- Макс! Макс! Че за херня?! Чего это было?! Какого черта?! – надрывался напуганный голос на другом конце, но Эдвард дал ему время, дождавшись паузы, пока говоривший глубоко вздыхает.

- Он мертв, – спокойно сообщил в ответ, – Мне нужен ваш главный.

- Ты еще кто такой? – голос замирает, но потом все-таки человек на том конце находит силы, чтобы снова заговорить, – Это ты их убил?

- Мне нужен ваш главный. Либо я сам к нему приду, – повторил Эдвард, и собеседник на том конце провода невнятно что-то ответил, кажется, даже не в микрофон, а куда-то в сторону.

- Я главный, – ответил уже другой голос, куда более властный, явно принадлежавший человеку, привыкшему, что ему все подчиняются, – И я…

- Заткнись, – прервал его одним словом, – мне все равно кто ты. Мне нужная девушка. Рыжая. Алиса Двачевская. Живая и невредимая. И жизни двух людей. Одного зовут Влад, а второго Слава. Тогда я уйду. У тебя пять секунд на ответ.

- Что? – голос на другом конце дрогнул, – Какая девушка? Влад мой сын…

- Она в здании. Эти двое ее привезли сюда, – пояснил Эдвард, злясь все больше. Только терял время, ведя эти ненужные переговоры, но если был шанс вытащить его возлюбленную отсюда без лишней крови, то только в память о том, что было в «Совенке», готов был попытаться.

- Я отдам девку, если она здесь, но не Влада… – ответил голос твердо.

- Я не торгуюсь, – отрезал Эдвард, – Твой ответ?

- Я убью тебя…

- Ответ отрицательный, – он кивнул, – Тогда я сам приду за ними.

- Тебе хана, понял?! Я тебе сам глотку разорву, кем бы ты ни был! – но он уже отключил связь. Восьмой этаж, а сейчас он на четвертом. Еще немного.

- Кого ты притащил сюда?! – заорал Коба на сына, слышавшего каждое слова разговора и сейчас стоявшего бледным, как полотно, – Какую девку ты сюда припер?

- Да никого… – попытался оправдаться тот, но в следующую секунду получил оплеуху, заставившую сразу подавиться остальными словами.

- Какую Алису ты сюда припер, придурок? Откуда ты ее вытащил? – продолжал орать Коба, – Этот урод убил десятерых за пару секунд и сейчас идет по твою душу! Кто это, черт тебя побери?

- Да не знаю я! – Влад сам был перепуган до полусмерти, и окружение из вооруженных людей его ничуть не успокаивало, – В душе не чаю! Эта Алиска наркоманка! Ее Слава подсадил, а сегодня сюда привез, девка красивая, хотели ее в бордель спихнуть…

- За наркоманками не присылают таких профессионалов! – рявкнул Коба, – Тащи ее сюда, попробуем у нее самой узнать… Паш, – повернулся он к своему помощнику, угрюмо кивнувшему головой, – Возьми остальных парней, возьмите автоматы и эти хреновины, какие нам вояки толкнули, и разберитесь с этим героем, кем бы он ни был. И еще… этого тоже возьмите, – кивнул на моментально побледневшего Славу, – Пусть чего-нибудь полезного сделает.

Напуганный до полусмерти Влад чуть не перепутал ключи, открывая дверь в комнату с Алисой, уже успевшую немного прийти в себя и теперь забившуюся в угол, напуганная и отчаявшаяся.

- Пошли! – пинком поднял ее ноги и заломил руку, – Быстрей, шалава!

Через несколько секунд стояла уже перед Кобой, внимательно на нее смотревшего и не понимающего, что же в ней такого особенного.

- Кто это? – указал пальцем на экран камеры, где сейчас по лестничной площадке поднималась закованная в доспехи фигура. Девушка с удивлением уставилась на словно пришедший из фантастического фильма образ, сначала не увидев в нем ничего знакомого, но потом сердце неожиданно кольнуло. Нагрудный панцирь украшали точно такие же парные резные изображения, как и ее медальон, подаренный ей в пионерском лагере. Это выглядело настолько невероятным, что она никак не могла поверить в это.

- Нет… – только покачала головой, отказываясь в это верить, – Я не знаю, кто это. Не знаю! Не может быть!

- Не ори, шлюха! – рявкнул Коба, – Он сказал, что знает тебя, и ты ему нужна. Кто это?! – Влад ударил девушку в спину, и если бы ее не подхватили, то упала бы.

- Это… Это не может быть, – Алиса заплакала, – Это не может быть он…

- Кто?! – Коба начал терять терпение. С наркоманками действительно сложно разговариваться, а эта, кажется, еще и сумасшедшая.

- Его зовут Эдвард… – наконец, выдавила из себя Алиса, – Мы… были в пионерском лагере. Он… он поклялся, что найдет меня…

Эдвард обнаружил засаду этажом выше, ждавшую его у самого входа на восьмой этаж. Бойцы разделились на две группы, одна ждала у самых дверей, готовая взять в перекрестный огонь, а вторая чуть дальше, на пересечении двух коридоров, простреливая весь сектор, где должен пройти.

Раздатчик гранат щелкнул, и в руке оказался небольшой шарик зажигательной гранаты. Активировав одним нажатием, забросил ее наверх, в открытые двери. Глухой звук детонирующей гранаты одновременно с криками страха почти сразу же сменился ревом вспыхнувшего напалма, захватившего несколько ближайших квадратных метров, пламя лизнуло даже его дефлекторный щит, сняв сразу несколько процентов.

Дальше шел сразу сквозь огонь, между обугленных тел сидевших в засаде, так и не успевших даже толком понять, что с ними произошло. Зато огонь открыли те, кто засел дальше. Более мощные пули бились о щит, исчезая в ярких вспышках энергии, но никак не могли его пробить. Система наведения сразу сообщила минимум о шести стрелках, вооруженных автоматическим оружием, и он взялся за пистолет двумя руками, ведя огонь в движении, словно еще одна тренировка на стрельбище. Выстрел, и первый из них лишается головы, неудачно высунувшись из-за укрытия.

- Сдохни, ублюдок! – заорали оттуда, и из-за угла высунулся один из бойцов, вооруженный чем-то, напоминающим противопехотный гранатомет. Выстрелил одновременно с Эдвардом, и промахнуться в такой ситуации просто не мог. Снаряд ударил в дефлектор и разорвался с громким грохотом, обугливая обои в коридоре и осыпая штукатурку с потолка. Дефлекторный щит сразу же разрядился на двадцать процентов, а светофильтры мигнули, компенсируя перепад освещения после вспышки.

Кажется, они не ожидали, что после такого кто-то может выжить, и даже прекратили стрельбу. А когда снова его увидели, то бросились бежать. В открытом простреливаемом коридоре шансов сбежать не было, но только одного Эдвард оставил в живых, сбив с ног выломанным из стены куском штукатурки.

- Я ничего не делал! Не убивай! – завыл неудачливый наркоторговец, увидев перед собой бездушные голубые окуляры визоров шлема, – Я что хочешь сделаю, только не убивай! – от страха даже обмочился, трясясь всем телом.

- Ты ее подсадил… – холодным тоном объяснил Эдвард, одной рукой поднимая его над полом, а свободной рукой доставая из аптечки на поясе шприц, сразу воткнув его в грудь Славе, впрыскивая лекарство, – Не бойся, это стимулятор. Он не даст твоей нервной системе отключиться, даже если тебя начнут рвать на куски… – теперь уже из отсека с техпомощью вытащил еще один шприц. Там уже была сверхактивная кислота, предназначавшаяся для вскрытия доспехов в случае повреждения систем снятия, – А это то, что и будет рвать тебя на куски… – ввел не больше половины дозы тому в живот, но реакция пошла почти сразу же. Слава завыл от боли, когда его внутренности начали разваливаться, разъедаемые жуткой химической смесью, и в общем крике можно было вычленить отдельные слова с мольбой о смерти, но Эдвард только усмехнулся, бросив визжащее и бьющееся в судорогах тело на пол, – Ты умрешь… через пару часов…

Комната восемьсот двенадцать стояла раскрытой настежь, но внутри никого не было, с досады Эдвард даже перевернул кровать, боясь, что с девушкой может что-то случится. Ее увели, скорее всего, наверх, датчик сердцебиения фиксировал там еще несколько объектов, оставалось только надеяться, что она где-то среди них.

Владу впервые в его жизни было действительно страшно за свою жизнь. Ничего подобного он не испытывал никогда прежде, но и бежать уже было некуда. Кем бы ни был этот человек, но он уже пришел сюда. Личный номер Кобы был самым защищенным местом во всем отеле, с бронированной дверью и вооруженной до зубов охраной, державшей ее на прицеле. Снаружи, в коридоре, одна за другой захлебывались автоматические очереди и доносились истошные крики умирающих. Мексиканец со своими парнями лично пообещал принести голову этого Эдварда Кобе, но теперь их там, судя по воплям, резали на куски.