Тем временем подошли оба кандидата на трон, и присевший рядом с фоалинэ крон-герцог, рассматривая её, сказал:

- А ничего так шлюшка у бастарда. От папочки вкус достался: тот не пропускал ни одного смазливого личика. Впрочем, сынка бы он тоже разложил, уж больно девку напоминает.

- Тряхни её, пора бы поговорить. Пусть просыпается, – нетерпеливо бросил Фагрисс.

- Она давно не спит, маршал. Вас обманывают, друг мой, – усмехнулся Теолан.

- Дрянь! – в сердцах выплюнул военный и пнул распростёртое тело в бок.

- Ну что Вы! Разве можно так с женщиной! – притворно возмутился герцог и наотмашь ударил Рику по лицу.

Темноту в глазах и вкус металла во рту она оценила сразу, как и силу удара. Понимая, что дальнейшее притворство лишь усугубит её положение, сплюнув кровь, пленница подняла взгляд на мужчин. Хотя нет, самцов.

- Где прохлаждался этот сучий выродок, что его никто найти не мог? Отвечай! – подходя к фоалинэ и схватив за одежду на груди, попытался поднять её Фагрисс.

Отвечать Рика не собиралась, что, впрочем, не очень и требовалось. Эта парочка нашла виновного в своих промахах, и никакие слова Элен не изменят их намерений, явно кровожадного характера. Молчанием она заработала ещё один пинок под рёбра и приглушённую ругань – маршал терпением не отличался. Хотя боялась Рика больше крон-герцога: он был более извращённым и умным, не в пример прямолинейному и вспыльчивому вояке.

- Спрашиваю ещё раз, шлюшка, где был этот ублюдок? – вызверился Фагрисс.

- Строим из себя героя, дорогая? – наиграно нежно отозвался Теолан. – Зря, очень зря. Маршал терпением не отличается, да и маэлта это не спасёт.

- Не произноси при мне ЭТОГО! – перекинулся на оппонента маршал.

- Видишь, он даже титула нашего бастарда слышать не хочет, – участливо пояснил вспышку гнева герцог, поправляя свои манжеты. – Итак, ты будешь говорить? Хотя должен заметить, мне больше не терпится пояснить тебе наши мотивы. Тебе ведь интересно, не правда ли?

- Зачем болтать перед этой падалью? Прибить – и дело с концом.

- Ну зачем так грубо, Фагрисс. Нам всё равно ждать наследничка, развлечений никаких, дай хоть над жертвой божественной любви поиздеваться.

Голос герцога сочился ядом, а маршал, потоптавшись и нервно перебирая пальцами по рукояти тяжёлой сабли, взорвался новой тирадой, периодически вклинивая нецензурные обороты:

- Делай что хочешь, я пойду проверю наш сюрприз…

- Итак, милочка, вы же понимаете, что своим появлением спутали наши планы? Можешь не отвечать – я знаю, что это так. Мы так долго и тщательно репетировали с маршалом все эти бои, состязания и прочую муть, и тут заявляетесь вы, все такие правильные – так бы и убил… – перешёл на шипение Теолан.

Рика молча слушала его, хотя давно уже пришла к тем же выводам, подробности которых ей так мило сейчас выбалтывал её похититель.

- Ну так вот. Ты понимаешь, какое дело, если наследничек скомпрометирует себя, ввязавшись в драку не на поле храма с соперниками, а, не дай бог, ещё и убьёт кого. Его просто отстранят от дальнейшего участия. Ну а там он с горя и самоубийством порадует нас на фоне депрессии. Интриги ведь не только при дворе возможны. До дворца ещё добраться надо, нам особо нечего терять. Кто бы из нас ни победил, второй будет в свите и при делах. Так что…

- Пешки, – едва слышно выдохнула Рика, прикрывая глаза, но сидевший рядом герцог услышал её замечание.

- Пешки? Кто? Мы??? – задохнулся он, но Рика уже не обращала на него внимания. Она не питала иллюзий на свой счёт. Её убьют. Жестоко. Единственное о чём она жалела, так это о том, что и Дар может пострадать от интриг этих…

Слов не хватало. Она устремила свой взгляд в небо, пытаясь отключиться от чувств тела.

Небесная высь была пронзительно чиста. Голубизна завораживала, затягивала в себя, обещая покой и защиту. Как мама… у мамы тоже были голубые глаза.

«Мама! Мамочка! Помоги… забери меня! Я так устала… мам…»

И небо пленило её, ласково раскрывая свои объятья, обещая покой и защиту. И уже не было дела до того, что происходило там, в другом мире, с её телесной оболочкой. Ничто не отвлекало от созерцания этой убаюкивающей голубизны с призрачными очертаниями любимой и единственной мамы. Она тянула свои ласковые руки, стараясь удержать раскачивающийся мир. Рика не обращала внимания ни на что, оставаясь в сознании, но будучи далеко, чем невероятно бесила своих мучителей, и они с ещё большим остервенением истязали её тело, бесконечно ругаясь и оскорбляя, но будучи не в силах пробиться сквозь защитный кокон «маминых рук».

И лишь в какой-то момент, когда светило коснулось горизонта и окрасило небосвод в невероятные оттенки пурпурного, лилового и серого цветов, в мыслях Рики проскользнуло новое: «Дарниэль…»

И от острой боли от сознания того, что уже никогда не увидит такие прекрасные, любимые и так похожие на это небо глаза, Элен, медленно втянув полную грудь воздуха, не выдержала:

- Р-р-р-р-р-ра-а-а-а-а!

Полный бесконечной боли и отчаянья звериный рык раскатился в разные стороны, напугав её мучителей. Он покатился вниз с горы, не встречая препятствий, отразился от стен храмов, заметавшись среди колонн, вылетел на равнину, растекаясь по ней, и эхом принялся гулять между дворцами.

Дар волновался. Весь день сегодня он размышлял. Пока руки и тело на автомате выполняли действия, голова была загружена поиском выхода из ситуации. Ничего не получалось. Он хотел поскорее встретиться с Рикой и попытаться найти решение вместе. Было уже поздно, но фоалинэ не появилась в кухне, пока он готовил, её не было и во дворце, когда они пришли.

- Где фоалинэ? – едва сдерживая своё раздражение, спросил он у слуг.

- Госпожа ушла в Хранилище Знаний ещё утром и не возвращалась, – ответил Лим как самый смелый.

- Где это? Отведи меня.

- Прошу, маэлт…

- Не называй меня так! – взорвался Дар.

Окружающие сочли за благо исчезнуть, а Лим быстрым шагом направился к библиотеке.

Чем ближе они подходили, тем тяжелее становилось на душе юноши. Он ворвался в здание, вынося двери, и вихрем пронёсся по помещению.

- Рика!.. Её нет здесь. Где её охрана?

- Они перед входом, пресветлый, им запрещено заходить внутрь, – ответил капитан.

- Сюда их!

Когда трое воинов, приставленных к девушке, вошли, Дар набросился на них с расспросами:

- Почему вы оставили фоалинэ одну? Где она?

- Госпожа Рика зашла, как обычно, сама, в Хранилище никого не было, нам навстречу вышла принцесса Амина. Больше никто не входил.

- Тогда где же она?! – уже почти не сдерживая ярость, кричал маэлт. Бегая меж стеллажей Хранилища, он заметил стойку с планшетом Рики, а подлетев к нему, и перевёрнутую мебель, разбросанные старинные носители информации и – как апофеоз – один башмачок поверх этой кучи. Интуиция уже вопила дурным голосом.

- Где кинжалы Рики?

- Вот, – протягивая ему пояс с ножнами парных кинжалов, ответил охранник. – Она их всегда снимает. С оружием сюда нельзя.

- Чёрт! Да что же это такое?! Как вы посмели оставить её одну?

- Госпожа Рика… – начал было воин, но Дар отмахнулся от него и бросился к планшету:

- Лекс, где Рика?

- Планшет перед тобой, а на ней нет никаких следящих маячков.

- А камеры слежения?

- В Хранилище их нет.

- Чёрт! Дьявол! Лекс, поднимай болид, её надо найти!

- Маэлт! – вдруг раздался крик.

Дар метнулся вглубь помещения. Возле открытого окна стояли два воина, один из них указывал вниз, где едва виднелась из-под небольшой софы вторая туфелька.

- Да чтоб вас! – отшвыривая софу и поднимая обувь, сорвался Дарниэль. В следующий миг он рявкнул: – Лекс!

- Болид уже на подлёте, выходи.

- Маэлт, мы сами найдём её, Вам нельзя… – попытался остановить его начальник охраны и был грубо прерван:

- САМИ?!

В следующий момент послышался звон вынутого из ножен Повелителя Стихий, а его лезвие упёрлось в грудь говорившего. Полыхающие глаза цвета индиго заставили отступить воина.