– Спасибо тебе. За всё.

Потом, мазнув щекой по щеке, коротко поцеловал её в уголок губ, отстранился, любуясь её ошарашенным видом.

– Это тебе маленькая "мстя", – с довольной ухмылкой сообщил он. Куросаки хмыкнула и улыбнулась в ответ. Оценила.

– Спасибо, что подвёз, – девушка снова хмыкнула, – герой-любовник.

Карин подняла руку в прощальном жесте, сделала пару шагов задом наперёд и, махнув, поспешила скрыться в магазине.

Хицугая сел в машину и, устало выдохнув, растрепал волосы. Хмуро посмотрел на ладони, на которых теперь ощущался неприятно-липкий слой геля – похоже, Куросаки права, пора с этим завязывать, – и вернулся к своим мыслям. С поцелуем он, всё-таки, погорячился, и так позволяет себе с девушкой непозволительно свойские замашки, как с закадычной подругой или сестрой, а тут почти интим. Однако, Карин-сан, кажется, воспринимает это спокойно. Ну да, ведь если она заядлая футболистка, значит, выросла среди мальчишек, для которых она "свой парень". Хотя, глядя на неё теперь, и не скажешь, что она пацанка.

Хицугая спрятал лицо в ладонях и застонал. У него создалось впечатление, что этот вроде бы ничего не значащий поцелуй таки повредил ему мозги… Которые ещё остались после той сцены в машине, что устроила ему девушка. И мысленно он уже зовёт её по имени. Интересно, тут она тоже будет возмущаться по поводу суффиксов?

Теперь предстояло разобраться с нежданным подарком. Тоширо поднял левую руку внутренней стороной запястья к себе и внимательно рассмотрел браслет. Серебристый, хотя на самом деле, это какой-то ювелирный сплав. Крупные, слегка небрежные звенья смотрелись на мужской руке вполне органично, на одном из них поблескивал гранями камушек-стекляшка. Застегивался браслет распоркой-полумесяцем на одном конце цепи – решение несколько непривычное, но вполне логичное для относительно больших элементов украшения. Хицугая свёл брови: пусть это недорогая бижутерия, но, подарок от почти незнакомой женщины настораживал. Ещё одной странностью было то, что браслет слега холодил кожу, несмотря на то, что Карин-сан только что сняла его со своей руки. Мужчина пожал плечами – странно всё это.

Когда Хиппару остановил патрульную машину недалеко от второго экипажа, его коллеги уже вовсю занимались пресловутым "нарушителем". Водитель Ниссана – молодой статный мужчина с чёрными волосами, небрежно уложенными в молодёжной стрижке, – стоял тут же, никоим образом не препятствуя проверке, а наоборот, всячески способствуя: предъявил документы, открыл багажник. Разумеется, водитель немного нервничал, а то, как же, если тебя остановили, но, по мнению Хиппару, это было в пределах нормы.

Выскочив из машины, Мэирики присоединился к коллегам. Он с умным видом сунул нос в водительские права, запоминая. Имя Хицугая Тоширо ему не говорило ровным счётом ничего, и хотя на задворках памяти нечто подобное мелькало, Кодомо отмахнулся от этого – слишком много имён он запоминал в последнее время. Вот если бы был какой-нибудь Куросаки, тогда было бы понятно. Мэирики деловито осмотрел машину, будто точно знал, где что может находиться, провёл указательным пальцем по обшивке багажника и хмуро растёр нечто невидимое. Внимательно оглядел водителя, по сравнению с которым был значительно меньше и тоньше, с трудом выдержав его пронизывающий взгляд, помялся. Кодомо отчаянно пытался поймать то чувство, которое испытал при его приближении – всплеск клокочущей силы и невероятное духовное давление, но ничего не было.

– Ну, что скажешь, провидец? – спросил начальник второго экипажа, похлопывая по ладони карточкой водительских прав Хицугаи.

Мэирики слегка дёрнулся – он не любил кличку, которую ему дали в местном департаменте полиции, но нужно было как-то оправдывать своё поведение. Шумно втянув носом воздух, Мэирики осведомился:

– А на алкоголь проверяли?

– Проверяли, – напористо и немного нервно отозвался офицер. Мэирики демонстративно развёл руками, мол, и на старуху бывает проруха, виновато потупился.

– Простите, что отняли столько времени, господин, – офицер, не моргнув глазом, повернулся к брюнету, возвращая тому документы. – Счастливой дороги.

– Я понимаю, – водитель заметно расслабился, сел в машину и вскоре уехал.

На Мэирики раздражённо уставились три пары глаз, парень поёжился.

– И что это было? – требовательным тоном произнёс Хиппару.

– Бывает, – виновато скривился новичок. – Но он точно был чем-то взволнован. Может, личное…

Полицейские ещё какое-то время смотрели вслед уехавшей машине, а Мэирики размышлял. Возможно ли скрыть свою духовную энергию практически до нуля? Существуют ли такие артефакты, или же это результат собственных тренировок? Каков действительный уровень силы этого Хицугаи, или Кодомо капитально ошибся машиной? И наконец, кем нужно быть, чтобы иметь такой уровень рейацу? Как минимум, капитаном Готей-13.

Мэирики осторожно покосился на старшего офицера – определённо, он не будет ставить в известность простых смертных о делах синигами.

Мэирики Кодомо родился в седьмом западном районе Руконгая. Отца Кодомо почти не помнил – тот погиб давно в очередной войне Готея. К моменту выпуска из Академии Духовных Искусств он выглядел на 20 земных лет, а то и меньше. Пониже среднего синигами, весьма худощавый, с немного вытянутым лицом и каштановыми волосами до плеч, которые он перетягивал в низком хвостике, Мэирики не выделялся среди студентов и синигами внешностью и силой, но не способностями. И хотя он окончил Академию, как и большинство за 6 лет, его оценили и взяли аж в шестой отряд. В отряде Кодомо прослужил около года, болтаясь по мелким поручениям и сражаясь с такими же мелкими пустыми, которые, порой, заглядывали в поселение Скитающихся Душ. Однако три месяца назад всё изменилось, когда капитан вверил ему особую миссию в Мире Живых. Мэирики, несмотря на наивное имя, таковым не был и понимал, что удостоился такой чести (а чести ли? – вопрос открытый) вовсе не благодаря своей недюжей силе или острому уму, однако, и его собственной заслуги отрицать нельзя. Дело в том, что Мэирики, как никто другой, был чувствителен к духовной силе и мог различать её практически так же, как музыкант с абсолютным слухом способен различать малейшее изменение высоты звука, тональности, окраски.

Мэирики предстояло отправиться в один из районов генсея, закрепленный за их отрядом, чтобы составить список живых людей с высоким уровнем рейацу. Причины такого интереса Готея не назывались, однако, Кодомо, возможно, несколько простодушно, полагал, что за этими людьми будут приглядывать особенно внимательно, оберегая от повышенного внимания пустых. Итак, Мэирики в срочном порядке присвоили внеочередное звание тринадцатого офицера, Исследовательский Институт провёл с недавним выпускником Академии краткий ликбез по Миру Живых, вручил липовые документы и пропихнул в органы правопорядка, где был доступ к личным данным живущих.Так Мэирики и оказался в отделении дорожной полиции.

Возможно, в двенадцатом отряде что-то напутали или что-то не учли, потому как и доступ был не таким простым, как предполагали синигами вначале, и бумажной волокиты хватило бы не на одного лейтенанта Готея, и отрабатывать дежурные смены также приходилось по полной, являя чудеса осведомлённости в тех областях, о которых синигами и не подозревал.

Так или иначе, Кодомо старательно пополнял базу данных лиц с высокой духовной энергией и периодически проверял оных, благо их было мало. Йокодзама, которая и была вверенной территорией шестого отряда, не отличалась богатством с точки зрения высокодуховных живых, как приснопамятная Каракура, но и Мэирики только начал. Кроме всего вышеперечисленного, синигами приходилось время от времени исполнять и привычные обязанности по отлову пустых и погребению заблудших душ. В эти минуты Кодомо искренне недоумевал, чем же заняты штатные синигами, впрочем, Йокодзама – большая, и мало ли что.