— Я не уберег тебя, хотя клялся. Ты могла умереть. Кроме того, поверь, ничего интересного ты не пропустила. Все прошло как обычно: обмен заклинаниями, щиты, немного огня. Разве что рухнувший потолок все-таки был в новинку.

— О, действительно, — она вздохнула, положила в чай варенье и медленно принялась размешивать его. — Как там… Элиш?

— В порядке… — он неловко кашлянул, не находя в себе сил посмотреть на Алву. — Была, по крайней мере, когда я видел ее в последний раз.

— И когда это было?

— Полтора месяца назад.

Кэл вздрогнул, когда Алва накрыла его руку своей ладошкой. Он поднял голову: Алва смотрела открыто и прямо, от этого взгляда сжималось сердце и почему-то хотелось плакать. Но комок, поселившийся между сердцем и горлом начал понемногу таять, и Кэл, не выдержав, прижался лбом к ее тонкому запястью.

— Я так хочу увидеть ее, — выдохнул он. — Небо, Алва, я так скучаю по ней, что дышать больно, стоит подумать.

— Почему не встретишься? — в ее голосе звучало неподдельное сочувствие. — Что мешает?

Он коротко рассказал о выборе, перед которым поставил его Томас в самый неподходящий момент. О бесовом выборе, стоившем самого дорогого. И Алва, милая, добрая, нежная Алва, не осудила, только стукнула легонько по затылку и вздохнула.

— Не думаешь попросить прощения?

— Я только и делаю, что прошу, — буркнул Кэл, переводя дыхание. Он сделал большой глоток остывшего чая, сразу заев его вареньем. — Здесь другое, понимаешь? Я действительно допустил ошибку, желая как лучше.

— Мне кажется, виноваты вы оба, — заметила Алва, пододвигая к нему вазочку. Подумала немного и вытащила сразу банку. — Она не подпускает, ты не решаешься на что-то большее. Ты собираешься отпустить?

— Она не ты, — Кэл поморщился от собственных слов, но поправляться не стал. — Мы знакомы с тобой давным-давно, ты простишь мне, наверное, что угодно, но Элиш не такая… Она лисица, для которой существует свой мир, а внешний представляет не то чтобы угрозу, но близко она не подпускает. Ну и, конечно, — он смущенно почесал щеку, — дядя и Джет. Видела бы ты, как рвал и метал Кеннет, когда навестил меня в клинике после Элиш. По-моему, мне не стоит соваться в «Джохо» ближайшие лет эдак сто, если хочу остаться в живых.

— Кеннет в своем репертуаре, — озорно хихикнула Алва.

— Я пополнил свой словарь матерных слов, — убито сообщил Кэл и тяжело вздохнул. — Вообще-то я пришел поговорить о тебе, — признался он. — Прости, что пришлось выслушать это.

— Все нормально, — отмахнулась Алва. — Что обо мне говорить? Я здорова, вернусь к работе немного позже. Полагаю, срочных дел нет?

— Томас оставил людей прочесывать лес и пещеры. Мы не знаем точной численности лунных, поэтому велика вероятность, что кто-то сбежал или просто отсутствовал в момент нападения и потому остался жив. Когда открылось, что лунных гораздо больше, чем всегда считалось… Сама понимаешь, мы в растерянности. Сколько их на самом деле? Почему не отыскали раньше? Предстоит проделать огромную работу, и именно на это сейчас будут направлены все силы. Ханрахан одобрил расширение штата в северных городах, придется принимать на работу новичков и учить их. Кучу бумаг надо будет подготовить.

Представив масштабы будущей работы, Кэл только что не застонал в голос. Он уронил голову на стол и тихо продолжил:

— На фоне этого моя личная жизнь не играет вообще никакой роли, если честно. Впрочем, если завтра его величество Флари решит меня уволить, то все остальное станет неважным. Когда ты вернешься в Гестоль, если вернешься?

— Естественно, вернусь, — немного удивленно ответила Алва. — Куда я без тебя? К тому же Колин обещал помочь перевести вещи.

Кэл украдкой улыбнулся, порадовавшись за Макэлроя. Что ж, хоть у кого-то налаживаются отношения, и на том спасибо.

— И почему ты думаешь, что король тебя уволит? — говорила тем временем Алва. — Ты сделал все, что зависело от тебя… попытался, по крайней мере.

— Только не говори, что потом решения принимал Томас.

Она поморщилась.

— Не скажу, звучит плохо. Вряд ли ты хотел прятаться за его спиной. Скорее поверю, что он действовал на нервы.

— Вот уж точно, — Кэл усмехнулся и зачерпнул варенье из банки. — Пока под его руководством работал, все было прекрасно. Власть, наверное, сводит с ума.

Алва изумленно вскинула брови и рассмеялась.

— Вот уж о ком, а о тебе точно такое не скажешь, Кэл. Готов к встрече?

— Думаешь, можно приготовиться к встрече с самим королем?

— Он такой же человек, — Алва поднялась, забирая пустые чашки. — Зайдешь ко мне после встречи?

— Если буду жив, зайду.

Они вскоре простились, и Кэл вернулся домой, где мама тут же принялась читать наставления по поводу аудиенции у короля. Кэл в итоге позорно сбежал к себе в комнату и просидел там до ужина, а потом сразу утащил Риана под предлогом серьезного разговор. Риан покатился со смеху, когда понял причины такого поведения, но спорить не решился. Уж он-то не хуже брата знал, насколько упрямой бывает мать, уверенная в правильности своего мнения.

В итоге, когда стража во дворце Исога-Тич проводила Кэла в небольшой зал ожидания, он мечтал сбежать из Берстоля как можно быстрее. Столица душила — снегом, домами, людьми, и особенно это удавалось матери, которая словно задалась целью довести Кэла до белого каления, закрывая глаза на его недовольство. Даже отец вмешался, но та просто отмахнулась и продолжила настаивать на переводе.

Кэл снова сбежал, чувствуя, что еще немного, и рассорится с мамой окончательно. Впрочем, такая перспектива светила ему в будущем, когда он объявит о своем решении. Но пока пусть родители спят спокойно, к тому же еще неизвестно, насколько исполнимо его желание.

В зал вошел Томас и бросил на него хмурый взгляд.

— Эмонн. Похвально, что пришел раньше.

— Я всегда отличался пунктуальностью, — парировал Кэл. — Вас тоже вызвали?

— Думаешь, я по своему желанию пришел, — Томас обвел комнату рукой. — Дворец — не то место, где обычные люди чувствуют себя комфортно. Надеюсь, ты не наделаешь ошибок в разговоре с королем, — понизив голос, добавил он.

— Как и вы, — Кэл выдержал пристальный взгляд.

Томас провел в клинике две недели — его всего лишь задело огнем, а после он не участвовал в драке, справедливо полагая, что умрет быстрее, чем отдаст приказ. Простому человеку нельзя вмешиваться, если бьются маги.

Томас промолчал, просто опустился на один из пуфов подальше от входа, ссутулился и замер, больше похожий на небольшую гору, которой придали человеческий облик и оживили.

Ждать пришлось недолго: минут через пятнадцать отворились украшенные резными соболями двери, и Ханрахан лично провел их в королевский кабинет.

Сперва Кэла удивила обыденность обстановки. Несколько деревянных книжных шкафов, неширокий диван с одной стороны, кресло рядом со шкафами и в углу, справа от трех узких окон, стол из черного дерева, на котором возвышались аккуратные стопки бумаг и стояли золотые часы.

А потом из боковой комнаты, откуда слышался детский смех, появился сам Флари Мудрый, и Кэл удивился второй раз. Он не помнил, видел ли короля прежде, и почему-то представлял его похожим на того же Ханрахана. Но Флари Мудрый оказался невысоким пухлым человеком с двумя подбородками и солнечно-яркими веснушками на щеках в строгом светло-сером костюме свободного покроя. Он не походил на короля огромной страны, Кэл даже опешил, когда Томас почтительно склонил голову, возвышаясь над Флари даже в таком положении на добрую голову.

Флари мягко улыбнулся и посмотрел на Кэла. Посмотрел, как Алва — открыто, и прямо, и серьезно, выказывая готовность в первую очередь выслушать, а потом что-то решать. Кэл вдруг осознал, что понимает, почему Флари получил титул «мудрый».

— Рад с вами лично познакомиться, господин Кэл Эмонн, — мягким баритоном произнес Флари и указал на диван. — Прошу, присаживайтесь. Томас Конноли, к вам это тоже относится.