянутое тучами небо.

Погода, словно стараясь сделать ей как можно хуже, испортилась: дул противный ветер с близкой реки, с востока доносились раскаты грома, то и дело стрелы молний прочерчивали небосвод. Надо было в веске заночевать... Впрочем, о грозе путница совсем не думала. Ненастье в собственной душе было куда страшнее.

Когда Рыске показалось, что Альк уснул, она встала, не в силах больше улежать на месте, подкинула дров в костер и уселась напротив, обхватив руками колени и положив на них голову.

Отшельник просил ничего не рассказывать Альку.

Она обещала сама себе ничего от Алька не скрывать...

– Ну и долго собираешься так сидеть? – услышала она его голос у себя за спиной и подскочила.

– Я думала, ты спишь... – пролепетала она, схватившись за сердце и обернувшись.

– А я думал, мы друг другу доверяем, – Альк помолчал. – Что тебе дед сказал? – напрямую спросил он.

Рыска вздохнула. Пусть знает, решила она, и во всём призналась, испытав невероятное облегчение. Правду говорят: вдвоём беде противостоять легче.

Выслушав, Альк лишь отмахнулся.

– А я-то испугался! – сказал он, – У дедушки маразм. Не слушай его.

– Не может быть! – уверенно возразила Рыска, – Нет у него никакого маразма, и ты это знаешь.

– Ну, хорошо, он за меня переживает. И книгу эту я тоже читал. Из неё же могу сделать вывод: пока ты жива, со мной ничего не будет.

– А вдруг?

– Ладно: за эти десять лет ничего же не было! С чего должно быть теперь? И потом: ничего такого я не чувствую. Поверь, мне есть, с чем сравнить. – где-то в глубине души Альк даже немного сожалел, что перед ним больше не наивная девчонка. Такую успокоить было бы проще. Но сам же говорил: с умной надо и самому быть на высоте!

– Я не знаю, Альк... – тихо сказала она. К счастью, в её голосе было больше печали, чем желания узнать что к чему. – Я просто не хочу опять выбирать между “плохо” и “очень плохо”.

Альк пожал плечами:

– Да тебе и не придётся, судя по всему. Тебе будет всё равно, если дед прав, – заметил он, – Но я всеми силами постараюсь этого не допустить, – пообещал Альк мрачно. – Ладно, хватит ломать голову. Ты ничего не добьёшься тем, что не выспишься. Ложись спать, завтра нужно ехать весь день, а то мы и так уже задержались.

Рыска со вздохом прилегла рядом с Альком, но сна так и не было.

– Альк? – позвала она.

– Ты уляжешься уже или нет? – раздражённо спросил он, видимо, успев задремать.

– Теперь твоя очередь, – не обращая внимания на его ворчание, сказала Рыска.

– По поводу чего?

Она помолчала, а затем спросила не терпящим возражений тоном.

– Что произошло в Зайцеграде?

Альк вздохнул, переворачиваясь на спину.

– Я тебе уже всё рассказал, – ответил он.

– Тогда почему злишься? – она приподнялась на локте. – Говори, давай! – велела она, – И не забывай: я так же вижу тебя насквозь, как и ты меня.

...Прошла лучина. Рассказ давно иссяк, а вот ветер, наоборот, усилился.

Альк поведал Рыске о девушке, сумевшей парализовать его волю, утаив, впрочем, её обещание разобраться с ним позже.

Рыска молча поднялась с лежака, подкинула дров в костер, потом поднялась во весь рост, глядя куда-то вдаль, и застыла, скрестив руки на груди. Альк видел лишь чёрный силуэт на фоне изредка освещаемого молниями неба – стройную изящную фигурку с развевающимися на ветру волосами. Словно берёзка на краю обрыва во время урагана... Захотелось обнять её и согреть. Так и сделал: поднялся, подошел к ней, прижал к себе. Одетая в одну только тонкую рубашку, она была вся холодная, словно из камня вырезанная. Лишь склонила голову ему на плечо, но с места не сдвинулась...