– Двенадцать, – ответил Альк.

– Значит, можно предположить, что вы знакомы уже тринадцать лет. И, раз ты о ней всё ещё думаешь, значит, расстались совсем недавно.

– Три года назад, вообще-то...

– Это не срок, – возразила девушка, – За это время только остыть от ссоры успеваешь.

– Да мы и не ссорились... – произнёс Альк, словно только что сам осознав это, – Просто нам оказалось не по пути.

Марина рассмеялась, тихо, тепло.

– Какая разница, сорились – не ссорились, расстались – не расстались. Ты любишь её до сих пор, – уверенно заключила она.

– Да с чего ты это взяла? – спросил он с лёгким раздражением.

– С того, что ты вспомнил о ней, как только тебе стало плохо. Это ведь что-то значит?

Белокосый тоже вытянулся, заложив руки за голову и глядя в потолок.

– Да ничего это уже не значит. Так, воспоминание, не более...

– Расскажи мне о ней, – попросила Марина.

– Зачем тебе это? – не понял Альк.

– Мне – ни зачем, ты прав. – согласилась она, – А вот тебе это нужно.

– Зачем?!

– Чтоб на душе стало легче. А то, может быть, и решишь что-нибудь по ходу.

– Да не буду я ничего рассказывать! – буркнул он.

– Как хочешь, – равнодушно пожала плечами девушка.

Десять щепок стояла тишина, нарушаемая лишь шумом дождя за окном... А потом Альк неожиданно для самого себя начал рассказ.

Он очень давно ни с кем о ней не говорил... Ему вообще в последнее время стало казаться, что ничего и не было, что Рыска ему просто приснилась. А теперь... Он впервые озвучил связавшие их события и словно заново их пережил. Оказалось, он помнит всё, словно это было вчера... И захотелось вернуться домой как можно скорее. Захотелось её найти... Просто найти, и будь что будет.

Он был неправ: Рыска всё ещё была дорога ему. Так же, как раньше. А может и сильнее. И даже если всё в прошлом, его долг помочь, ибо над ней нависла беда. Быть рядом... В качестве кого? Да разве это важно? А Марина понравилась ему с первого взгляда лишь потому, что напомнила Рыску, а вовсе не из-за всех своих несомненных перед ней преимуществ. И даже учитывая эти преимущества одна другую не заменит. И поэтому, закончив свой рассказ, он погладил Марину по плечу и сказал:

– Так что, извини меня.

– За что? – весьма искренне удивилась Марина.

– За то, что обнадежил тебя напрасно. За то что всё так вышло...

– Всё вышло как нужно, – тихо сказала девушка, – Мне только казалось, что я в тебя влюблена, но теперь вижу, что это не так... Это была просто страсть, а любовь выглядит совсем по-другому...

– А ты откуда знаешь? – спросил Альк, – У тебя она была?

– Конечно, была... – вздохнула Марина. – Но уже два года, как нет.

– В смысле? – не понял Альк.

– В смысле, я уже два года, как вдова.

Повисла тишина. А потом Альк спросил:

– Сколько же тебе лет, раз ты уже вдова? Я-то думал чуть за двадцать...

Марина тихонько рассмеялась.

– Почти тридцать два, – сказала она.

– И... долго ты была замужем?

– Пять лет. И два года его уже нет... – она помолчала, – вот так же бодались с ним постоянно, сходились-расходились. Если б знать, что так мало отмеряно, я бы слова ему поперёк не говорила... – в её голосе была явная, непривычная для посла горечь, – Хорошо хоть дети у меня от него остались. Единственное утешение.

– Сыновья? – спросил путник.

– Да... Близнецы. Он их даже не видел, представляешь? Даже не знал, что я беременна. – она опять умолкла, видимо, борясь со слезами. Альк как раз вполне такое представлял. Его вот так же не раз могли убить, а он бы даже не узнал, что Рыска родила сына.

– Где сейчас твои дети? – спросил он, чтобы сменить грустную тему.

– В столице, с моими родителями, – её голос потеплел, – Они все будут очень рады!

– Чему? – не понял Альк.

– Тому, что скоро нас станет больше. Наверное... – она явно улыбалась.

Обязанность каждой иргемаджинки – рожать здоровых детей, будущих защитников страны. И уж если ты незамужем, то можешь принести государству наибольшую пользу, родив ребенка от чужестранца – наиболее здорового и крепкого. Но кто сказал, что так делают все? Марина, к примеру, не хотела больше детей, и если отказать иностранным гостям она не имела права, то выпив специальное зелье могла легко предотвратить беременность. Но только не в этот раз!

– Что-то я тебя совсем не понимаю, – сказал Альк.

Она рассмеялась.

– Теперь у меня скорее всего будет ребёнок. Лучше всего – сын. Это отличный повод для радости в моей семье.

Альк, хоть и слышал уже о таком, немного опешил.

– А твои родители... как к этому отнесутся? – лишь спросил он.

– Говорю же: очень обрадуются.

Господин посол помолчал. В его стране девушку из знатного рода, совершившую такой поступок, в лучшем случае выдали бы замуж за весчанина, в худшем – казнили бы, на усмотрение родителей.

– Что ты молчишь? – спросила Марина.

– Я удивлён, – пояснил ей Альк, – В моей стране нельзя рожать неизвестно от кого.

– Ничего себе, неизвестно от кого! – искренне удивилась теперь Марина, – Я собираюсь рожать от чужестранца, мало того – от посла! Это большая честь для моей семьи!

Мало-мальски переварив информацию, Альк сказал:

– Ну... по крайней мере, я не буду себя чувствовать так, будто использовал тебя.

– На счёт того, кто кого использовал, вообще можно поспорить, – возразила девушка, – Мне, например, если я рожу девочку, полагается государственная премия в сто золотых, а если мальчика – то в двести.

– Серьёзно?

– Ну да!

– Тогда понятно, зачем ты меня выхаживала, – пошутил он. Но получилось не смешно.

– Я не поэтому тебя выхаживала, – тихо, изменившимся голосом, сказала Марина.

– А почему же?

– Потому что с тобой всё было так же, как тогда... – прошептала вдруг она, – Как с моим мужем... Он тоже был сильным и смелым. Тоже никого не боялся... А служили мы вместе, в береговой охране... – она всхлипнула, – На нас напали пираты... И была битва, – она молчала щепок десять, – Его убили у меня на глазах, вернее, тяжело ранили... Вот так же всё вокруг было в крови... И его ещё можно было спасти, но пока мы добрались до берега, он умер. А я не смогла ему помочь... – она разрыдалась.

Альк легко развернул её и прижал к себе, уже без страсти, с состраданием, стал гладить по голове. Она долго молча плакала, обняв его и судорожно прижавшись. А потом порывисто вздохнула и отстранилась.

– Я ведь даже на похоронах не плакала, – опустошенно произнесла она, – И два года ни с кем о нём не говорила. Я даже не думала, что мне так больно... А с тобой... Мне казалось, я влюбилась в тебя. На самом деле, просто мне одиноко. И я... ещё не забыла его. Я, наверное, никогда его не забуду... А тебе и твоей Рыси я жутко завидую.

– Почему?

– Потому что вы оба живы, – со вздохом произнесла Марина, – А раз живы, значит у вас есть ещё шанс быть вместе. Тем более, вы всё видите наперёд и можете обойти беду.

Альк лишь рукой махнул.

– Да ничего мы не можем, – устало возразил он, – В одном месте обойдёшь – в другом наткнёшься. На всю жизнь всё равно счастья не вытянешь, – почему-то именно теперь он так отчетливо это понял. Ведь дар так и не помог ему за столько лет удержать своё счастье. И вообще, в последнее время ему стало казаться, что другим этот дар приносит намного больше пользы, чем ему самому.

– Другие не могут и так, – заметила Марина. И с этим нельзя было не согласиться.

– Знаешь, – сказала она, немного помолчав, – Мне-то всё равно нет хода назад, а ты можешь всё исправить. – она села на кровати и, наверное, смотрела на него в темноте, – Найди её! Скажи, что любишь. Она очень обрадуется, вот увидишь!

– Да говорил уже, – со вздохом возразил Альк, – Много всего говорил. Не помогало это никогда... Я вообще не понимаю, что произошло.

– Может быть, она обиделась, что ты ей изменяешь? – предположила девушка.