Пока гости продолжали прибывать, оркестр негромко играл классическую музыку, не мешая ожидающим спокойно переговариваться. Прогуливаясь, я поглядывал по сторонам, обращая внимание на очаровательных дам и девиц; скрытые масками, они сейчас казались особенно загадочными и привлекательными. Впрочем, даже неузнанный и в костюме, я и сам оказался не обделен их вниманием. Стать и осанку не скрыть под маской. Я прекрасно видел то изучающие, а то и откровенно призывные взгляды, которыми они меня одаривали.

Внезапно, заглядевшись на очередную нимфу, дважды кокетливо обернувшуюся, проходя мимо, я едва не столкнулся с человеком, чью половую принадлежность я бы поставил под сомнение, учитывая внешние данные. Узкие кисти рук в изящных замшевых перчатках, бедра скрыты пышными утрированно широкими панталонами, небольшие лакированные башмаки украшены атласными бантами. Разряженное свыше всякой меры в стилизованный пышный, скрывающий фигуру и волосы, наряд то ли восточного владыки, то ли знатной испанки семнадцатого века, украшенное многочисленными бантиками, искусственными цветами, лентами, бисером, жемчужинами и кусочками меха, это странное существо внимательно взглянуло на меня, и, как я заметил, полуобернувшись, слишком заинтересованно и оценивающе уставилось на мой зад.

К счастью, мнительностью я не страдал, поэтому быстро выкинул из головы сие костюмированное чудо. И без него во дворце было на что посмотреть. Я, естественно, успел оценить и подлинные произведения искусства, и самого высокого качества бронзу огромных тяжелых люстр, украшающих потолок. Драпировки и портьеры тоже удостоились моей мысленной похвалы. Особого впечатления на меня подобное не производило, но это не значило, что я не признал отменный вкус хозяина.

Глава 02.

Но вот, наконец, гости собрались в зале, оркестр заиграл Марсельезу, заставив всех умолкнуть перед нашим величественным гимном. Похоже, что даже являясь вампирами, организаторы вполне сохранили свой патриотизм. Когда музыка смолкла, к гостям вышел, как я понял, сам хозяин этого особняка.

Крупный основательный мужчина был в полной золоченой маске, напудренном парике и костюме эпохи Людовика ХIV. Жан-Баттист обратился к присутствующим с пространной речью об особой роли этого праздника – Дня взятия Бастилии - для всего французского общества, как о необходимости единства и мирного сосуществования граждан. Слова были во многом традиционные, похожие на те, что звучали обычно в этот день по радио или печатались в газетах.

Очевидно, для тех, кто живет не одну сотню лет, исторические события, свидетелями которых многие из них являлись, действительно имели особое значение. Или это просто традиция и повод, чтобы собраться? Как бы то ни было, а праздновать они, судя по размаху мероприятия, любили и умели. Народу присутствовало, пожалуй, побольше, чем бывало даже на правительственных приемах.

После торжественной части бал принял вполне традиционное течение. Замелькали официанты с подносами. Закуски, напитки, разговоры, короткие театрализованные представления, разбавляющие однообразие. Потом начались танцы, первые пары закружились в вальсе. Интересно, смогу ли я узнать, кто из присутствующих дам и есть та самая Женевьев, которая, как я для себя решил, и послужит мне ключиком к Совету?

Однако, мне все же пришлось воспользоваться помощью Оливера. Вначале приятель обратил мое внимание на того странного субъекта, с которым я встретился в фойе. Он стоял неподалеку и по-прежнему иногда одаривал меня благосклонными взглядами через маску, скорее приличествовавшую женщине. Как оказалось, этим человеком являлась отнюдь не страстная прелестница, а второй член Совета – месье Толе. Полагаю, он как раз был бы не прочь свести более тесное знакомство, но тут наши желания однозначно не совпадали.

Вскоре Кэмпбел смог указать мне третьего члена вампирского Совета. Женевьев оказалась элегантной молодой дамой в костюме из той же эпохи короля-солнца, что и Жан-Баттист. Напудренный парик спускался локонами на великолепные алебастровые плечи, весь костюм выдержан в классическом соотношении красного, черного и серебра – не мог не отдать я должное.

Удивительно, но мы одеты с ней почти в одни и те же цвета, лишь рубины и несколько небольших бантиков цвета крови оттеняли ее платье и придавали всему облику женственность и страстность. Окруженная поклонниками, она танцевала с видимым удовольствием, впрочем, никому не отдавая особого предпочтения. Ну, что же, для меня это было хорошим признаком, похоже, что у красавицы нет сейчас явного фаворита.

Покружившись пару вальсов с первыми подвернувшимися девицами, я подгадал к началу следующего оказаться рядом с Женевьев, опередив других желающих. Она вполне благосклонно приняла мою руку, и мы заскользили по великолепно натертому наборному паркету.

Танцевальное искусство - это то, чем я вполне мог гордиться. Однако, я был вынужден отдать должное и моей партнерше. И, конечно же, не преминул шепнуть ей несколько комплиментов, вполне изысканных и невинных, однако с легким намеком на мою заинтересованность. Мне показалось, что и в этот раз все происходит, как обычно бывало и раньше, однако, к моему удивлению, расчет не сработал, и как только музыка смолкла, она спокойно предпочла сменить партнера, вежливо улыбнувшись, и не более. В другой раз я, возможно, почувствовал бы себя уязвленным, но понимал, что женщина сегодня передо мной необычная. Поэтому я запасся терпением, так или иначе планируя добиться желаемого.

Вечер продолжался, в основном оркестр играл вальсы и старинные менуэты. Я танцевал почти механически, даже не вглядываясь в своих партнерш, не задумываясь, говорил им дежурные комплименты, потому что все мои мысли были заняты совершенно другим.

Ситуация для меня, прямо скажем, нестандартная. Едва ли у меня появится в ближайшее время другая возможность встретиться с Женевьев. Очевидно, что это была не та женщина, к которой можно явиться без приглашения, а маски накладывали существенные ограничения на арсенал моих средств соблазна. Похоже, взглядов и слов оказалось недостаточно, чтобы хотя бы заинтересовать эту вампиршу. По правилам маскарада я даже представиться ей не мог. Да уж, не самое подходящее место для выполнения моих планов, но выбирать не приходилось.

Когда оркестр взял небольшую пазу для отдыха, по залу вновь быстро и ловко начали передвигаться официанты, разнося напитки, легкие закуски и мороженое. Быстро сориентировавшись, я оказался рядом, предложив Женевьев бокал вина.

Сообразив, что одними комплиментами тут не пробиться, я попытался завести с ней светскую беседу. Театральные новинки, сплетни, мода, даже международные новости – все что угодно, лишь бы уловить в ее глазах какую-то заинтересованность, однако видел лишь вежливую доброжелательность. А вскоре, извинившись, она оставила меня, обратившись к какой-то солидной немолодой даме.

Складывалось ощущение, что сейчас не она, а я в роли ее жертвы, и всё это тщательно спланированная ловушка, призванная, чтобы разжечь во мне нешуточный интерес и азарт погони, подстегнуть мое мужское самолюбие. Если бы знать наверняка, что это так, то я легко принял бы эти правила игры, в данный момент мне без разницы - охотником быть или жертвой, лишь бы достичь цели и сблизиться с важной вампиршей.

Но приходилось признаться самому себе, что надежды на подобное все же маловато. Похоже, красавица крепкий орешек, и, возможно, вообще мне не по зубам. Такое открытие, сделанное впервые и весьма неприятное, лишь подстегнуло меня усилить мысленную деятельность на разрешение вставшей проблемы.

Мой приятель также не терял время зря. Я видел, как он что-то шепчет на ухо молодой белокурой прелестнице. Надеюсь, я еще увижу ее когда-нибудь живой. Наверное, это пережиток моей человечности, но мне почему-то не хотелось бы думать, что все, с кем Оливер провел ночь, заканчивали жизнь на его прозекторском столе. На мой взгляд, у этих милашек было куда более веселое и вполне жизнеутверждающее предназначение.