Отличный показатель того, что мы быстро всех догоняем.

– Гарри, смотри! Дьявольские лианы!

– Тантор, вперед! – кричу я и издаю вопль, изо всех сил подражая Повелителю Обезьян.

Сильные лианы стараются оплести нас, пытаясь замедлить носорога. Попадись им человек весом в десять-пятнадцать стоунов, для него они стали бы огромной проблемой. А для существа весом за сотню стоунов они даже не кажутся помехой. Лианы приятно хрустят, лопаясь сразу же после попытки охватить мощные ноги.

Толпа над нами продолжает расти. Мы делаем поворот и направляемся в лес, удаляясь от берега. Пара красных колпачков вскрикивает и отпрыгивает с нашего пути. Очевидно, они не знают ответа на старую шутку о том, как остановить несущегося носорога.

Посреди тропы парит быстро приближающийся к нам боггарт. Это должно быть интересно. Подстегиваю Тантора. Боггарта скручивает, и он начинает принимать форму, когда мы подъезжаем ближе. Лицо вызывает мурашки у меня на спине. Мой страх теперь не дементор. Это единственное, чего я когда-либо действительно боялся.

– Ты не в состоянии остановить меня, Поттер. Твоя удача не бесконечна, – крик Лорда Волдеморта пробирает меня до дрожи, пока мы втаптываем его в тропу.

Его практически уже не человеческие руки цепляются за бока носорога, пытаясь как-то ухватиться. Когда они подбираются к Гермионе, слышу, как тварь говорит:

– Он больше в тебе не нуждается. Даже если бы ты была ему нужна, в самый нужный момент ты его подведешь!

Свободной рукой бью существо в лицо, и оно соскальзывает, на себе испытав тяжесть задней конечности носорога. В нервной тишине несемся вперед.

Гермиона прочищает горло, разбивая напряженную тишину:

– Ну и что случилось с твоим страхом перед дементорами?

– Я слишком часто утирал им нос, чтобы они были для меня угрозой.

– … а это был Волдеморт?

– Угу.

– Ну, и как ты себя чувствуешь, втоптав свой худший страх в землю?

– Вообще-то, очень даже ничего. Мне понравилось.

– Надо будет обязательно рассказать об этом папе. Ему нравится психология. Назовем это агрессивной терапией. Всё, что нам требуется – боггарты и много-много носорогов.

– Мне нравится эта идея. И вот ещё что, Грейнджер…

– Да, Поттер.

– Не волнуйся ты так. Я приму любую твою помощь и буду за неё благодарен. Я и представить не могу, что это как-то повлияет на нашу дружбу.

Я снял один её из «страхов», и мы продолжаем двигаться вперёд.

***

Через пару сотен футов и легко разнесенный путающий щит начинаю полагать, что это будет проще простого. Но два воткнутых в землю шеста, покрытых рунами и резьбой, заставляют меня призадуматься. Такое в Шотландии видишь не каждый день.

Осторожно направляю Тантора:

– Что скажешь, Гермиона?

– Полагаю, какой-то вид гаргулий из Америки. Их называют тотемными столбами. Один похож на медведя, а второй – на орла.

– Разнесем все сомнительное в клочья? – предлагаю я старый надежный мародерский метод решения проблем.

Она отвечает:

– Не слишком элегантное решение, но элегантность и носороги как-то не особо сочетаются. Давай.

Из моей палочки вылетает взрывное, но на тропу выкатывается большой валун и принимает на себя удар моего заклятья. Пробую снова, но к первому камню присоединяется второй. Если это не прекратится, придется прорываться сквозь каменный вал. Проблему усугубляет пара вопящих кустов, и я трачу минуту, чтобы сжечь их дотла.

– Похоже, они хотят, чтобы мы подошли поближе, – констатирует мой компаньон.

Когда мы приближаемся к тотемам на расстояние в пятнадцать футов, они начинают сиять. Нас окутывают клубы тумана. Пытаюсь сдуть их наколдованным ветром, но мгла слишком густа. Пелена принимает форму медвежьей лапы и с силой по мне бьет. Режу конечность разрубающим. Туман разделяется на две части, но снова собирается с другой стороны от меня. Гермиона отскакивает, уворачиваясь, пытаясь защититься от когтей орла и благоразумно откатываясь подальше от внезапно взбрыкнувшего носорога.

Я едва-едва успеваю поднырнуть под следующий удар лапы и отпрыгнуть от носорога. Черт, это было близко – слишком уж близко. Пока я пытаюсь найти выход из этой ловушки, во мне нарастает страх.

А потом меня настигает удар. Он не затрагивает носорога, и тут-то меня осеняет. Лапа проходит прямо сквозь зверя, не ранив его. Повинуясь импульсу, встаю на пути следующего взмаха лапы, которая пытается уклониться, стараясь создать видимость, что это я еле-еле избежал удара.

– Твою ж…! Хватит метаться, Гермиона! Это иллюзии.

Она останавливается, и когти тут же пытаются её запугать. Туман предпринимает ещё несколько ложных атак, а потом пелена начинает спадать. Однако слышится скрежет, и я вижу, как шесты выкапываются из земли, выращивают себе конечности и начинают надвигаться на нас.

– Гарри, возвращаемся к первому плану. Взрывай их! – голос Грейнджер поднимается на октаву-другую.

Орлиный тотем принимает на себя удар Тантора, а я спускаю поттеровскую ярость на медвежий тотем. Взрывные вырывают из него куски. На уничтожение уходит четыре заклинания. Поворачиваюсь к орлиному, который достался Тантору, и бросаю в него мощное спотыкающее. Тот запинается и пытается схватить Гермиону, но мой свеженаколдованный огненный кнут разрезает его пополам.

– Это однозначно была не иллюзия, – убрав кнут, смотрю на тропу. С моих губ срывается стон: туда выкатываются ещё валуны и сливаются, выстраиваясь в стену. Четыре взрывных и огненный кнут за такое короткое время несколько меня изнурили. Это ещё помимо того, что мне требуется не забывать о носороге, седле и чарах принуждения на нашем средстве передвижения. Идея заниматься толстенной стеной не вызывает во мне ни малейшего энтузиазма.

– А надо ли пытаться её взрывать? – спрашиваю я в надежде, что у Гермионы есть лучший план.

– Обрызгай-ка основание стены водой. Вес заставит её сместиться вперед, и стена упадет. Можно было бы даже привязать веревки к Тантору и помочь процессу, приклеив их липкими чарами к верхним углам. В конце концов, ты ведь создал этого большого и сильного зверя. Так пусть он и работает.

Мои надежды оправдались.

– Тебя всё также продолжают величать самой умной ведьмой нашего поколения. Думаю, что-то в этом есть.

– Ну да, и мне то и дело приходится подкидывать народу причины так меня называть. Это начинает утомлять. Не хочешь ненадолго поменяться? А я побуду девочкой-которая-выжила.

Смеюсь:

– И как давно ты планировала мне это сказать?

– С самого начала семестра – просто нужного момента как-то не находилось.

***

Дальше по пути замечаю проблеск чего-то, что при нашей скорости окажется весьма опасным.

– Тпру, Тантор! – и мы резко тормозим на расстоянии футов за двадцать перед этой штукой. Мой носорог дышит с трудом. Пора менять его на нового, со свежей парой ног.

– Это красиво, – говорит Гермиона.

Вынужден согласиться. «Это» – густая запутанная масса паутины, какой я ещё никогда не видел. Она простирается на дюжину футов и цепляется буквально за всё. Акромантулова сеть плотная, устойчива к огню, плюс её крайне сложно прорезать. Я рад, что не стал прорываться сквозь стену при помощи взрывных.

– От винта! – неуклюже слезаю я после пары миль езды на носороге. Помогаю Гермионе спуститься и вручаю ей свою палочку. – Позже можно будет ценить этот момент в наших воспоминаниях. Не вижу ни одной твари, сотворившей это, так что, считаю, надо просто прорезать себе путь. Попробуй справиться как можно быстрее, а я направлю в сделанную тобой дыру носорога на полном ходу. Затем мы отменим трансфигурацию и взорвем камень. Шрапнель должна прорвать сеть до конца. Как тебе план?

Она кивает. Моя палочка с пером феникса плохо подходит Гермионе, но девушка восполняет недостаток решительной атакой на паутину, а я в это время отдыхаю и продолжаю контролировать носорога. Сейчас я очень даже рад своему решению остаться и пробудить друга. Задача будет нелегкой, и только Флёр есть с кем разделить тяжесть нагрузки.