Его голос постепенно понижается до вкрадчивого шёпота, и эта его манера говорить вызывает стаю ледяных мурашек вдоль позвоночника. Снейп останавливается напротив меня, так что мне приходится чуть запрокинуть голову, чтобы заглянуть в непроницаемое лицо,
- Одним словом, Северус хотел сказать, что случай с родителями Невилла – способ привлечь к себе внимание. Волдеморт стремится к тому, чтобы о нём узнали все, он хочет держать в страхе всю магическую общественность Великобритании. Потому что страх – это своего рода особый вид власти, к которой он так стремится.
- Но неужели власть – его единственная цель? – медленно выговариваю я, переваривая полученную информацию, сам смотрю на сосредоточенного Снейпа. Он, так и не потрудившись отойти на почтительное расстояние, продолжает сверлить взглядом дырку у меня во лбу.
- К сожалению, нет, – вздыхает Дамблдор.
Я перевожу взгляд на пронзительно-голубые глаза волшебника, ожидая продолжения, которого, судя по всему, не будет. Поэтому я задаю ещё один волнующий меня вопрос, предварительно обогнув зельевара и остановившись возле стола директора:
- Где сейчас Невилл?
- Он у себя дома вместе со своей бабушкой Августой.
- И никто ничего не предпримет? – спрашиваю я, скептически изогнув бровь.
- Гарри, как я уже сказал… – устало начинает Дамблдор, но я нахожу в себе смелость перебить волшебника, чуть подаваясь вперёд и опираясь ладонями о гладкую столешницу.
- Сколько вам нужно ещё смертей или покалеченных людей, директор? Сколько так может продолжаться? Несколько семей уже погибло, мои родители мертвы, я чудом остался жив, Невилл в опасности, я уже не говорю про его маму и папу…
Я начинаю задыхаться от возрастающего гнева, делаю паузу и набираю в лёгкие воздуха, чтобы продолжить свою отповедь, но Сириус опережает меня, оказываясь сбоку и опуская ладонь на моё плечо. Я чувствую, как несильно сжимаются его пальцы, словно в попытке утихомирить мой пыл.
- Гарри прав. Нельзя всё это так оставлять. Мы должны привезти Невилла в Хогвартс так же, как сделали это с Гарри. Здесь они оба будут в безопасности. Здесь им будет легче справляться со своей болью.
Я поворачиваю голову к Сириусу, пытаясь безмолвно передать ему свою благодарность. Он слегка покачивается в мою сторону, его рука скользит по моей спине к другому плечу, обнимая и едва ощутимо прижимая к себе.
- Профессор Дамблдор? – зову директора, так и не удостоившего ответом ни меня, ни Сириуса. Он поднимает глаза и пару мгновений изучает нас всех, будто только что заметил чужое присутствие. Очередная попытка, теперь уже Минервы, достучаться до волшебника прерывается нетерпеливым взмахом руки.
Мерлин, он что, решает какие-то стратегические планы, известные ему одному?
- Директор, у меня есть предложение, – подаёт голос Ремус, делая шаг вперёд и останавливаясь с другого бока от меня. Таким образом, я оказываюсь заключённый между двумя мужчинами.
- Я могу вместе с Сириусом отправиться за Невиллом. Так мы не привлечём к себе лишнего внимания ни со стороны прессы, ни со стороны Пожирателей, что ещё хуже.
- Нет, только не вы! – восклицаю я раньше, чем успеваю остановить себя. Я снимаю руку крёстного со своего плеча, разворачиваясь лицом к Люпину и Сириусу, перевожу взгляд с одного на другого. – Я не позволю сделать это вам.
Крёстный опускает голову, но я успеваю заметить улыбку, какая обычно появляется на лице родителей в моменты капризов их детей, отчего прихожу в ещё большее негодование.
- Гарри, это на самом деле будет безопасней, чем если мы вышлем отряд мракоборцев из Министерства, – раздаётся мягкий голос Дамблдора за моей спиной, и я понимаю, что имел ввиду Снейп, когда говорил о любви директора к приукрашиванию событий.
Я пропускаю последнюю реплику мимо ушей, вцепляюсь пальцами в плечи Сириуса, быстро качаю головой, не желая мириться с происходящим.
- Сириус, пожалуйста, прошу тебя, останься, – шепчу так тихо, что мои слова могут слышать лишь крёстный и стоящий рядом Ремус.
Я понимаю, что выгляжу сейчас как минимум смешно, так как все мои попытки напрасны, но, дьявол, я не хочу потерять последнего родственника!
Он как-то странно улыбается, будто не осознаёт опасности того, что они с Люпином задумали, и от этого я готов впасть в отчаянье.
- Гарри, не волнуйся, мы будем осторожны, – он расцепляет мои пальцы и гладит по голове, как маленького, а меня буквально трясёт от злости.
Я ни за что в жизни его не переспорю. Чёртово гриффиндорское упрямство.
Остаток уже не столь значительной беседы я не слушаю, отойдя к самому выходу и привалившись плечом к массивному серванту, полки которого заставлены стеклянными и хрупкими на вид фигурками самой разнообразной геометрической конфигурации.
Я уже начинаю привыкать к коротким взволнованным взглядам МакГонагалл и длинным задумчивым – Снейпа. Дожился, называется.
Как только всё заканчивается, я первым покидаю кабинет директора, чувствуя себя как никогда отвратительно. Скорости моей походки сейчас мог бы позавидовать сам зельевар.
- Гарри, постой! – запыхавшийся Сириус догоняет меня у портрета, за которым кроется вход в башню Гриффиндора. – Куда ты так стремительно умчался?
Я молча изучаю взглядом полную даму на гобелене, ожидающую пароля.
Вот и что мне ответить крёстному? Что он – единственный, кто остался у меня после смерти родителей? Что я переживаю за него так, как ни за кого больше в этом мире? Что я, в конце концов, был не в силах слушать остаток того, лишенного всякого смысла, разговора?
- А что мне оставалось делать? – недовольно заявляю, поворачиваясь лицом к Сириусу и не обращая ни малейшего внимания на возмущённые возгласы дамы с портрета. – Ты даже не представляешь, насколько это может быть опасно!
Крёстный вздыхает, подходит ближе и обнимает меня за плечи, прижимая к себе и поглаживая затылок пальцами другой руки.
- Я всё понимаю, Гарри, но и ты пойми меня: Невилл в опасности, и я не верю словам Дамблдора о том, что парню ничего не грозит. Дом на площади Гриммо тоже был защищён – и что от него осталось… – он чуть отстраняет меня от себя, заглядывая в лицо, – да дело даже не в доме, хоть я и провёл там своё детство, а в Лили и Джеймсе, в тебе, наконец. Ты остался жив, и я благодарен судьбе за это.
- Вот и не шути с этой самой судьбой, потому что во второй раз она может оказаться не столь благосклонной, – настойчиво произношу, но Сириус отмахивается и, отпустив меня, произносит пароль.
Портрет отъезжает в сторону, при этом дама не удерживается от фырканья, крёстный проскальзывает в овальный проём, я – вслед за ним, и мы оказываемся в гостиной.
Он опускается в стоящее рядом с камином кресло. Я присаживаюсь на его подлокотник, за счёт чего получаюсь выше Сириуса, и выжидающе выгибаю брови.
Он должен понимать, что не отделается от меня, пока не предоставит убедительное объяснение.
Шумно выдохнув, крёстный пропускает сквозь растопыренные пальцы волну иссиня-чёрных волос, блеснувших в слабом свете заходящего солнца и вновь рассыпавшихся по плечам мужчины, после чего накрывает своей ладонью мою ладонь, покоящуюся на колене.
- Невилл – твой друг, и я не верю, что ты не переживаешь за него, – серьёзно произносит Сириус, легонько сжимая мои пальцы.
- Конечно же, я переживаю, но причём тут это? – я недоверчиво хмурюсь, облокачиваясь на изголовье кресла свободной рукой и смотря на крёстного сверху вниз.
- Притом, что кто-то должен забрать его из дома и привезти сюда, пока не случилась ещё одна беда. Ты, как никто другой, должен понимать, как тяжело ему, потому что парень, считай, тоже остался без родителей.
- Понимаю… – произношу я неожиданно севшим голосом, устремляю затуманенный взор через плечо крёстного в окно, нервно постукивая пальцами по спинке кресла.
Сириус не даёт паузе затянуться и продолжает:
- Вдвоём вам будет хоть немного, но легче. Что касаемо меня – я же выжил после нападения Волдеморта, что уж говорить о простой вылазке в Лондон… Эй, Гарри, где сейчас твои мысли? – он переходит на шёпот, легко пошевелив мою ладонь.
