Красное пятно крови, на щеке богини бросилось в глаза. Акира потянулся рукой, чтоб его стереть, но Нанами в ужасе отпрянула назад.

— Ты чего? — спросил он удивленно. Ведь не сделал ей ничего плохого. А она шарахнулась от него, как от черта.

— Я до жути боюсь тебя, — вот и ответ на его вопрос — Прошу, дай мне уйти… — а голос звучит слишком вымучено. Слез больше не осталось, Акира выжил все, подчистую.

— Хочешь уйти? — напряжение переполнило воздух. Во рту пересохло и Кирихито сглотнул — Сколько, поганых раз, я давал тебе эту возможность? Сколько? Я миллион раз гнал тебя прочь. Ты не поняла, что я хочу быть один? Я должен быть один. Я всегда, был один. Но ты вновь пришла. Сама. Я не принуждал. Зачем ты вечно преследуешь меня? По твоему мне легко?! — сорвался на крик — Нет! Черт бы тебя подрал! Мне совсем погано! Твою мать…да что же это. — он отпустил ее локоть и прислонившись к стене, коснулся рукой лба — Мне паршиво, но тебе до этого тоже нет никакого дела.

« Сейчас я жалок. Да и плевать. Смотри, во что я превратился. Смотри, в кого ты превратила меня! »

— Кирихито, — смягчился тон Нанами, и она дрожащей рукой коснулась его темных волос. Мягких, шелковистых. Скользит по ним тонкими пальчиками. — Мне не было все равно. Если я была так противна тебе, мог бы просто сказать — Нанами не удержала всхлипа, что рвался из груди — Но жизнь Томоэ для меня бесценна. Ты причинил мне, слишком невыносимую боль.

— Это был единственный способ, оттолкнуть тебя. Мне не нужна твоя жалость. — он перехватил ее руку, что гладила по голове и откинул ее в сторону — Мне не нужно то, что вы, людишки, называете любовь — оттолкнулся от стенки и навис над девушкой. — Так какого черта ты рвешь из меня это поганое чувство?! — закричал он внезапно, чем заставил богиню на шаг отступить — Ты…не нужна мне. — уже тихо добавил демон, прикрыв усталые веки и сжав руки в кулаки.

— Хорошо … Кирихито.

Голос богини звучал обреченно, она опустила глаза в пол. Стиснула зубы, чтобы вновь не заплакать, а ведь предательские слезы рвали глотку, чтоб вырваться наружу. Застряли снежным комом где-то в горле. Нанами уступила ему. Пусть будет так, как он хочет. Насильно мил не будешь. Да и сил стучаться в закрытые двери, больше нет. Устала. Выбилась из сил. Темное сердце никогда, ни для кого не откроется. Оно будет заперто вечно. Хотя, возможно причина в том что, у него просто нет, этого самого, сердца. А значит все это время, Нанами билась в пустоту. Шла вслед за своим глупым чувством, предавая всех вокруг. И главное себя.

— Хорошо? — переспросил он, подняв на нее измученные глаза.

— Хорошо — повторила богиня.

Вот теперь наверно и все.

Объяснил ей свои лживые, ненастоящие желания. И Нанами смирилась с ними. Приняла. Согласилась оставить его. Бросить.

И хорошо.

Ведь это именно то, чего он так долго добивался. И от чего теперь, хочет подохнуть, на этом самом месте. Остановить бы момент пока она еще рядом.

— Тогда — совсем тихо, мягко как никогда — Прежде чем уйдешь, исполни мою последнюю просьбу…

— Очередной приказ? — сквозь слезы ухмыльнулась богиня — Опять какая-нибудь пошлость? Только плотские утехи тебя и интересовали все это…

— Обними меня… — демон сглотнул.

Приблизился. Прижался лбом к ее лбу. Темная, торчащая челка щекотит нос, который жадно улавливает аромат зеленого чая и алкоголя. Пока Акира пьян, смог позволить себе, хоть раз попросить о том чего и правда хочет. Без лжи и фальши. Без масок. Открыто.

Акире хотелось последний раз ощутить тепло самого бесценного для него существа, перед тем, как отпустить. В глубине души живет надежда, что сможет это сделать. Не передумает. Не станет искать с ней встречи. Прекратит то, что никогда не должно было начинаться. Между ними пропасть, длиною в вечность. Акира демон, а Нанами богиня. Она героиня, а он злодей. С ним она не познает счастья. Враги, узнав о такой слабости, не упустят шанса отомстить. Отыграются на девушке. Достаточно уже одного Икусагами, который был готов прикончить эту глупышку на его глазах.

Поэтому он отпустит. Только сейчас еще чуть-чуть, насладится ее теплом.

Совсем немножко.

Чуточку.

Самую малость.

У Акиры есть необыкновенный дар, причинять невыносимую боль, а затем уничтожать ее одним словом. Одним взглядом. Одной безобидной и такой важной просьбой. Нанами растекается от его касаний словно пломбир, забытый на жарком солнце. Все слишком тяжело. Кирихито доводит до безумия. Как понять этого негодяя. Что он делает с ними обоими? То ранит, то ласкает. То отталкивает, то притягивает. Ненавидит, и в следующую секунду рвется к ней. И от такой теплой просьбы, вся ненависть богини разлетается вдребезги. Значения всех его ужасных, поистине ужасных поступков, вмиг теряет свой смысл и силу. На все плевать. Кто он — плевать. Что сделал — плевать. Остается лишь одно, единственное чувство — любовь. Ее любовь, о которой он не позволяет сказать. И пусть. Нанами сама боится признать это вслух.

Просьба Кирихито исполнена.

Забыв обо всех обидах, оставляя все лишнее в стороне, Нанами кинулась ему на шею, так будто ни за что уже не отпустит. В объятье вложено максимум теплоты, предназначенной для упрямого дурашки. Может его сердце отогреется, и лед тронется. Растает. Нанами берегла эту нежность для Кирихито. Для него одного. И сил отказаться от этого горячего и вредного демона, уже нет. Уничтожил всю решимость, одной невинной просьбой.

Будто потерянный ребенок, Акира уткнулся в плечо богини. Измотанный собственными мучениями, ищет утешения в ее ласке.

Каштановые волосы пахнут мятным шампунем. И он жадно вдыхает этот запах. Приятно так стоять, прикрыв глаза и уткнувшись в ее маленькое плечико, пока Нанами стоя на цыпочках, обхватывает шею.

Остановить бы этот момент.

Заморозить, чтоб навечно оставить в памяти. Чувствовать ее теплые ручки, ощущать мягкость и шелк ее волос. Не любимых, но таких до жути необходимых. Как только мог Кровавый Король, великий Акира-Оу, пропустить тот момент, когда маленькая, хрупкая человеческая девушка, стала центром его вселенной.

— Кирихито… — шепчет Нанами любимое имя, прижавшись щекой к его черным, как ночь волосам.

Рука откидывает в сторону пряди непослушных каштановых волос, и демон уткнулся в шею. Обреченно, почти отчаянно выдохнул, чем заставил девушку вытянуться в прямую струнку. Нанами в его руках словно пластилин, из которого он может сделать все что желает. Послушная кукла не способная сопротивляться. Она чувствует, как он кончиком носа ведет по шее, затем вверх. Проводит по щеке. Девичьи ручки, позволяют себе откинуть в сторону воротник белоснежной рубашки и коснуться пылающей кожи.

Акира слишком сильно пьян, чтобы бороться со своей слабостью. Особенно когда она гладит его тело под рубашкой. Зачем Нанами, это делает? Сейчас он совсем не контролирует себя.

Грубо сжав волосы девушки в кулак, он поцеловал ее. Как же не хватало его требовательных губ. Все тело Нанами вздрогнуло, от этих упоительных движений. А целует он жадно, неистово, как голодный хищник. Вторая рука Акиры сжала теплую курточку богини в нетерпении, а затем потянулась к молнии. Нанами крепче жмется к нему, пропуская его язык все глубже в свой рот и лаская своим.

— Ненавижу тебя — выдыхает он у ее носа, лихорадочно расстегивая курточку и сбрасывая ее на пол с аккуратных плеч. Хватает ее лицо в свои ладони и снова целует. Нанами тонет в его ласке, как маленькая лодочка в бушующем океане. Кажется она и сама опьянела, ощущая вкус алкоголя на его языке и во рту.

— Всегда ненавидел — шепчет он, расправляясь с пуговицами на ее кофте, которая вслед за курткой летит на пол, оставляя богиню в одной шелковой рубашечке. — Ненавидел, когда обнимал — целует ее шею, посасывая тонкую кожу — И когда целовал, ненавидел — шепчет в ее ушко, проникая в него языком, а руки блуждают по тонкой талии пока Нанами с ног до головы покрывается мурашками — Ненавидел, когда входил в тебя — ноги подкашиваются, но Акира поймал ее, и его руки уже расправились с молнией и пуговкой на плотно облегающих штанах — Когда смывал твою кровь с члена, ненавидел — Нанами кажется что она вот-вот кончит, просто от его трепетных откровений. Они жгут душу, разливаются удовольствием по всему телу.