Крауч-старший поведывает запутанную историю, рыдая над телом своего сына и называя труп то «господином», то «сыном» в одном и том же предложении. Его жена поменялась в Азкабане местами с Краучем-младшим и была похоронена на том отвратительном острове. Где-то прямо перед окончанием предыдущего учебного года в доме Краучей произошел переворот: с помощью мертвой эльфийки младший одержал верх над старшим. Как только Гермиона пойдет в свой следующий крестовый поход под девизом «освободите эльфов», надо будет обязательно предоставить ей это воспоминание.

Если бы не кошмарная боль, я мог бы посочувствовать Фаджу. На чемпионате мира все выглядело далеко не настолько плохо, как сейчас.

Когда в связи с этим происшествием кто-то впервые упоминает имя Сириуса Блэка, я со стоном отвращения выплёвываю мундштук.

— Возможно, вы не поняли: Шляпа сказала, что в разуме Крауча-младшего она видела Питера Петтигрю.

Амелия Боунс ощетинивается. Я ожидал такого от Фаджа, но сегодняшний день полон сюрпризов.

— Мистер Поттер, Сортировочная Шляпа также заявила, что предатель защищал свой разум окклюменцией. Он мог подделать воспоминания. Я знаю, что вы не знакомы с данной ветвью магии, но поверьте мне: именно поэтому воспоминания в омуте не действительны в наших судах.

Очень хочется сказать ей, что я знаю намного больше о том, что может и не может ментальное искусство.

— Допустим, воспоминание можно изменить. Однако я видел Петтигрю своими собственными глазами; его видели и Гермиона Грейнджер с Роном Уизли. В прошлом году нам никто не поверил, потому что мы подростки. Я по-прежнему подросток, но за два с лишним месяца я убил двух Пожирателей. Что вам ещё требуется, чтобы начать воспринимать меня серьезно?

Могу сказать, что как минимум три человека желают впихнуть эти слова обратно мне в глотку. Обращаюсь к мадам Боунс — она самая рассудительная. В попытке перекричать повышаю голос:

— … и более того, если вы вспомните следствие, этот самозванец первым увидел Крэббла — значит, он и подчистил ему память. Прямо на месте! Если у вас есть два человека, по сути, это уже заговор!

Дамблдор ступает между нами и поднимает руки в попытке сгладить конфликт. Замечаю, как он накладывает на дверь заглушающее.

— И в самом деле, у Гарри есть неотразимый аргумент и раны, свидетельствующие об обоснованности его беспокойства. Теперь никто из нас не может отрицать: тьма поднимает голову. Корнелиус, я уже предостерегал вас о том, что лорд Волдеморт ищет возможность возродиться. Пусть для вас с политической точки зрения не слишком целесообразно признать этот факт, надо посмотреть в лицо реальности: его бывшее окружение восстанавливает свои позиции.

Фадж отрицательно качает головой.

— Сосредоточимся на побеге Сириуса Блэка. Если уж на то пошло, они сплотятся вокруг него. Ситуация и так достаточно печальная, чтобы волновать народ историями о возвращении того-кого-нельзя-называть. Необходимо сосредоточиться на реальной угрозе — такой, как Сириус Блэк.

Дамблдор взглядом обрывает мои возможные возражения.

— Я тоже совершенно убежден в невиновности мистера Блэка.

— Альбус! Ваша позиция опасна. Блэк сознался! Вы сами сказали, что он был хранителем тайны Поттеров. Что вам ещё нужно?

Моя очередь:

— Если он представлял собой такую угрозу, то почему не стал сражаться с аврорами после того, как Питер инсценировал свою смерть? Занимай Блэк столь высокое положение в ближнем круге Волдеморта, он с легкостью расправился бы с аврорами. Позиция Снейпа в их долбаном ордене гораздо скромнее, но, я уверен, он легко способен расправиться с двумя или даже тремя.

— Поттер!

Отличная шпилька и напоминание о том, что Снейп до сих пор носит метку.

— Во время шпионажа для нашей стороны вы хоть раз столкнулись с Сириусом Блэком?

— Пожиратели Смерти носят маски, Поттер. Возможно, если вы хоть немного подумаете…

— Северус, достаточно. Гарри только что пережил столкновение с Пожирателем Смерти и сейчас страдает от боли после ранений. Он также весьма переживает за крестного отца. Итак, есть ли у вас вопросы, прежде чем мы продолжим разговор?

Люди начинают говорить, но их прерывает очень знакомый вопль.

— Мастер Гарри Поттер в безопасности! Добби так беспокоился! — мое практически неподвижное тело раскачивается от толчков эльфа.

— Другие эльфы сказали Добби, что мистер Гарри Поттер ранен. Добби так рад! Тикри принес Добби карту Гарри Поттера, и теперь Добби возвращает её Гарри Поттеру.

Вот дерьмо! Большое спасибо тебе, Добби! Все взгляды упираются в слегка поврежденный пергамент в маленьких руках эльфа. Даже хуже: карта ещё работает. Бровь Дабмлдора поднимается от удивления:

— Добби, дай мне её, пожалуйста. У мистера Поттер сейчас процедура. Так что пока она побудет у меня, а ты можешь идти.

Амелия Боунс и Минерва одновременно спрашивают:

— Что это за карта, Альбус?

— Это довольно изобретательное творение одних впечатляющих в прошлом учеников.

Откуда Дамблдор знает о карте мародёров? Либо ему сказал Люпин, либо — нет, не может быть! Люпин сказал, что во время изготовления ему помогли с рунами, но не называл имени своего помощника. Джеймс всегда полагал, что это профессор древних рун, но, очевидно, дело обстояло совсем не так!

У Флитвика выгодно низкая позиция — ему приходится лишь чуть-чуть нагнуться:

— Вот это да, имена людей передвигаются по замку! До чего изумительная вещь!

Поразительно, насколько легко «блестящая игрушка» может отвлечь людей от заговора. Джеймс Поттер этого никогда бы не заметил, но Гарри Джеймс Поттер смотрит на волшебный мир с несколько другой точки зрения.

Он щелкает по сгибу, небрежно комментируя:

— Да, мне было бы любопытно узнать, как она попала в руки Гарри. Воистину замечательный образец…

Дамблдор перемещается, уставившись в карту. Он быстро вскидывает голову и всматривается куда-то в моем направлении. Он не глядит на меня, но я вижу, как его глаза метаются туда-обратно; мерцание исчезло. Взгляд останавливается на тумбочке рядом с моей кроватью, и его палочка мгновенно накрывает предмет мебели пузырем.

Крошечный жук под куполом яростно бьется о стенку, пытаясь выбраться за барьер.

— Как мило с вашей стороны присоединиться к нам, госпожа Скитер.

Уже через несколько минут возвращенная обратно в человеческий облик Рита нервничает. Да уж, не каждый день тебя ловят на незаконной анимагии на глазах у верховного чародея Визенгамота, министра магии, начальника департамента охраны правопорядка, пары авроров, верхушки преподавательского штата Хогвартса, включая Поппи, и, естественно, Мальчика-который-выжил.

Насколько я озабочен вопросом незаконной анимагии? Не особо. Мне нет нужды об этом волноваться, пока не стану «взрослым» или не сдам хотя бы одну СОВу. Закон о регистрации писался на основе предположения, что никто не сможет ею овладеть до пятого курса. Джеймс Поттер сумел стать анимагом ещё до того, как его нога ступила на территорию Хогвартса, но только благодаря занятиям с пяти лет с персональным наставником, Габриэллой Померой. Помимо обучения его французскому, латыни, этикету и элементарной домашней магии, она была злобной анимагусом-норкой. Её уроки и стиль обучения позволили Джеймсу начать школу с таким багажом знаний, что первые три курса были для него по большей части лишь повторением материала.

Скорее всего, именно поэтому ДП и был таким раздолбаем, но рефлектировать по другой жизни сейчас не время.

— Когда мои читатели услышат про вашу попытку замять дело, министр, вам повезет, если они не выкинут вас из страны.

Амелия Боунс, давняя жертва насмешек Скитер, улыбается:

— Вам будет трудно публиковать рассказы из Азкабана.

— Вы не посмеете!

— Ваш талант не зарегистрирован, и вы использовали его для шпионажа за секретным совещанием. Шэклбот, Скимджер, возьмите, пожалуйста, мисс Скитер под стражу. — Боунс замолкает и добавляет: — Конечно же, с вашего разрешения, министр.