Немая сцена продолжалась недолго, прежде чем он вальяжно выставил руку, поманив девушку указательным пальцем. И когда расстояния между ними практически не осталось, он всё же оторвал глаза от зажатого женского тельца, упираясь наглым взглядом в испуганные зелёные глаза.

— Садись.

Очевидно, поспешного исполнения приказа не последовало, когда Эля возмущённо огляделась, не выдавая ничего остроумнее, кроме как первое, что пришло на ум.

— Тут нет стула.

— Тут есть твои колени.

Неловкий диалог привёл к полной противоположности эмоций на лицах молодых людей. Звериный оскал его пухлых губ и полная девичья досада, обнажённая в нахмуренных бровях.

Скрипя зубами, девушка всё-таки опустилась на колени, набирая в грудь побольше воздуха и возмущённо выдыхая. И воздух этот словно отравлен был. Или, скорее, до отказа пропитан его присутствием и отчаянием всех тех девушек, которым по воле судьбы суждено было оказаться в его логове.

— Объясню сразу, — удивительно, но перед тем, как растерзать загнанную в угол жертву, он решил объясниться, чем вызвал очередную эмоцию в виде робкого удивления, — твой братец наверняка уже прибрал к рукам бабки твоего отца. — Эмоции девушки быстро чередовались, и теперь на её лице было заметно довольно различимое отвращение вкупе с неотъемлемой злостью. — И ради намёка на то, что ты всё ещё дышишь, он наверняка будет с радостью готов поделиться.

Брюнетка была хоть и юной, но не глупой. И судя по обречённому вздоху сразу поняла, зачем она здесь. Поняла цель своего присутствия. И, к сожалению, поняла, что ей придётся исполнять роль далеко не прикроватной тумбочки.

— А теперь за дело, — видимо решив, что сказанных им слов достаточно, блондин не суетясь немного приспустил штаны, заключая в пальцы довольно не маленький половой орган, чем вызвал ожидаемое расширение глаз своей сегодняшней игрушки. — Надеюсь, ты знаешь, что с этим делать. — Чуть ухмыляясь, он недоверительно глянул на всё ещё испуганную брюнетку, поведя бровью. — Или я у тебя первый буду?

— Вовсе нет.

Девчушка кокетливо помялась, отводя взгляд и стараясь собраться с мыслями как можно быстрее. Сложно было признаваться, что постельные сцены ей приходилось видеть только в фильмах. Ведь при таком то влиятельном отце парни к ней попросту боялись подходить. Был, конечно, один смельчак. Но дальше поцелуя, к сожалению, не зашло. Но ещё сложнее было признаваться в том, что всё её представление о первой ночи с мужчиной полетело в огромную пропасть. Ведь до жути не хотелось осознавать, что первым её партнёром окажется этот кретин, который не вызывает ничего, кроме отвращения и желания сорваться с места, расцарапав его самодовольную морду.

Но делать нечего, и девушка податливо склоняется к стоящему члену, всё ещё находящемуся в мужских пальцах. Она неловко проводит острым язычком от основания до самой головки, заключая её в объятия своих губ и вызывая у хозяина тела непроизвольный слабый стон, заполняющий комнату.

А дальше, видимо, просто по инерции. Она просто занимает позицию робота, совершая монотонные движения и не смело начиная помогать себе одной рукой. Но ровно до того момента, как грубые мужские пальцы впиваются в её волосы, начиная остервенело тянуть на себя.

Обе руки разгорячённого блондина болезненно впиваются в тонкую талию, и он ловко подбрасывает девушку на себя, заставляя принять позу наездницы. Но бешеная похоть пропадает с лица в тот миг, когда Эля болезненно морщится, выдавая сдавленный писк и отчего то учащённо мотая головой.

Его взгляд сейчас содержит в себе какое-то раздражительное негодование, но у него словно нет времени на расспросы, и блондин в ту же минуту меняет их местами, подминая девчонку под себя и опираясь руками по обе стороны от дрожащих женских плеч.

О предварительных ласках не идёт и речи, и Миронов несдержанно вгоняет налитый орган, продавливая себе путь через до жути тугое лоно. И эйфорические ощущения от тугости девушки быстро дают о себе знать, вырываясь сквозь приоткрытые уста в виде сдавленного рыка.

Слишком увлечён. Слишком занят чувством собственного наслаждения, чтобы заметить, как вся боль нетронутого до него тела скатывается по юным девичьим щекам крупными каплями. Но ему плевать. Он лишь удовлетворяет свою похоть, вымещая всю свою энергию на её теле багровыми подтёками, то сжимая в пальцах упругую грудь, то смещаясь ниже и остервенело впиваясь в талию, насаживая безвольное тельце всё сильнее.

А в её голове звучит лишь одно слово.

“Больно”

Больно оттого, что её плоть словно пылает изнутри.

Больно оттого, что это ощущение сейчас сравнимо только с раскалённым железом, нещадно водимым по обнажённому телу.

Больно оттого, что когда-то оберегаемую от гнилого мира любимую дочь сейчас имеет какой-то бандит как дешёвую шлюху.

И терпение кончается в тот момент, когда в глазах уже вовсе мутнеет, и девушка с несвойственным жалобным стоном старается вытолкнуть из себя блондина, упираясь в его грудь вспотевшими ладонями.

Как ни странно, но мучения вдруг прекращаются, и сквозь мутную дымку приходящих в себя глаз она видит его озлобленное лицо. Видит, как он беспристрастно опускает глаза, вытаскивая из пылающего болью лоно свой член и разглядывая на нём багровые капельки последнего, что осталось от её чести.

Шикая, он мгновенно избавляет девушку от своего веса, тут же хватая за руку и волоча следом. И подведя её к небольшому столу, он мерными шагами обходит её согнутую дугой фигуру, оставаясь за её спиной и открывая ящик.

И последнее, что слышит брюнетка — это разрезающий комнату свист, прежде чем плетёный кнут отдаётся жгучей болью по подколенным ямкам.

И уже не стесняясь, она орошает тишину комнату болезненным криком, медленно сходя на шипение и унизительно падая в ноги своему мучителю.

— Чтобы сразу знала, — он не спеша обходит съёжившуюся на полу Элю, приседая перед ней на корточки, — в этом доме ложь запрещена.

Закрывая глаза, она всё ещё часто всхлипывает, пока его голос не причиняет очередную порцию боли.

— Теперь проваливай в свою комнату и приведи себя в порядок.

Отлично.

Мало того, что она на ногах вряд ли стоять сможет, так ещё и на второй этаж нужно будет самостоятельно доползти.

Кое как поднимаясь с пола, Эльвира спасительно опирается о стену, держась свободной рукой за живот и плачевно ужасаясь, когда видит в напольном зеркале своё сгорбленное отражение. Свой далеко не “товарный” вид, всю картину которого портят кровавые следы, растёртые по внутренней стороне бёдер.

— Жду тебя через пятнадцать минут. — Его голос догоняет на половине пути от свободы, и девушка невольно разворачивается, уставляясь на блондина огромными глазами и всё ещё мученически сгибаясь.

— Но я же... Я думала...

— В этом доме за всех думаю я. — Да ему и кнута не надо. Достаточно одного его бездушного тона, который уже вселяет страх. — Я с тобой не закончил.

====== Часть 4 ======

С каждым шагом по лестничному пролёту боль давала о себе знать всё больше, вынуждая девушку периодически останавливаться и сворачиваться дугой. Только вот желание добраться до теперь уже собственной комнаты было бы куда мощней, если бы не подгоняющие мысли об этом тиране, который наверняка выместит на ней всё своё недовольство даже за самое нелепое опоздание, будь то две минуты или пять.

Наконец собираясь с силами, Эльвира вваливается в свои хоромы, всё ещё придерживая рукой живот и пулей устремляясь в ванную. Наверное, даже самый сильный напор воды вкупе с чугунной мочалкой сейчас не смоют всего, что пришлось пережить до этого нетронутому телу. Но времени на тотальную очистку от его рук чертовски мало, и Эля, плотно сжав губы, снова натягивает на себя всё тот же халат, напоследок шипя себе под нос какое-то невнятное ругательство.

— Ты ещё кто?

Выходя из комнаты, девушка натыкается на стоящую в коридоре шатенку, гордо вскинувшую голову. Шикарная грива, высокий рост, пронзительные серые глаза... А у этого придурка отличный вкус.