— Я способен себя контролировать. Теперь вы знаете, почему я был столь настойчив в своем нежелании посещать занятия Снейпа. Даже сегодня он кинулся на защиту мальчишки почти столь же быстро, как и Малфои. Скажите мне, вы ознакомились с информацией об использованном Драко зелье?

— Нет, я не посчитала это необходимым.

— А я посчитал. В дополнение к очевидным эффектам у этого зелья высокий индекс воспламеняемости. Если бы я наколдовал пламя — а я гарантирую, что я вполне мог это сделать — то либо смесь сдетонировала, либо всё просто-напросто бы воспламенилось. Опять же, вы отчитываете меня за мои намерения, но прочитал ли хоть кто-то подобную лекцию Малфою? Даже если его декан что-то и сказал, ручаюсь — лишь попенял на то, что Драко попался.

— Рассуждать о методах профессора Снейпа не мое дело. Тема нашего обсуждения совершенно иная. Любое выбранное Кубком наказание послужит адекватным сдерживающим фактором для возможных действий.

— Мне бы тоже хотелось так думать, но… Посмотрим. Будем надеяться, что Дамблдор сможет удержать его от вмешательства — в очередной раз.

Профессор с задумчивым видом постукивает костяшками по столу. Наконец, она улыбается мне.

— Спасибо за то, что пришли, Поттер. Меня эта ситуация также чрезвычайно расстраивает, и извините, что я лишь добавила масла в огонь. Вы неоднократно доказывали, что вашим действиям можно доверять, и с моей стороны было бы упущением поступить иначе.

Не каждый день передо мной извиняются за то, что мне не поверили!

Макгонагалл продолжает:

— У этой затруднительной ситуации нет непосредственного решения, поэтому необходимо действовать осторожно. Поймите, я буду уделять вам большое внимание — как ради вашей безопасности, так и ради безопасности наших учеников и гостей. В то же время хочу, чтобы вы поняли: моя дверь всегда для вас открыта. Я обязана заботиться о благополучии всех учеников в этом замке, и это, безусловно, относится и к вам.

— Буду иметь в виду.

— Обязательно помните это. Пусть вы и доказали, что способны решать свои проблемы самостоятельно, но если у вас возникнут сложности в отношении учеников, пожалуйста, не стесняйтесь обращаться. Для разрешения любых подобных ситуаций я сделаю все, что в моих силах.

Собравшись уходить, встаю и улыбаюсь ей. Это хорошее предложение и, может, я воспользуюсь им в будущем. Близнецы давно меня раздражают, и пора им платить по счетам. Если она уедет работать в Португалию, надо будет спросить, нельзя ли туда перевестись. Чем дальше, тем больше я думаю о перемене места дислокации.

Все, что требуется, — сначала всё-таки закончить этот год.

***

Первые гриффиндорцы в больничном крыле появились, когда я наверстывал с Поппи разные темы. Профессор Макгонагалл направила их на ночь в больницу, потому что зловоние в Башне стало невыносимым. Сколько же у близнецов было навозных бомб? По странному совпадению все мои ценные вещи плотно запакованы в сундуке и закрыты герметичными чарами. На Гермиону они, видимо, также произвели неизгладимое впечатление.

На меня взвалили обязанность посылать мужскую половину в ванную старост и не давать зловонию просочиться сквозь щит на женскую половину. Естественно, Фреда и Джорджа среди них не было. Они прошли экспресс-курс по созданию чар пузыря и теперь направлялись на уборку.

Свежеотмытый Ли Джордан просвещал всех окружающих о том, какими словами Макгонагалл выражала свое неудовольствие по поводу обнаружения тайника с пиратскими фейерверками и испорченными теперь ингредиентами для зелий. Мне изрядно полегчало — я дал ей отдушину для выхода её эмоций после вчерашнего разговора.

Теперь мои враги не смогут вот так вот запросто творить беспредел. Я слышал, они потеряли кучу денег на чемпионате, и мои дуэли им тоже влетели в немалую сумму — несколько учеников поставили на меня во время первого раунда. Хмыкнул про себя — ну разве не похож я на подающего надежды Темного Лорда Поттера? Что-то мне говорит, что Молли и Артур тоже потребуют причитающееся, когда Минерва с ними закончит.

Лишенные денег, сырья и, насколько я понял, возможности сходить в Хогсмид до самого Рождества, они целиком и полностью оказались на обочине жизни. У меня болят щеки — ещё бы, столько улыбаться. К тому же, если станет известно, что их переиграли в их же игре, они потеряют звание «величайших шутников».

Ли продолжает:

— Я слышал, Макгонагалл была настолько зла, что не позволила домовикам помогать им. Портреты, ковер, мебель — всё надо чистить. У них уйдет на чистку по меньшей мере несколько дней!

Глаза Джинни упираются в мои. Она варила огнезащитное и пропустила взрыв. Шляпа на столе, обсыхает в глубине больничного крыла и ехидно посмеивается. Девчонка может выдать меня и полностью поменять недоброжелательное мнение о Фреде с Джорджем. Что она сделает? Вот и первый тест на дружбу.

Она открывает рот:

— Они несколько лет покупали самую дешевую гадость. Я говорила им, что в один прекрасный день им это отольется, но разве меня следует слушать? Да ни за что! — умная девочка, она знает — могло быть гораздо хуже. Возвращаюсь к омниокуляру с записью Афины Манос, моего следующего противника.

Дверь открывается, и вместо очередной группы смердящих гриффирдорцев входит Флёр Делакур. Почуяв запах, она тут же нахмуривается.

— Могу я чем-то помочь, Флёр? Эйми требуется ещё одно обезболивающее? — чтобы меньше подслушивали, говорю на французском. После «шпионской миссии» знаю, что Эйми, скорее всего, понадобится ещё, и — совершенно случайно! — у меня имеется свежее.

— Да, но что здесь произошло?

— Кое у кого сдетонировал большой тайник с навозными бомбами. Теперь всю гриффиндорскую башню вычищают.

Флёр закатывает глаза:

— Подобную глупость никогда бы не допустили в Бобатоне.

Беру для неё с полки пару флаконов с зельем и провожаю девушку к выходу из больницы — подальше от любопытных взглядов.

— Наверное, нет. Кстати говоря, о глупости: мне ведь необходимо выполнить обязательства по нашему спору? Просто назови время и место. Вот. Зелья только что сварены и должны отлично подействовать. Надеюсь, это поможет.

Она удивлена, что я не твержу о своей победе, и несколько сбита с толку.

— Забудь о споре. Это полная ерунда, и я отказываюсь требовать с тебя долг. Как я уже говорила во время гонки, подобный штраф — это в лучшем случае пиррова победа. Я не отказываюсь от очков в общем зачете, но вовсе не горжусь своей работой. Мне следовало бы извиниться перед тобой за то, что позволила твоему советнику втянуть меня в спор.

— Шляпа — просто наказание, бестактное, вульгарное и похабное создание, и мыслит она до сих пор категориями десятого века.

Она кидает мне загадочный взгляд:

— Зачем же ты с ней связался?

— Это впечатляющее творение могущественного мага. Её выходки меня развлекают и, что гораздо важнее, её опыт насчитывает тысячу лет.

Пока она какое-то время обдумывает мои слова, стоит тишина. Улыбнувшись, продолжаю:

— На всякий случай скажу — жаль, что Малфой избежал большего наказания, втянув в дело тебя. Ты такого не заслуживаешь. Он всего лишь один из моих врагов, который пытается хоть как-то меня задеть.

Она смягчается:

— Такое часто бывает?

Поискав правильные слова, переключаюсь на английский — я не настолько хорошо владею французским.

— Это цена, которую мы платим за то, кто мы есть. Для тебя это бесконечная вереница парней, стремящихся из кожи вон вылезти только для того, чтобы оказаться рядом, а также ледяные взгляды и шепот ревнивых женщин. А в моем случае все хотят самоутвердиться за мой счет, будь то какой-нибудь Пожиратель Смерти, пытающийся отомстить за своего хозяина, или недоумок-ученик, такой как Малфой, уверенный в своей исключительности. Если они превзойдут мальчика, который победил Темного Лорда, значит, они представляют из себя что-то особенное, либо я не заслуживал звание некоего исключительного чувака.

Мои слова производят на неё заметный эффект.