…— Плутон и его компания из пяти спутников, типа Харон и прочие. Меньше Луны, поэтому его лишили статуса планеты. Сидит там один наш аппарат с ретранслятором на орбите. Работает и изучает… Далековато живёт это семейство: от четырёх до семи миллиардов километров от Солнца. Свет и радиоволны только в один конец летят больше четырёх часов.

…— Аид. Чуть больше Плутона, но почти в десяти миллиардах километров от Земли. Далековато. Сняли его пролётные станции, но до него самого у нас пока руки не дошли…

…— Тартар. Пятнадцать миллиардов километров от Солнца. На сегодняшний день — последняя, открытая нами в Солнечной системе, планета. Планета — загадка. Гигант, равный по своим размерам Урану, хотя таких на задворках солнечного фермерства быть, вроде бы, и не должно… Основной пылевой материал пять миллиардов лет назад ушёл на планеты, которые гораздо ближе к Солнцу. Откуда тут что взялось, пока не понятно. Нужна новая теория формирования планетных систем. Это наш, а не пришлый объект, о чём говорит круговая орбита…

…— Дальше двадцати миллиардов километров от Солнца планет больше не обнаружено. Не залетали туда ещё наши аппараты, поэтому пропустим отрезок пространства до одного светового года, где находится кометное облако Оорта. Никто его воочию не видел, поэтому воспользуемся анимэ.

…Тихонов увидел, что яркая звезда, которой с такого расстояния стало Солнце, вдруг оказалась внутри туманной сферы.

— Таким видна наша система на подлёте, — сказал Коротаев. — А теперь, Леонид Андреевич, будет самое интересное… Мы убираем нарисованное облако, и вставляем вместо него то, что экспериментально наснимал наш новый супер-телескоп…

…— И что это такое, позвольте вас спросить? — слегка растерянно спросил Тихонов, рассматривая сложную сферическую конструкцию, сплетённую как будто из прутьев или лиан.

— Это нам следует понять…

— Сфера Дайсона?.. — предположил Тихонов. — Вокруг нас, но сделанная не нами?..

— Это последний вариант в списке других, уважаемый министр и академик. Сфера Дайсона эффективна на орбите Земли, чтобы максимально полно использовать энергию, излучаемую Солнцем. Здесь, в полутора световых годах от него, энергия излучения почти квантовая. Да и размеры несуразные. Чтобы такую конструкцию собрать, потребуется в тысячу раз больше вещества, чем имеется во всей Солнечной системе…

— Инопланетяне? Но зачем?.. Неэффективную?..

— Вот тут-то и получается мешанина из мнений. Это конструкция, сотканная из полей, Леонид Андреевич, а не сделанная из вещества. Сферическая, непонятно чем подпитывающаяся… Мы о ней совершенно не подозревали, пока не запустили телескоп с соответствующим диапазоном наблюдений…

— Действительно, открытие сенсационное, — сказал Тихонов. — Не зря вы темнили. Надо будет с этим разбираться, и, желательно, побыстрее. Это дело может стать ключом ко многим последствиям. Кто и зачем это грандиозное явление соорудил? Не само же оно образовалось!

— Идей много, Леонид Андреевич. Например, планетная система, как живая клетка. С внешней защитной оболочкой. Планеты, кометы и астероиды она, конечно, не задержит, но вот излучения… На это она вполне способна.

— От космической радиации?

— И не только. От гамма-излучений нейтронных звёзд, например.

— Сомнительный тезис. Ещё из университетского курса астрономии мне известно, что планеты солнечной системы, повинуясь законам физики, имеют свои оси вращения, близкие своей ориентацией к солнечной. За пять миллиардов лет жизни уравновесилось. За десять миллиардов лет жизни нашего Млечного Пути все его звёзды тоже подстроились под такой ритм своей мамочки. Значит, и нейтронная звезда должна излучать свою смертоносную гамма вверх и вниз относительно плоскости вращения Галактики.

— Но Галактика имеет толщину, — добавил Коротаев. — В принципе, пролетая под южным или северным полюсами такой звезды, мы можем случайно попасть под узконаправленный пучок её излучения…

— Теоретически — согласен. У нас Уран, если не ошибаюсь, стоит на голове в сравнении с другими планетами, — сказал Тихонов. — Южный и северный полюса у него когда-то непонятным образом поменялись местами.

— И некоторые нейтронные звёзды могут оказаться в такой же ситуации… — намекнул Коротаев. — Если учесть, что у нас Уран — одна из десятка планет Солнца, а нейтронная звезда в Галактике — одна из четырёхсот миллиардов других звёзд. Перенеся процентное соотношение планет в Солнечной системе на Галактику, мы получаем…

— Многовато получаем…

— То-то и оно…

— Что же это за штука такая?.. — Тихонов вопросительно смотрел на сложную сферу.

— Если такие оболочки есть у всех планетных систем, то это не так интересно, — сказал Коротаев. — Это будет всего лишь означать, что Галактика — сложный организм, состоящий из клеток — планетных систем.

— А что может быть интереснее этого, почти уже банального?..

— Маркёр!

— Метка?

— Да!

— Чья?

— Чья-то… Тех, кто создал ЖИВУЮ клетку, и окружил её защитной оболочкой. Или тех, кто просто пометил уже живую систему, обозначив её таким образом. И защитив…

Коротаев прекратил демонстрацию, и включил в зале свет.

— Выводы напрашиваются сами… — задумчиво сказал Тихонов.

— Какие, если не секрет?

— Нужно строить и запускать новые и более мощные телескопы, работающие именно в этом диапазоне.

— Чтобы искать в Галактике маркированные системы?

— Да! Это убережёт нас от холостых полётов и лишних затрат на миры, не заслуживающие нашего пристального внимания.

— Согласен! Мы займёмся этим, и весьма плотно! Тогда сам собой возникает провокационный вопрос.

— Какой?

— А если мы запустим в Космос новый сверхмощный телескоп, работающий в другом, доселе недоступном нам диапазоне, и обнаружим нечто подобное, но уже в окрестностях Земли… Вопрос?..

— Вопрос! — согласился ошеломлённый Тихонов. — Вопросище!!!

Всё, что имеет Будущее, должно обзавестись и Прошлым.