– У нашего клана не так уж много сенс-пилотов... Отдав вам такое их количество, мы буквально обескровим шестой флот Ямато!

  «Ясно... Не хотелось бы использовать такие аргументы, но... Прости, Тома! Надеюсь, я тебя этим не подставляю!»

  – Ровно десятая часть, господа... Даже меньше – я не прошу пятьдесят одного сенса... Всего лишь пятьдесят – для круглого счета... Впрочем, если считать мою прекрасную супругу, то как раз десятая часть и набирается!

  Глаза Акане сузились, а Горо – расширились. А Олег вдруг понял, что поторопился вывести за скобки политических баталий Тома Ишики – ведь старший брат Мисаки столь непринужденно и красиво сунул ему в руки этот убойный козырь – точную численность сенс-пилотов в Шестом Флоте.

  Виртуозно! Ну-да, ну-да! В рабочем кабинете командующего флотом, куда они ввалились всей тройкой требовать разрешения на пьянку, совершенно точно стоял стационарный подавитель... И, наверняка, с парой операторов-людей. Следовательно, никто не докажет, что Тома выдал большой-большой секрет – уж за информационной-то безопасностью тут следить умели – если только Олег прямо не скажет, откуда у него это число.

  Вопрос только: зачем Тома дал эту информацию Олегу? И ведь сильно рисковал: будь собеседник по-глупее – ляпнул бы не только число, но и источник, откуда его получил. Будем надеяться, что психо-портрет заставляет считать его, Олега, достаточно осторожным и умным, чтобы не опростоволоситься... Приятно. Но и к многому обязывает... А уж как врагов насторожит.

  – Как интересно! – Протянула с восхищенной улыбкой Акане. – Действительно, если посмотреть на проблему с этой точки зрения, то она уже не кажется столь... угрожающей безопасности Империи!

  – Очень интересно, – Согласился Горо. Он уже полностью пришел в себя, набил свою любимую трубочку и задымил. – Что ж, Олег-сан, вы правы! Не будем следовать некоторым замшелым традициям. У вас будут пятьдесят пилотов-сенсов.

  «Только бы девчонкам не пришло в голову для создания образа Отца Родного сунуть мне в зубы трубку! А ведь сунут! Бородка-присоска просто вопиет об этом!»

  – Я восхищен благородством клана Ишки! – Склонил голову Олег. – И ощущаю гордость от того, что считаюсь теперь частью этой великой семьи! С огромной радостью я принимаю этот дар – пятьдесят сенс-пилотов... с кораблями, оборудованием и обслуживающим персоналом...

  Горо с удовольствием крякнул, а Акане снова рассмеялась колокольчиком и картинно соединила несколько раз ладошки – хлоп-хлоп-хлоп:

  – Олег-сан, вы себе не представляете, как приятно заполучить в семью еще одного умного и понимающего человека... Я так рада за дочку! За обеих.

  Результаты дальнейших переговоров хоть и не были прорывом, но было в них все-таки больше хорошего, чем плохого. Постройка нескольких заводов (в обмен на почти бесплатную рабочую и интеллектуальную силу и долю в прибыли), возобновление добычи полезных ископаемых (в обмен на долю... в нескольких случаях Олег даже смог отстоять блокирующий пакет)...

  ***   И – наконец – девочка-загадка! Агнесс Картли-Идашвилли! Рванула мегатонная информационная бомба, когда на одном из приемов (дело было на Эдо, в имении императорской семьи) незаметная девочка из свиты князя Картли вдруг демонстративно отстегнула длинные ушки, втерлась между князем и княгиней Мисаки и взяла их за руки. А опешившие корреспонденты, шакальей стайкой бродящие за княжеской четой, сумели разобрать по губам:

  – Ма, а когда все закончится? Я спать хочу!

  И ответ... кого бы вы думали? Михаила-Олега Картли-Тетерского!

  – Доча, ну зачем же ты ушки сняла? Теперь придется всем объяснять этот казус... в два раза дольше... Зай, может, отправим девочку спать?

  Судя по всему, обращался он к принцессе Ишики Мисаки (журналисты уже обратили внимание, что «зая» – это у него Мисаки, а «кися» – Изуми), которая и ответила:

  – Аната, княжна сама настояла на своем присутствии. Доченька, княжна должна быть ответственной в своих высказываниях! Так что тебе придется потерпеть. Как сказал папа – в два раза дольше.

  – Опять папа крайний. – Вздохнул князь Картли.

  Ах, какое суровое и правильное воспитание проходят дети в княжеской семье! Ах, какая идиллия царит между детьми и родителями!

  «Это достойно!» – решили «эльфы» .

  «Правильно! Пороть – и вся педагогика!» – поддержали русские.

  «Минуточку... Княжна?!» – взвыли и те и другие.

  Реакцию конспиролухов и аналитиков можно описать двумя словами: «Поперхнулись и подавились» . Тут же их противники, проведя блиц-поиск прошлых высказываний, со слащаво-участливыми смайликами стали осведомляться: «А про это вы знали? А почему не говорили? Почему не предупреждали?» ... Люди здравомыслящие покрутили пальцем у виска – кто ж мог предположить ТАКОЕ?

  На следующий день пресс-служба князя (выдержав до обеда садистско-многозначительную паузу пред лицом журналистской общественности, беснующейся в ожидании сенсации) рассказала душещипательную историю про единственную девочку, выжившую после варварской атаки халифатцев на Дайдон (осужденную всем галактическим сообществом), про погибшую мать, про погибшего отца и про спасительницу, спустившуюся с небес...

  Никто, разумеется, не знал, что в это самое время одиннадцатилетняя девочка заливала слезами роскошные платья Мисаки и Изуми... Рассказали ей обо всем еще неделю назад, напоив предварительно каким-то успокаивающими травками. Слезы, конечно были. Но сейчас вал, поднявшийся в Сети и дошедший даже до детских и подростковых порталов (а к ним доступ у Агнесс, конечно, был) вновь поднял муть со дна...

  И Олег опять стоял дурак дураком и не знал, что делать. Только гладил одну ревущую и две всхлипывающие головки. Обнимал, что-то бормотал... вроде, помогало... а может и нет. И радовался, что на сегодняшний день никаких мероприятий не запланировано... трудно планировать что-либо, когда яхта вот-вот уйдет в гипер. Черкеску ему, кстати, слезами тоже залили.

  ***   Они пятый день находились на Владимире. Приемы официальные и неофициальные, званные завтраки, обеды, ужины, деловые ланчи, прямолинейные переговоры, разговоры в коридорах полунамеками, полушепотом, перемигиваниями...

  Сейчас Олег с печалью рассматривал в окно с девяностого этажа вечернюю набережную Первооткрывателей, залитую веселыми огнями. Если б он был обычным сенсом – схватил бы своих девушек под ручки и продефелировал бы с ними по Первооткрывателям. Произвел бы фурор! А сейчас... он даже хмыкнул, представив, как это будет выглядеть: пять-шесть флаев воздушного прикрытия, человек пятьдесят непосредственной охраны, мобильные группы прикрытия, перемещающиеся по крышам окрестных высоток... Фурор он произведет и в этом случае. Правда, по другой причине.

  – Пора заканчивать эти покатушки, милые мои. На месте картлианцев я бы серьезно обиделся: в стране разруха, голод («Рассказывай!» – пришло мысленное хмыканье от Изуми), а ЭТОТ катается по заграницам!

  «А главное – там можно будет не заморачиваться столь частым включением подавителей» .

  Девушки уловили, согласно кивнули, а вслух:

  – Некоторое недовольство имеется, – Согласилась Изуми. – Но уровень этого недовольства постоянный – если бы не этот повод, то часть общества была бы недовольна чем-нибудь другим. К тому же, для страны, только что освободившейся от оккупации, уровень недовольства ЭТИМ – невысок.

  – И ты не просто так катаешься. – Заметила Мисаки. – Привлечение инвестиций в экономику – едва ли не самое главное, что нужно от руководителя твоего уровня в подобной ситуации. Ну, еще организация местного самоуправления, но вот уж с этим местные должны справиться куда лучше тебя.

  – Все это так. Но короткий недельный визит на Картли месяц назад выглядел не очень красиво. Торопливо, толпы охраны, перепуганные люди.

  «Эстет» – мысленно синхронно фыркнули девушки.

  – Ну, давай, сделаем красиво.

  – Красиво, значит, дорого, – Вздохнул Олег. – Сейчас на Картли нам придется быть примером аскетизма и экономии...