Бетани собрала стрелы и пошла показывать их Натаниэлю, сидящему у окна. В отличие от всего остального они были еще на что-то годны. Андерс, немного погодя, предложил доесть остатки каши. У них могло больше не выдаться случая отобедать. Мясо он завернул в ткань и сложил в сумку - оно сгодится, если им не попадется никакого населенного пункта в дороге, где можно подкрепить силы.

***

Вечер наступал стремительно. Еще раньше землю приступом взял туман, окутывая ее в неприятный сумрак. Но в данной ситуации он только способствовал планам Хоука - взять взаймы лошадей так, чтобы никто не подумал, что это воровство. Хотя, если честно, что-то криминальное в этой ситуации все-таки было.

Дэггета пришлось оставить с Андерсом и Бетани - он мог выдать их лаем. Хотя пес ничего не имел против лошадей, вряд ли бы он смог сдержать свой бурный восторг от встречи с ними. Гаррет шел впереди, Натаниэль держался вдали от него. Удовольствия от компании друг друга ни один не испытывал. Хоук даже спросил себя несколько раз, зачем взял его с собой. Гораздо лучше было бы оставить еще кого-нибудь дома. Потом он понимал, что четырех коней сам вести не сможет, и нужен кто-то, кто будет следить за фермерами и позаимствует где-нибудь несколько седел с вальтрапами.

Около домов, попадавшихся на пути первые сорок минут, не было видно конюшен, лишь небольшие кособокие сараи, в которые и одна лошадь-то влезла бы с трудом. Крошечные пятачки земли перед ними подсказывали, что там содержались куры, не нуждающиеся в больших пространствах. Догадка оказалась верной: проходя мимо одного такого сарая, Хоук услышал сонное квохтанье наседок. Однако ничего, кроме удовлетворенного эго, этот факт не давал.

Строение, похожее на конюшню, встретилось, когда оба уже разочаровались найти, что искали. Гаррет заметил, что дом, чьей пристройкой и являлось это здание, не выглядел бедно. Весь его фасад утопал в свете факелов, горело несколько ламп. На освещение передней части дома хозяева не скупились, но заднюю оставили без внимания из соображений экономии. Пробраться туда не составляло никакого труда, и Натаниэль провел их так быстро и осторожно, что ни одна собака из возможно имеющихся не проснулась.

- Если они используют это место для хранения граблей и лопат, то… - Хоук в темноте нашел дверь и начал на ощупь искать ручку, - я буду весьма зол.

- Не большие ли у них грабли? - Натаниэль шарил по дверям снизу. - Это было… ржание?

- Я в этом почти уверен, - Гаррет молча указал на крупный навесной замок. - Или у них золотые ржущие грабли.

- Хотел бы я на это посмотреть.

Хоуку было очень жаль тупить меч о двери конюшни, где, возможно, и не было лошадей, но другого выхода он не видел. Он с сожалением вытащил клинок из-за спины. Нащупав замок, Гаррет начал изобретать, куда вставить меч, чтобы подломить металлические проушины. К его удивлению, едва он коснулся его, механизм с тихим щелчком поддался и повис. Хоук оглянулся на Натаниэля, прячущего что-то блестящее в карман на поясе.

- Я кое-что умею, - пожал он плечами, снимая болтающийся замок со своего места.

Гаррет ничего не ответил, заглядывая внутрь. От густого запаха навоза у него закружилась голова. С такими подробностями сельскохозяйственной жизни он расстался давно, обновлять воспоминания не хотелось. Хоу остался у входа на случай, если хозяева услышат, как уводят их коней и их вдруг что-то не устроит. Тихое ржание в глубине повлекло Хоука ближе к себе.

Лошадей было пять. В темноте было трудно определить, какого они цвета, но они явно не походили на лоснящихся маслянистой шерстью коней аристократов. Поджарые и жилистые, они, скорее всего, использовались для работы. Гаррета невольно охватило чувство трепета. Он любил лошадей - красивых и грациозных животных с по-человечески умными и выразительными глазами. Как мабари, только побольше. Хоук не удержался и погладил одну любопытную морду, высунувшуюся из-за разделителя. Он бы хотел завести коневодческую ферму, если бы жил нормальной жизнью. Собаки и лошади. Андерс точно был бы против.

- Хоук, кажется, я слышал чьи-то голоса, - отвлек его Натаниэль, заглянув к нему.

- Значит, нужно поторопиться, - заключил Хоук, отодвигая засов. - Иди, найди седла и уздечки, или что там еще надо…

Хоу послушался без разговоров, ступая в инвентарную.

Гаррет не открывал двери, боясь, что лошади двинутся раньше времени, но успел посдвигать все щеколды и заняться облачением животных в принесенную упряжь.

Натаниэль, прилаживая одной под седло чепрак, очень удивился, увидев, как он шарит у своей лошади под животом.

- Что ты делаешь? - почти с ехидством спросил он. - Нет предела извращениям?

- О, у тебя и коготки есть, - кисло улыбнулся Хоук. - Я не собираюсь ехать на кобыле.

Он нагнулся и, прищурившись, пригляделся к лошади Натаниэля.

- А вот ты как раз поедешь, - предупредил Гаррет, хотя вовсе не был уверен. На его зрение не всегда можно было положиться.

- На этой… на ней поедет Бетани, - проинформировал его Хоу, ловя седло, съехавшее из-за плохо закрепленной подпруги. - Я возьму того, который еще в стойле.

Хоук только хмыкнул, принимаясь за второго жеребца. Он заметно беспокоился в присутствии незнакомцев и шевелил ушами, словно пытался прислушаться к их разговору. Но по сравнению с пятым товарищем, грузным и широким, отчего казавшимся неповоротливым, он был лучшим вариантом.

Андерс был не очень хорошим наездником, последний раз он садился на лошадь, когда они прибыли сюда от порта. Та поездка была для него настоящим испытанием. Он почти бросился целовать землю, оказавшись на своих двоих.

Снаружи послышался лай и отчетливые голоса. Гаррет вспотел при мысли, что на них накинутся обычные жители деревни. Натаниэль, долго возившийся с креплением амуниции к своей кобыле, не успевал запрячь четвертую лошадь. Хоук хотел ему помочь, но резкий луч света, вонзившийся в темноту конюшни, вместе с порывом свежего воздуха, возвестил о том, что времени не оставалось.

Дверь с тяжелым скрипом открывалась.

Хоу бросил последнее седло, легким прыжком вскакивая на свою темную кобылу. Гаррет не заставил себя ждать, седлая избранного жеребца. Конь стоически выдержал вес Хоука, но недовольным ржанием предупредил, что еще раз подобного не потерпит.

Крики и возмущенные возгласы людей, потерявшихся в бликах света от факелов, слились в один вой. Гаррет держал во второй руке узду третьей лошади и не мог прорваться сквозь них так, чтобы его не задели. Кобыла Натаниэля заржала, вставая на дыбы, и он повел ее к открытым воротам, расчищая для них путь. Кто бы ни преграждал ему дорогу, они с еще большим воплем ужаса бросились в сторону, валясь в стога грязного сена. Пока они не успели взять себя в руки и подняться, Хоук развернул лошадей вперед, проскакивая следом за Хоу.

Когда он уже совсем забыл об опасности, путь преградила хозяйская собака. Ее глаза сверкали в темноте круглыми желтыми пятнами, а из оскаленной пасти летела пена от хрипнущего лая. Жеребец вздыбился, едва не скидывая Гаррета со своей спины. На секунду ему показалось, что подпруга плохо затянута, и седло сейчас с легкостью соскользнет. Пользуясь паникой лошади, собака хотела ухватить ее за заднюю ногу, но резко опустившиеся копыта, поднявшие в воздух столп пыли, заставили ее отпрянуть. Конь ринулся вперед так быстро, что Хоук чуть не выпустил узду Андерса. То есть, конечно, не самого Андерса, а лошади. Но посетившая мысль была довольно интересной.

Он догнал Натаниэля на выезде из основной гряды домов. Мчаться вперед, убегая от хозяев лошадей, было незачем – они давно отстали, и Гаррет приспустил уздечку, позволяя своей двигаться с такой скоростью, с какой ей нравилось.

Несколько минут они ехали молча. Хоу не говорил ничего потому, что опасался, что Хоук при беседе обвинит его в том, что они достали всего трех лошадей вместо нужных четырех. В конце концов, его вина там тоже была. Если бы он с самого начала хорошо установил седло, и оно не свалилось, не пришлось бы разбираться с ним еще раз, и он успел бы с четвертой лошадью. Но тогда невозможно было бы пробиться через хозяев.