– Ну-у-у? Что же вы замолчали и столь трогательно запунцовели? СЛУШАЮ ВАС!

  – ... на безвредные и ненужные.

  – Умничка. Умничка вы моя! А теперь скажите, какой самый близкий аналог для постсенсорного синдрома вы можете подобрать из обычной врачебной практики, ась?

  – Похмелье, профессор.

  – Это в общежитии у вас похмелье, господа будущие медики!!! Еще раз!

  – Постпохмельный синдром, профессор!

  – Чудесно. Чудесно! А чем лечится постпохмельный синдром в особо тяжелых случаях? НУ????

  – Рассол, профессор!

  – Браво! И не надо тут хи-хи! По сути своей последствия сенсорной нагрузки на нашего бедного сенса – и есть похмелье...Да, «похмелье» ! Мне – можно! Мне – можно так говорить, потому что я не пытаюсь пичкать мучающегося похме... эээ, постсенсорным синдромом беднягу-пилота сверхдорогими и дефицитными в полевых условиях препаратами, которые в его организме будут разложены на... Каванагура, на что...?

  – ... на безвредные и ненужные, профессор!

  – Умничка моя! Одна ты у меня такая – отрада глаз моих старческих... Остальные, судя по ответам блиц-опросника, которые я сейчас вижу, будут тыкать пилота стандартной аптечкой и удивляться, почему пилот остывает. Твои действия в момент острого постсенсорного синдрома, Каванагура-сан?

  – Освободить дыхательные пути пациента. При необходимости – сделать искусственную вентиляцию легких.

  – Раз! Ах ты ж, умничка моя! Как раз этого делать никто и не хочет. Врачи в последнее время такими брезгливыми стали...Банальнейшие реанимационные процедуры проводить не умеют!

  – Введение «набора четыре» из полевой спецаптечки или «набора десять» из гражданской аптечки для регенерации пострадавшей печени.

  – Два! Я тебе обожаю, Чиёко-чан!

  – Введение «набора шесть» из спецаптечки или «набора девять» и «набора сорок» из гражданской аптечки для регенерации почек.

  – Браво! Три! И, наконец...

  – Рассол, профессор. Или кокт «Белый снег» из полевой аптечки. Или «номер двести» из стандартной гражданской аптечки русских.

  – Четыре. Великолепно, Каванагура! Господин Рассол! Даже у русских есть, чему поучиться – восстановление солевого и водного баланса, введение глюкозы, витаминов и прочей дребедени. В идеале – клизма и промывание желудка и кишечника. КТО СКАЗАЛ ХИ-ХИ??? А теперь скажите мне, дорогие мои... ЧТО ТУТ СЛОЖНОГО???»

  (Практикум академика Чоко Аванаки «Патогенные состояния во время и после сенсорной перегрузки» . Архив клана Ишики. Из личных записей дмн Чиёко Каванагура.)

  ***   Больше всего информации было получено от снайперов: во-первых, это были наемники, во-вторых, они не знали, что «гасить» придется сенс-пилотов (согласились бы они тогда, ага...). Этих, после того, как выжали до донышка и они стали бесполезны, сдали прибывшим полицейским вместе с записями показаний.

  А вот допрос самого многообещающего источника информации, пленника-наблюдателя, не задался. Не задался с самого начала.

  Когда он очухался, ему, не тратя времени на уговоры, попытались ввести специальный препарат для допроса. Но пленник захрипел, закатил глаза, а его сердце остановилось. Чиёко покивала головой, будто иного не ожидала, пробормотала что-то вроде «легкие пути – не для нас» , свистнула помощниц и приступила к очистке организма пленника и его реанимации.

  Пленника привели в чувство и вежливо задали некоторые вопросы... Ну, там: кто, откуда... для начала. В ответ – тишина и насмешливый взгляд. Попробовали посулить некоторое количество пряников в обмен на личность заказчика. То же самое: безмятежный взгляд человека, который уже никуда не торопится.

  Делать нечего: попытались воздействовать надежными старыми дедовскими способами. Пленник моментально «отключился» снова... на этот раз, правда, без остановки сердца.

  Чиёко снова покивала, сверилась с показаниями медицинских приборов, транслировавшимися на ее имп и сообщила Такеши, что спецмедицина тут бессильна и она «умывает руки» .

  Присутствующий на допросе Такаши смерил упорного субъекта сожалеющим взглядом, сделал кистью характерное движение, развернулся и собирался уходить. Но в дверях был вынужден остановиться и дать некоторые пояснения Олегу, невежливо заступившим ему дорогу и всем своим видом показавшим несогласие с таким кардинальным решением в духе «Нет человека – нет проблемы» :

  – Сынок, ты у меня умный! Скажи, а куда мне его девать? Отдать полиции? Не буду говорить про удар по авторитету, а то и безопасности моей семьи (кто знает, что этот человек на суде расскажет... а вдруг еще и докажет?). Допустим, что моим законникам удастся доказать, что безоружный человек, которого на территории резиденции поймала моя дочка, имеет какое-то отношение к покушению. Хотя, поверь, это будет крайне сложно – как только он окажется в полицейском участке, он тут же предъявит твердые доказательства своей невиновности – он же профи. Но, допустим. Допустим даже, что он получит пожизненное... потому что смертная казнь в его случае крайне маловероятна. А теперь посмотри на него внимательно, вспомни, как он себя вел на допросе... Как думаешь, долго ли его тюрьма удержит? И я не хочу, чтобы однажды за твоей спиной, или за спиной Изуми возник этот человек, который теперь знает, чего ожидать от пилота-сенса. Ты слышал поговорку «все, что нас не убивает – делает сильнее» ? После сегодняшней ошибки, если останется жив, он станет очень-очень сильным.

  – Но снайперов вы отдали полиции, Такаши-доно.

  – Олег, ты такой умный, но иногда чуть-чуть наивный... Эти балбесы наговорили себе на четыре смертных казни. Не потребуются никаких усилий моих людей. К тому же я что-то должен дать полиции, с чем она могла бы работать и вести официальное расследование.

  Такаши помолчал, задумчиво рассматривая Олега.

  – Сынок, ты согласен с моим решением? – Спросил он очень мягко.

  – Хай! – Выдавил Олег, поклонился и освободил проход.

  Такаши ободряюще улыбнулся зятю и удалился, не забыв разрешающе кивнуть Чиёко. Та все это время стояла рядом, держа в руках пустой инъектор и какую-то невзрачную ампулу.

  Спустя минуту пленник был мертв.

  Впереди был долгий и кропотливый поиск по базам данных, проверка счетов, транспорта, просмотр записей средств наблюдения, отслеживание маршрута. Само собой, с помощью подконтрольной полиции планеты, оказывавшей клану-кормильцу всестороннюю поддержку.

  Что касается их с Изуми негласной охраны (которая, конечно же, была, но которой в момент нападения почему-то не было) – тут все выяснили почти сразу... Кто-то ломанул сервер, обслуживающий службу безопасности района. Первая группа получила подтверждение того, что вторая группа уже на месте, замаскировалась-окопалась и готова приступить к охране объектов. Бойцы, согласно инструкции, покинули тщательно замаскированные «точки» и вернулись в расположение... где столкнулись со второй группой, якобы охраняющей в это время объекты. Кинулись обратно, но успели к «шапочному разбору» .

  Выполняя те же инструкции, к объектам охраны их, само-собой, не подпустили, разоружили и взяли под стражу.

  А вот взлом сервера был сделан уже на высокопрофессиональном уровне – мало того, что кто-то умудрился пролезть в святая святых, так еще и воздействие было минимально-необходимый... А ведь иногда даже профессионалам тяжело удержаться и не сотворить чего-то большего, чем это нужно для дела, когда «противник открывается» . Кто это сделал – выяснить, конечно, не удалось: глупо было ожидать, что профи, который обошел защиту сервера, будет настолько беспечен, чтобы оставить какие-то следы.

  Все это время обе пятерки негласной охраны сидели под замком и, судя по совершенно побелевшим кончикам длинных ушей, готовились сотворить с собой что-то... национальное. Но – обошлось.

  Через час Олег широко зевнул и отправился досыпать, оставив заботу о расследовании тем, кто в этом разбирался куда лучше – следователям-зубрам и специалистам по информационной безопасности. Тем более, что они с Изуми почувствовали, что начинают откровенно мешать этим профессионалам, стоя над душой.