— Ты хоть понимаешь, от чего отказываешься? — склонив голову, спросил Альк.

Рыска взглянула словно со стороны. Да, она понимала. Она обожала его. В нём была вся её жизнь. Всё, что она имела на этой земле, было благодаря ему. Он первым признал её дар, многому научил, заставил поверить в себя, а значит, — помог сделать первый шаг к делу всей жизни. Средства, на которые она смогла не только не умереть с голоду, но и подняться, вылезти из нищеты исходили опять же от него. И сын, которого она родила, её сокровище, её главная ценность в этом мире, тоже появился на свет благодаря ему. Альк был для неё всем… Но нужно было прощаться — навсегда, чтобы больше не рвать себе сердце, ожидая его возвращения, и не рыдать, прося смерти, когда он покидал её снова.

Рыска наконец чувствовала себя повзрослевшей. Теперь она сама решала, что делать стоит, а что – нет. И потому ответила:

— Понимаю… Но всё равно отказываюсь, — она помолчала. — Ты приносишь мне только беды. А я хочу начать жизнь сначала.

— Но ты же говорила, что любишь меня, — упавшим голосом произнес Альк. Он весь словно поник от её слов.

— Да, люблю, — честно ответила Рыска. — А ты меня?

— Я? — прямой вопрос поставил его в тупик. — Да при чём здесь?

— Скажи это, — спокойно попросила девушка, глядя в жёлтые глаза прямым взглядом.

Альк молчал, затравленно озираясь.

Однажды он уже пытался ей это сказать. Но тут было как с едой в моменты сильных переживаний: если не лезет, лучше и не пытаться себя заставлять.

К сожалению, Рыска этого не понимала…

Тем более, раз он не сумел сказать ей этого тогда, наедине, то сейчас, принародно, при тупых весчанах, которым при одном виде его положено было падать на колени, даже не собирался. Альк лишь нахмурился и опустил глаза.

— Вот видишь, ты молчишь, — вздохнула Рыска. — Поэтому и мне больше нечего тебе сказать. Кроме одного: прощай, Альк! Я не держу на тебя зла и желаю быть счастливым. Но надеюсь, что никогда тебя больше не увижу. А теперь уезжай, пожалуйста, не порть мне свадьбу, — и, повернувшись, она пошла в дом.

За ней по пятам семенил её муж, саврянин, ростом меньше неё почти на полголовы, рано располневший, какой-то весь слащавый, зато явно обожающий девушку и готовый говорить это принародно хоть с утра до вечера.

Альк словно в землю врос. Такого удара по самолюбию ему ещё никто не наносил! На миг даже показалось, что признаться ей принародно в любви было бы не так уж и трудно…

Рыска уже не видела, как проводив её взглядом, он вскинул голову ещё выше, развернулся, чтобы уйти, но тут увидел мальчика с белыми косами и жёлто-зелёными глазами. Посмотрел сверху вниз, подошел ближе, опустился перед сыном на корточки, снял с пальца кольцо — дорогую фамильную печатку с гербом Хаскилей.

— Ты Альк? — обратился он к ребёнку.

— Да, — самодовольно кивнул мальчик. — А ты?

— Я тоже, — он улыбнулся. — Это тебе, — он взял ладошку малыша и вложил в неё кольцо.

Мальчик повертел бесполезный для него предмет, поднял глаза вверх, глядя отцу через плечо.

— Зачем мне это? Лучше меч подари! — сказал он.

Альк рассмеялся так весело и искренне, что у окружающих кровь в жилах застыла.

— Обязательно подарю, и не один, а оба. Но потом, когда ты вырастешь, станешь путником и приедешь ко мне в Саврию. А пока… береги свою маму, — он обнял мальчика с невероятной нежностью, поцеловал в лоб, на миг закрыв глаза, поднялся и, не оборачиваясь, вышел за ворота.

Он до последней щепки ждал, что Рыска окликнет его…

А потом отцепил крысу от седла, взял сумку.

— Дай свою корову, — обратился он к Жару.

— Опять? — возмутился Жар. — А нетопырь тебе на что?

— Нетопыриха, — поправил Альк знакомым безнадёжно-спокойным голосом. — Ее зовут Лада… Рыске передай, скажи, я ей дарю, — он вручил другу поводья.

— Нет, но почему именно моя корова? — ярился Жар.

Альк, не глядя, вытащил из-за пазухи горсть монет — одних златов, высыпал в подставленную ладонь.

— Ну, ты куда? — обеспокоенно напустился на Алька Крысолов, когда тот вскочил в седло и натянул поводья.

— Не знаю, — честно, с улыбкой всё потерявшего человека, покачал головой Альк.

— Ты хотя бы… береги себя…

— Зачем? — он усмехнулся. — Кому я теперь нужен? Крыса и то больше стоит…

Топот копыт удалялся. Дорожная пыль оседала.

Девушка в белом платье печально смотрела вдаль, крепко сжимая руку мальчика с белыми косичками и жёлто-зелёными, такими неуместными здесь глазами.

— Мама, — окликнул Рыску сын.

— Да?

— Наклонись, пожалуйста.

Она опустила глаза, потом присела на корточки. Мальчик крепко обхватил её за шею.

— Ты чего, сынок? — тихо спросила она, чувствуя, как глаза наполняются слезам.

— Берегу тебя. Он сказал беречь.

— Кто?

— Тот, которого зовут как меня. Он сказал, что если буду беречь, подарит свои мечи.

Рыска осторожно разжала маленькие ручки и, уже не в силах удержать бегущие по лицу слёзы, посмотрела на сына в упор.

— Почему ты плачешь? — спросил маленький Альк.

— В глаз попало… Пойдем в дом, нас ждут гости, — она подхватила сына на руки и лишь обернулась на дорогу – как на свою прошлую жизнь.

Сын вырастет и спросит о нём. Мальчик ни в чём не виноват, а Альк от него не отказывался: он просто не знал. В любом случае, она сделает так, чтобы ребенок познакомился с отцом, тем более, что Альк скорее всего тоже этого захочет. Да и она сама не вечна, а у сына там, в Саврии, много родственников, судя по всему, очень трепетно относящихся друг к другу. Мальчик не похож на ринтарца даже отдаленно, и его, скорее всего, с радостью примут в семью. Приятно будет знать, что Альк на этом свете не один… Что оба они есть друг у друга. Тогда будет можно спокойно умереть.

Главное, не умереть прямо сейчас…

О, божиня, как же болит душа!.. Ну как, как она теперь будет жить? Если б не сын, утопилась бы к Сашию…

Но он есть. А значит, жить стоит.

— Мам, а сегодня дождь будет… — зачем-то сказал Альк.

Рыска на миг отвлеклась от своих мыслей и посмотрела на небо. Оно радовало яркой голубизной – ни облачка. Но дар ей подсказывал: да, дождь будет, к вечеру. Четыре к одному.

— …и целую неделю будет лить, — продолжал сын. — А потом грибы полезут, много-много опят! — он развел в стороны руки, показывая, сколько будет грибов. — Бабушка все бочки заполнит!

— Откуда ты знаешь? — опешила Рыска.

— Просто знаю — и всё, — он пожал плечиками. — А ещё ты грустная. Должна быть весёлая, но всё равно, грустная.

— Почему?

— Потому что он уехал. Тот, которого зовут как меня, — совершенно по-взрослому, со вздохом произнёс маленький Альк.

— Не говори глупостей, — Рыска скользнула с сыном в дом.

Все она поняла.

Ни ей, ни Крысолову, которого мальчик называет дедушкой, это не удавалось, может быть, потому, что знали его с рождения. А Альку удалось… Едва дотронувшись, немного поговорив с ним, он пробудил у сына дар.

Рыска лишь вздохнула. Рановато, конечно, но это и так бы произошло. У двоих видунов вряд ли родился бы обычный ребёнок.

Закрывая за собой дверь, она аккуратно вытерла слёзы. Прощай, Альк, спасибо тебе за всё. Я очень тебя любила — и буду любить всегда.

Но у меня отныне другая дорога.

====== Глава 9 ======

Комментарий к Глава 9 Жёсткий, печальный, но логичный ООС

Рыска отложила книгу. В глазах рябит. Весь день читала, а уже солнце зашло, и толку от лампы мало. Масло она купила дешевое, и противный светильник только коптит, а света дает с гулькин нос. Лучше бы свечу купила.

Свечу…

Завтра тот день, вернее, ночь, когда она и сама может стать «свечой». Поэтому сегодня ложиться она не будет: возможно, это её последняя ночь. И так как нельзя ни пить, ни гулять, ни быть с мужчиной, ни даже поесть или выпить чаю — обрядовый пост, то лучше взять мечи и пойти во двор, потренироваться. Уснуть она всё равно не сможет. А уж если захочет, то до завтрашней ночи еще целый день, успеет.