Итак, давайте подойдём к нашему тексту уже не как переводчики, но как толкователи.
Баркли прекрасно понимает двусмысленность текста и пишет:
В сердце человеческое неизбежно приходят сомнения. Человек с чувствительным умом и сердцем должен задуматься иногда, а действительно ли он настоящий христианин. Иоанн предлагает очень простое и отличное мерило: любовь. Кто чувствует, что в сердце его поднимается любовь к собратьям, может быть уверен, что в нём сердце Христово. Иоанн сказал бы, что человек, сердце которого переполнено любовью, а жизнь украшена служением, намного ближе к Христу, нежели безупречный правоверный, холодный и безразличный к нуждам других. Иоанн говорит далее нечто, что можно, по греческому тексту, понимать двояко. Это чувство любви может ободрять нас в присутствии Бога. Сердца наши могут осуждать нас, но Бог бесконечно больше сердца нашего; Он знает всё. А что значит эта последняя фраза?
1. Она может значить следующее: коль скоро наши сердца осуждают нас, а Бог больше нашего сердца, то Бог осуждает нас ещё больше. Если понимать фразу так, нам остаётся только одно — бояться Бога и говорить: «Боже, будь милостив ко мне, грешнику». Такой перевод возможен и он, несомненно, правилен; но в данном контексте Иоанн хотел сказать не это, потому что мысли его о нашей вере в Бога, а не о страхе перед Ним.
2. И, потому, отрывок должен иметь следующее значение: наши сердца осуждают нас — это неизбежно. Но Бог больше сердца нашего; Он знает всё. Он не только знает наши грехи, Он также знает нашу любовь, наши желания, наше благородство. Он знает наше раскаяние, и величие Его знания придаёт Ему сочувствие к нам, которое позволяет Ему понять и простить.
Я также склоняюсь в пользу второго толкования. И вот по каким причинам:
1. Стих 21 начинается со слова «Возлюбленные». Не осуждённые, но возлюбленные. Сам Иоанн тем самым указывает на то, что Бог склонен скорее любить, нежели осуждать.
2. В стихе 21 сказано: «Если сердце наше не осуждает нас, то мы имеем дерзновение к Богу»… Вряд ли Иоанн считает, что существует особый «класс» христиан, которых не осуждает сердце. Скорее всего автор имеет ввиду состояние прощённого сердца — сердце осуждало нас, но Бог прощает и даёт нам силы любить делом и истиною, а раз Бог не осуждает нас, то и сердце перестаёт быть осуждающим.
3. Иоанн пишет о том, что мы «успокаиваем перед Ним сердца наши», а о каком успокоении можно говорить, если Бог нас осуждает ещё больше, чем наше сердце? Успокоить сердце можно только в том случае, если знать, что Бог снисходит к твоей слабости, понимая твою греховность.
Очень хорошо написал по этому поводу Дэвид Джекман:
Будучи христианами, мы часто обнаруживаем, что наше сердце осуждает нас. Наше сердце подобно судье, который должен распознать в подсудимом нечто такое, что позволит вынести ему приговор. Мы единственные знаем, каковы наши внутренние побуждения. Только мы сами можем сказать, насколько наша любовь к ближним и, возможно, к конкретному брату или сестре, далека от идеала. Наше сердце знает то, что другим неведомо. Осуждая, оно, в отличие от сатаны, не лжёт.
Иоанн советует не просто отбрасывать эти мысли или не придавать им значения, он призывает нас осознать всё, ведь Богу известно гораздо больше. Бог больше сердца нашего и знает всё (ст. 20). Дело не в том, что Бог преуменьшает наши недостатки или не замечает их. На самом деле Ему известно о них даже больше, чем нам самим, поскольку Он понимает нас лучше, чем мы способны понять себя. Он точно знает уровень нашей духовности; Ему известны наши сильные и слабые стороны, приобретения и потери, успехи и неудачи. Бог знает, что мы потенциально можем любить, и даже если эта способность в нас ещё не очень развита, та мера её, которой мы обладаем, является неопровержимым доказательством деятельности Святого Духа в нашей душе. Он знает, что мы Его дети и были крещены из смерти в жизнь. Мысль о том, что всё это Ему известно, поддерживает нас. Вот почему Он хочет, чтобы мы знали это.
Остаётся только присоединиться к этим словам…
21. Миф об отказе от обезболивания
В Евангелиях неоднократно рассказывается о том, что Иисус Христос перед распятием отказался от обезболивающего напитка. Причём меня всегда поражала стойкость и непреклонность Христа, отвергающего питьё. В чём же была причина такой твёрдости?
В большинстве комментариев и проповедей, которые мне довелось читать и слышать, объяснение одно: Христос не хотел уменьшать тяжесть Своих мучений, но желал сполна испить чашу страдания.
В связи с этим у меня появлялось два вопроса. Первый: а действительно ли Христу предложили обезболивающее наркотическое средство? Второй: почему же всё-таки Христос был так непреклонен?
Давайте попробуем разобраться.
Во-первых, что же за напитки были предложены Христу?
Проанализировав тексты всех четырёх Евангелий, мы должны прийти к выводу, что на Голгофе Христу предлагали питьё дважды.
Первый раз — сразу, когда Христа привели на Лобное место, Ему предложили уксус с желчью (Мф. 27:34). Марк называет этот напиток «вино со смирною» (Мк. 15:23).
Второй раз Господу, распятому на кресте, предложили уже обычный уксус. «И тотчас побежал один из них, взял губку, наполнил уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить» (Мф. 27:48); «А один побежал, наполнил губку уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить, говоря: постойте, посмотрим, придёт ли Илия снять Его» (Мк. 15:36); «Также и воины ругались над Ним, подходя и поднося Ему уксус» (Лк. 23:36); «Тут стоял сосуд, полный уксуса. [Воины], напоив уксусом губку и наложив на иссоп, поднесли к устам Его» (Ин. 19:29).
Энциклопедия Брокгауза поясняет: «Уксус — пищевой продукт, получаемый из содержащих алкоголь жидкостей путём брожения или разведения водой концентрированной уксусной кислоты. То, что в Библии названо уксусом, являлось, собственно, кислым вином, неприятным на вкус (Пс. 68:22) и вредно действовавшим на зубы (Прит. 10:26)… Дурманящий напиток, предложенный Иисусу перед распятием, в Мк. 15:23 называется вином со смирною, а в Мф. 27:34 — уксусом (вином), смешанным с желчью. Слово «желчь» указывает здесь на горький вкус напитка, а «смирна» — на вид примеси».
Итак, уксус, о котором говорит Евангелие — это просто скисшее вино. Оно не обладает обезболивающим эффектом, если, конечно, не выпить несколько литров и не опьянеть.
А что же такое смирна или желчь? Ми́рра (устаревшее ми́рро, др. — греч. μύρρη или сми́рна) — камедистая смола, получаемая от африканских и аравийских деревьев из семейства Бурзеровые (Burseraceae), в особенности от Commiphora myrrha (мирры). В медицине камеди применяются как слизи, которые уменьшают раздражение, вызываемое некоторыми лекарственными веществами, и понижают всасывание.
Словом, это весьма слабый анестетик. Он может помочь обезболить воспалённое горло, но явно не способен хоть каким-то значимым образом облегчить страдания распятого человека. В древности для серьёзного обезболивания применялись другие препараты: индийская конопля, опий, покрынный альраунный корень (мандрагора) и др.
Да и вряд ли воины всерьёз хотели облегчить страдания Христа. Пророческий псалом говорит, что предлагая уксус с желчью, враги скорее издевались над Христом: «И дали мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом» (Пс. 68:22). То есть это было средство, увеличивающее, а не уменьшающее Его страдания… Об этом говорил и Лука: «Также и воины ругались над Ним, подходя и поднося Ему уксус» (Лк. 23:36). Уж профессиональные-то палачи-распинатели хорошо усвоили смысл грубоватой врачебной шутки о хорошей фиксации, делающей ненужной всякую анестезию. А зафиксировать Христа предполагалось надёжно… гвоздями… да так, чтоб твёрдо помнил, что других спасать нечего и думать. Себя попробуй спасти!
