- Что рисуешь? – он присел на соседний стул рядом с Леной, бросив беглый взгляд на остальных журналистов, которые обращали на него не больше внимания, чем на остальную работу. Даже в некоторой степени интересно, как у них вообще хоть что-то получается делать. Убедившись, что с этой стороны никакого излишнего внимания не последует, он добавил более тихим голосом, – С тобой все в порядке?
- Да, все хорошо, – кивнула девушка, отворачиваясь от него, но рисунок хотя бы показала. Там была изображена их последняя встреча, точнее, что всем закончилось, когда прижимал ее к груди, уже забрав нож из рук, – Нет, это не в стенгазету, это я для себя… рисую… чтобы помнить…
- Не надо такое помнить, – покачал головой Эдвард, возвращая ей рисунок, – Плохое не стоит запоминать…
- Да, плохое, – согласно кивнула Лена и чуть улыбнулась, глянув на своего собеседника. В глазах у нее читался ничем не прикрытый страх и разочарование, так что даже улыбка на лице казалась притворной, – плохое не надо помнить, оно само приходит… – заметив, что Эдвард смотрит на нее внимательнее, чем при простом разговоре, снова тут же увела взгляд в сторону.
- Поэтому ты с собой нож носила? – совсем тихо задал вопрос Эдвард, сделав вид, что разглядывает ее рисунки и наклонившись к ней совсем близко. От этих слов Лена дернулась как от удара током и даже чуть не выронила карандаш из рук.
- Нет, нож не для этого… – девушка попыталась отодвинуться от него, но он сам вернулся в изначальное положение, увеличивая расстояние между ними. Тихо, чтобы никто другой не мог их услышать, почти что прошептала, – Нож для другого… для защиты, наверное… и… неважно, в общем. Не спрашивай меня об этом больше, ладно? – еще один быстро брошенный взгляд на Эдварда, так что едва уловил сосредоточенное выражение ее лица, словно старалась что-то не выдать случайно, вынужденная тщательно подбирать слова перед тем, как произнести их вслух.
- Хорошо, как скажешь, – кивнул он в ответ, – надеюсь, сейчас ты без него?
- Без, – Лена покачала головой, но даже не посмотрела на него в ответ, – Ты же его выкинул… в кусты…
- Он тебе не нужен, – Эдвард позволил себе коснуться ее плеча, и девушка вздрогнула от этого прикосновения, но все же быстро успокоилась, снова беря свои эмоции под контроль. Он чувствовал, что Лена все еще боится, только страх теперь стал другой, словно осознанный. Того признания, что Эдвард сделал, когда Лена попыталась на него напасть, было достаточно, чтобы девушка перестала в нем видеть пионера. В нем теперь видела холодного и расчетливого убийцу, которому не страшна и собственная смерть, того, кто задавил слабый и едва зажегшийся огонь воина в ее собственной. Далеко не каждый сможет набраться достаточно сил, чтобы вполне осознанно попытаться убить себе подобного, и для Лены, кажется, этот момент стал напряжением всех ее душевных сил, в итоге просто исчезнувших в никуда и без какой-либо пользы. После подобного еще требовалось время, чтобы оправиться.
В ответ девушка молчаливо кивнула, но продолжать разговор не стала, кроме того, кажется, своим внимание к Лене он стал привлекать любопытство остальных пионеров в комнате, а давать повод новым сплетням особого желания не было. Распрощавшись, вышел обратно в библиотечный зал, где чуть не столкнулся нос к носу с Электроником, загруженным очередной партией томов сочинений и практически ничего не видевшего перед собой.
- Ой, прости, не заметил, – прохрипел юный влюбленный, уходя в сторону, – Тут еще столько всякой работы… Меня Шурик, потом, убьет, наверное…
- Вполне может быть, усмехнулся он в ответ, – Без твоей помощи ваш кружок юных дарований превращается в его личную комнатку затворника… Бросил ты товарища… – добавил чуть ли не со смехом, но Электроник, хлопнув стопкой книг по столу рядом с Женей, тут же повернулся с обиженным взглядом.
- И ничего я его не бросил! – с возмущением выдал кибернетик, едва переводя дыханием, – Просто не могу я только ему всю смену помогать… Это Шурик такой увлеченный, сутки напролет сидеть может, а я ему как помощник нужен… – конец фразы прозвучал уже не так уверенно, больше напоминая поиски оправданий для своего решения. Развивать дальше такую щепетильную тему не стоило, результаты могли быть самые различные, в то время как пользы от них, кроме вреда, никакой не будет. Так что Эдвард лишь согласно кивнул, признавая правоту собеседника и поспешив выйти за дверь прежде, чем библиотекарша все-таки придумает для него какое-нибудь занятие.
Появившееся свободное время теперь можно было использовать для того, чтобы решить, куда двигаться дальше. Как ни велико желание начать прочесывать лагерь в поисках Алисы, провести с ней как можно больше времени прежде, чем настанет момент расставания, Эдвард решил не отдаваться чувствам полностью, пытаясь сохранить хотя бы часть своего рассудка в чистоте и логике. И, найдя на аллее с пионерскими домиками запрятанную в кустах скамейку, решил, что на время она вполне подходит для использования как оперативного лагеря. Усевшись на согретом солнечными лучами сидении, он закрыл глаза и попытался сосредоточиться, отгоняя от себя видение постоянно тикающих стрелок с часами.
Гибрид, которого он обнаружил, оказался псиоником, отбирающим новых попаданцев в лагерь, соответственно, их здесь много и ни один из них не попал сюда случайно. Только его собственное появление здесь было лишним, как она сама признавала, но по чужому повелению. В голове у Эдварда копились сомнения по поводу того, кто именно мог расставить события таким образом, чтобы гибрид привела его в «Совенок», как и то, каковы ожидаемые результаты от таких действий. Что самое неприятное, именно по этому пути сейчас и шел, в итоге выполняя именно то, что от него и требует этот лагерь. С самого первого дня его настойчиво заставляли полюбить, и теперь даже копилось сомнение, что все это было намеренно. Нет, конечно, сами девочки в этом не виноваты, они такие же пленники лагеря, как и он сам, но вот события складываются именно так, чтобы испытывать на прочность его моральные и душевные рамки, подбирая ключики даже к самым прочным замкам человеческого сознания. От него требовали привязаться к этому лагерю, и вот он уже втайне даже надеется, что в конце смены его пребывание здесь не ограничится, он останется в этом мире с Алисой… Да, поймал Эдвард себя на мысли, пусть он и не признавался даже сам себе, но подобное желание все-таки копошилось у него в душе.
И теперь гибрид ему рассказывает, что из лагеря выйти можно, но только одному, без какой-либо надежды забрать кого-нибудь из девушек с собой, что она точно так не контролирует этот лагерь, как и все остальные, всего лишь еще один участник головоломки, которая, чем больше открываешь в ней секретов, тем сложнее становится. А времени все меньше… значит ли, что это достаточно веский способ, чтобы испытать возможности гибрида на прочность, выбив из него максимум дозволеного, попытавшись насильно изменить лагерь, либо же он теперь должен жить вторую неделю по тем правилам, что лагерь и предоставил, безвольно ожидания конца… Так поступать он не привык, но теперь и боялся серьезно вмешиваться в ход событий, помня о том, что может произойти. Даже можно допустить, что ему удастся как-то взломать код этого лагеря, нарушить его основной принцип действия, но, что же может произойти после этого? Не поставит ли он на край гибели «Совенок» и всех его обитателей? Обменять несколько десятков человеческих жизней на более удобную тактическую ситуацию? В своем родном мире Эдвард бы согласился, не задумываясь, но здесь не мог позволить себе рисковать жизнью хотя бы одной из этих пионерок. Слишком они ему дороги…
Размышления прервал звук горна, извещающего о начале обеда, и Эдвард открыл глаза, удивляясь, что задумавшись, окончательно потерял чувство времени и, кажется, потратил больше двух часов на мысленное выстраивание логических цепочек и возможного хода событий. Результаты только, к сожалению, были практически нулевыми. Потратив несколько минут на раздумывание, стоит ли или нет направляться на очередной прием пищи, Эдвард все же убедил себя, что стоит, соблазнившись шансом найти там Алису.
