— Я считаю, что русские уже не идут. — Таня выдержала эффектную паузу. — Они уже пришли. — В зале раздались аплодисменты. — И ваши аплодисменты говорят о том, что вы это одобряете. Русские внесли огромный вклад в мировую культуру. Не сомневаюсь, что и в области мод они способны добиться многого. У нас говорят, что русская женщина и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет.

— А зачем это ей нужно? — раздался среди тишины чей-то удивленный голос.

Все дружно засмеялись.

— Мне нравится, что наша беседа проходит в столь непринужденной обстановке, — сказала Варламова. Она знала, что журналисты любят, когда тешат их самолюбие. — Судя по вопросам, здесь собрались лучшие представители масс-медиа.

— И все же, почему таланты русских остаются невостребованными у себя на родине? Чем вызвана миграция за рубеж?

— Если самые красивые цветы посадить очень тесно, то они будут плохо расти. Каждый из цветков не должен мешать расти другому. Вот и получается: в России — тесно, на Западе — простор.

— Русское информационное агентство. Таня, когда вы покажете свою коллекцию на родине?

— Приятно на борту прекрасного лайнера встретить соотечественника. Конечно, я приеду в Россию. Сейчас ведутся переговоры, чтобы показать «Римские каникулы» в Москве нынешней осенью. Осталось согласовать детали. От себя скажу, что мне очень хотелось бы выступить не только в Москве, но и в провинции.

Ведущий поднял руку и заявил, что время пресс-конференции истекло. Таня устало откинулась на спинку кресла. И это испытание ей удалось выдержать с честью.

— Вы были просто великолепны, — подлетела к ней Санта Сисарелли. Ее черные глаза светились неподдельным восторгом.

— Спасибо, — поблагодарила ее Таня. — Я чертовски устала. Сейчас приму душ и завалюсь спать.

— Да, да, конечно, вам надо отдохнуть, — закивала головой, словно китайский болванчик, Санта.

«Похоже, я и вправду выиграла, — подумала Варламова. — Даже итальянка, забыв о своих кознях, восхищается мною. Надо надеяться, искренне. Итальянцы, как и русские, народ непредсказуемый».

Барни Малроби, совладелец небольшого отеля на окраине Джонстауна, встретил Стикса приветливо. Ренни сопровождали двое сотрудников из местного отделения ФБР, крепкие загорелые ребята, под метр девяносто ростом.

— Мистер Малроби, — сказал старший из них, агент Скотт. — Повторите ваш рассказ мистеру Стиксу. Он приехал из Нью-Йорка только для того, чтобы встретиться с вами.

Ренни пристально посмотрел на пожилого мужчину, который якобы опознал Крейга. Совладелец отеля «Холидей» суетился, то и дело доставал из кармана платок и смахивал им пот со лба.

«С чего бы ему так нервничать?» — спрашивал себя Ренни. Впрочем, ему был знаком этот тип людей, которые при встрече с представителями власти всегда волнуются, будто совершили ужасное преступление. На вид ему было лет пятьдесят. Тучный, с лысой головой, бегающими хитрыми глазками, Барни Малроби сразу не понравился Ренни.

— Этот парень приехал к нам третьего числа, — прочистив горло, проговорил Малроби. Он открыл нижний ящик в столе, достал книгу, отыскал нужную запись и повторил, будто сам не ожидал найти там подтверждение своим словам: — Да, третьего апреля.

— Хорошо, третьего апреля он прибыл в ваш отель. — Ренни с трудом сдерживал раздражение. Агенты наверняка просмотрели эту книгу. Пока все сходилось. Патрик Крейг уехал из дома ранним утром третьего апреля.

— Он выглядел точно так, как на вашей фотографии. Только был с бородой.

— С бородой? — сразу насторожился Ренни.

— Бороду легко приклеить, — заметил Скотт.

— Да, верно, — кивнул Стикс, но зерна сомнения зародились в нем. Конечно, можно наклеить бороду, усы, водрузить на нос очки, но все это больше походило на параноическую конспирацию. Хотя террористов из «Белой звезды», собиравшихся пустить ко дну корабль с двумя тысячами пассажиров на борту, вряд ли можно назвать нормальными людьми. — Какого он был роста?

— Примерно вашего, мистер э-э-э… — Малроби щелкнул пальцами.

— Стикс, — пришел ему на помощь молодой агент Джордан.

— Да, именно это я хотел сказать.

Ренни задумался. Крейг был на полголовы ниже его. Но Барни не стоял рядом с летчиком с рулеткой. А глаза могли его подвести.

— С кем он встречался?

— Получив ключи, этот парень поднялся к себе в номер. Пробыл там недолго, примерно полчаса. Спустился в холл, где купил газеты, после чего вышел на улицу. Через окно я видел, как он о чем-то оживленно говорил с мексикашкой. Потом они двинулись в сторону центра.

— Кто этот мексиканец? — Ренни буравил Малроби проницательным взглядом.

Толстяк, вцепившись в книгу записей гостей, нервно задвигал ею по стойке.

— Вы живете в небольшом городке, где почти всех знаете, — продолжил Стикс.

— Да, вы правы, я со многими здесь знаком. Но этого парня раньше не встречал, — сказал хозяин отеля. Лицо его пошло пятнами.

Ренни не сомневался, что Малроби пытается водить его за нос. Он решил использовать свой старый трюк.

— Мистер Малроби, вам приходилось раньше иметь дело с ФБР? — неожиданно резко спросил Стикс. Он спросил это таким тоном, будто ему было многое известно о проделках Малроби и сейчас он только проверяет его честность.

Скотт и Джордан изумленно переглянулись: когда их о коллеге из Нью-Йорка удалось все разузнать?

Хозяин отеля совсем сник. На него было жалко смотреть.

— Да, мистер…

— Стикс, — на этот раз подсказал ему сам Ренни.

— Да, мистер Стикс, но это было всего лишь досадное недоразумение. Меня быстро отпустили.

— Мне кажется, дело просто замяли. Но я могу сделать так, что мои друзья из ФБР будут снисходительны к вашим прошлым грешкам, если вы перестанете мне лгать. Не так ли, мистер Скотт?

— Совершенно верно, — поддакнул с готовностью агент. Он служил в ФБР недавно, поэтому методы работы Стикса явились для него откровением.

«Интуиция проверяется опытом, — подумал Ренни. — Только с возрастом начинаешь понимать, когда ей можно довериться, а когда — нет».

— Итак, вы видели раньше этого мексиканца? — продолжил он.

— Постойте… — Барни наморщил лоб, сделав вид, что пытается что-то вспомнить. — Черт, — взмахнул он руками, точно крыльями птица, — как я мог забыть. Ну конечно, его зовут Сэм Роуз. Простите, сегодня такой тяжелый день, голова раскалывается.

— И чем занимается Сэм Роуз? Надеюсь, он известен в округе не как коллекционер зажигалок?

Малроби тяжело вздохнул и чуть слышно произнес:

— Он приторговывает наркотиками, ну и девочку поможет подыскать на вечер.

— Сутенер и наркоторговец, — сделал вывод Ренни. — Меня радует, что к вам начинает возвращаться память. Итак, бородач и мексиканец направились к центру города. Что было дальше?

— Ну, бородач снял на ночь девчонку. Она ушла из его номера под утро. И так он развлекался три ночи подряд. Больше я ничего не знаю. Но разве это преступление, когда мужчина проводит ночь в отеле с приглянувшейся ему красоткой?

— Вы сказали, что он провел с этой шлюхой три ночи? — Ренни не интересовали связи Роуза и Малроби. Крейг — вот кто ему был нужен.

— Да, я же говорил об этом вашим коллегам, — казалось, еще минута — и Малроби упадет в обморок. Он лихорадочно листал книгу. — Вот и запись сделана…

Стикс прочитал запись. Действительно, постоялец, назвавшийся Куртом Хартфордом, съехал шестого числа. В это время Крейг выгуливал дома свою собаку.

— Барри, ты снова пытаешься нас запутать, — нажимал Стикс. — Почему ты не скажешь, что на самом деле он уехал пятого?

— Нет, мистер Стикс, — упорствовал Малроби, — он уехал шестого. Можете спросить у моей жены и обслуги. Я еще пошутил, что этот выносливый парень напоминает меня в молодости. Подумать только, три ночи без сна. А жена моя проворчала в ответ, мол, жаль, что молодость твоя безвозвратно ушла.

Появившаяся миссис Малроби подтвердила слова мужа, добавив к его рассказу несколько пикантных деталей. Этот неутомимый гость уехал шестого апреля, после чего здесь снова все заскучали. Впрочем, Ренни уже давно понял, что в этой гостинице Крейг не останавливался. Как профессионал, он просто довел дело до конца.