Рю – японское имя, означающее «Дух Дракона»
Хай! – «Да!»
Хокку (оно же хайку) – трехстишие. Невероятное по сложности и красоте искусство – из десятка слов составить нечто, наполненное смыслом, красотой и гармонией. В русском переводе укоренилась форма 5+7+5=17 слов. В японском языке – тоже самое, но – слогов, а не слов, т.е. один столбец иероглифов. Перед сеппуку самурай записывал на бумаге и вслух читал лучшему другу только что сочиненный «последний стих» (как правило, но не обязательно хокку).
Кусунгобу – нож для выполнения сеппуку. Вопреки расхожему мнению, эта процедура выполнялась не малым вторым мечом – вакидзаси – а специально для этого предназначенным девайсом – нож был более тонким, лезвие – длиной с кулак и, разумеется, отсутствовала цуба.
Хаха-уэ. «Госпожа матушка» . Крайне уважительное обращение.
Аната. «Дорогой» . Обращение жены к мужу.
Анта. «Муженек» . Обращение НЕДОВОЛЬНОЙ жены к мужу.
Шинкен – «Настоящий меч» .
Оби – мягкий пояс.
Тати – в отличие от катаны: а) имеют чуть большую кривизну, б) носится не за поясом, а подвешивается к нему, как европейские мечи.
Сейдза. «Правильное положение» . Положение «сидя на корточках» .
Ни-сан – «брат» . Сокращенная форма «они-сан»
Аники – «братан»
То-сан – «па» . Сокращенная форма «ото-сан»
Ото-сан – «папа» . Обращение к отцу.
Кампай! – «Выпьем!» , «Вздрогнули!» , «Будем!» ... любой из вариантов в зависимости от участников и направления пьянки.
Вибришь – Вибрируешь, волнуешься, трясешься.
Додзинси – Есть такая развлекуха у японской молодежи. Мы на Самиздате графоманствуем, а они, кроме литературной составляющей, еще и мангу рисуют!
Газырь – самая узнаваемая часть кафтана-черкески. «Патронташ» . Герметично упакованные вместе с пулей пороховые заряды для ружей – предвестники унитарных патронов.
Иттан-момэн. Призрак из многочисленного японского бестиария. Одинокий путник, кинув первый взгляд, видел длинную белую полосу ткани, летящую над замлей... второго взгляда бросить на сей феномен путник уже не успевал. Японские призраки такие призрачные...
Чиё – японское женское имя – «Тысяча поколений»
Виктор Кравец Далекие близкие звезды - 2
Далекие близкие звезды - 2
Аннотация:
Продолжение "Далекие близкие звезды".
-- Предисловие
" ... Парашют не раскрылся. Но есть запасной. Но он тоже не раскрылся. Но внизу - стог сена. Но там лежат грабли. На грабли ты не попадаешь. На стог сена - тоже. Тебя быстро отвезли в больницу. Но врача нет. Но есть медсестра - молодая красивая тетя..."
Детская игра в "хорошо-плохо", когда малыша в ходе какого-нибудь рассказа заставляют отвечать на вопрос "Это хорошо или плохо?"
Всем известная детская игра.
А может и не детская - очень уж по-взрослому пессимистические мысли появляются по ее... прохождении. То ли детишки сами придумали, то ли постарались коварные воспитатели-наставники для формирования "правильного взгляда на жизнь" у своих неразумных подопечных.
Вопросов двадцать-тридцать с диаметрально меняющимися ответами на вопрос "Это хорошо?" - "Да/Нет".
В самом конце (закрепления материала ради) задается тот самый первый вопрос, с которого началась игра: "Итак. Ты снова летишь на самолете. Это хорошо?"
Малыш пока не осознает всю подлючесть жизни, в самом начале которой находится... И до слез, разумеется, не дойдет - силе детского оптимизма и жизнерадостности (или дело в пресловутой гибкости психики? или в умозрительности предлагаемых вариантов?) остается только завидовать... Но в подсознании осадочек останется.
И когда малыш станет взрослым мужиком, то совсем не будет торопиться с ответом на вопрос, явно с подвохом:
- ... А врач - молодая красивая тетя! Хорошо или плохо?
Вроде и хорошо, но - как-то уж очень подозрительно. И "подвисает" взрослый дядя на "молодой красивой тете". И чует дядя нешуточные проблемы, связанные со смазливой юной врачихой...
Можно, конечно, все это считать словесными упражнениями и эквилибристикой - тренировкой словоблудия и псевдофилософствования...
Но, смотрим, как это делается "в реале" (и внимательно следим за руками).
Итак.
Глава 1
-- Олег
"В последнее время в моей жизни часто происходит ху... фиг... слишком много банальностей. То оженили на самых потрясающих красавицах (двух!), то убивцев подсылают исключительно под утро (пять плюс трое... восемь получается!). То еще что...
Я не жалуюсь, нет: за моих девочек, к примеру, так и вовсе отдельное "аригато" с выносом на ближайшую орбиту, но... но что-то... чем дальше - тем банальнее и банальнее!
И - самое главное! Какого черта я вот СЕЙЧАС во все это лезу? Сейчас бы все силы положить на то, чтобы вернуться к моим тигрицам и волчицам...
Этот мир не нуждается ни в моих знаниях, ни в моих услугах. Здесь нет нужды в прогрессе - плебс равнодушен, элита довольна.
По большому счету, я ничего этому Ткачеву не должен! К тому же - с полной уверенностью можно сказать, что он выкрутится сам - иначе, все эти все мои хроно-теории идут по известному адресу. Ну, да, вел себя вежливо в гостях, в отличие от ушастых. Но ведь это не повод...
Или в некоторых случаях достаточно и этого?
Великие звезды! Какую же пургу я несу! Если это когда-нибудь прочтут потомки..."
(Электронный приват-журнал ЕИВ Картли-Окаджима-Ишики. Музей Прорыва. Примечание от "спутника": "Легитимность - желтая-зеленая зона, физ - отлично, энерго - отлично". Допуск по категории "А0".)
Сейчас Олег банально висел в банальной пустоте банально серого цвета. Линейные размеры не оценивались - собственное тело сенс-пилотом не ощущалось, а больше сравнивать ему было не с чем. Восприятию не за что было зацепиться - серость была везде, она была однотонной, в ней не было ни-че-го, а сам себя он ощущал, как пресловутая "материальная точка". Та самая, размерами которой в школе учат пренебрегать.
Привычного ощущения собственного тела недоставало - даже во время внетелесных опытов, инспирированных сверхлюбопытной Чиёко, нематериальное тело было антропоморфным (хоть и пластичным до неприличия). А сейчас не было ни рук, ни ног, ни туловища, ни головы. Руки можно было бы поднести к глазам (или чем он сейчас смотрел в окружающий мир?), ногами можно было подрыгать... В конце-концов, можно было бы сказать, где верх, а где низ!
