Надежда подняла голову и увидела над собой в разрывах стремительно бегущих туч горстки серебряных звезд.

– Хорошо! – проговорила она взволнованно. – В большом городе и неба-то не увидишь!

– Это тебе только с непривычки здесь нравится, – проворчала Галина, кутаясь в шарф. – За неделю знаешь, как все осточертеет! И вообще этот парк скоро вырубят.

– Вырубят? – расстроилась Надежда. – Да кому же он помешал? Ах да, мне уже говорили…

– Кажется, дорогу здесь будут…

Галина не успела договорить, потому что таинственная тишина ночи внезапно раскололась, разорвалась, как холст, ее разрушил оглушительный рев, и из темноты вырвалось огромное чудовище с единственным ослепительно пылающим глазом. Надежда не сразу поняла, что это мотор, а одноглазое чудовище – несущийся на них, ревущий, рыкающий мотоцикл.

– Берегись! – вскрикнула Надежда Николаевна и потащила подругу в сторону. Галина же от ужаса впала в совершенное оцепенение. Сдвинуть ее с места оказалось труднее, чем памятник Порфирию Камчадалову на привокзальной площади.

Надежда уже думала, что в следующую секунду мотоцикл собьет их с ног и расплющит в лепешку, точнее, в две лепешки – но тот в самый последний момент притормозил и слегка изменил направление, промчавшись меньше чем в полуметре от оцепеневших подруг.

Однако Надежда не успела осознать, что чудом избежала гибели, и порадоваться этому несомненному успеху. Проезжая мимо них, мотоциклист протянул руку, схватил Галинину сумку и дернул на себя. Галина попыталась ее удержать, но силы были явно не равны, и сумка оказалась в руке мотоциклиста.

Надежда успела разглядеть эту руку, затянутую в глянцевую черную кожу, и черную куртку, и круглый блестящий шлем, из-за которого мотоциклист был похож на инопланетянина или на какое-то таинственное существо, порождение осенней ночи. В следующую секунду мотоцикл снова громко взревел и умчался в темноту. Надежда посмотрела ему вслед и успела разглядеть надпись на спине куртки, сделанную на черном фоне крупными белыми буквами: «Ангел ада».

Снова наступила тишина, нарушаемая только печальными вздохами листвы в парке.

Подруги стояли в полной растерянности, оглядываясь по сторонам и пытаясь понять, не померещился ли им ночной мотоциклист.

Однако сумки у Галины не было, что доказывало несомненный факт события.

– Погуляли! – проговорила, придя в себя, Надежда и засмеялась – видимо, так нашел выход только что перенесенный стресс.

– Смеешься? – обиженно отозвалась Галина. – Не вижу ничего смешного! Что мне делать без сумки?

– Ну, во-первых, все могло закончиться еще хуже. Представляешь, мы бы сейчас валялись тут на дороге с переломанными руками и ногами! Во-вторых, в сумке у тебя не было ничего особенно ценного, слава богу, паспорт мы выложили. И, в-третьих, – не обижайся, я вовсе не над тобой смеюсь, это чисто нервный смех… И пойдем скорее домой… то есть в пансионат.

– Да, а ключ от номера… – ныла Галина, но все же зашагала следом за подругой обратно к дому.

Войдя в двери пансионата, Галина попыталась было снова незаметно проскользнуть мимо дежурной, но вовремя сообразила, что у нее нет ключа, и остановилась.

Аня, увидев подруг, всплеснула руками:

– Что с вами случилось?

Надежда бросила взгляд в большое зеркало и увидела, что они обе забрызганы грязью и растрепаны, как будто все же не избежали столкновения с мотоциклом.

– На нас напали! – воскликнула Галина истерически. – Нас ограбили! Нас чуть не убили!

– Правда? – переспросила Аня, и в ее глазах, кроме сочувствия, мелькнула искорка живейшего интереса. Видимо, у них и правда редко что-нибудь случалось, и каждое событие было на вес золота.

– Ну, не то чтобы ограбили, – попыталась спустить на тормозах Надежда Николаевна. – Но сумку у Гали вырвали… Какой-то тип на мотоцикле, весь в коже – знаете, из этих, то ли рокеров, то ли байкеров…

– В черной кожаной куртке? – раздался рядом озабоченный мужской голос.

Надежда Николаевна обернулась и увидела невысокого плотного мужчину лет пятидесяти с ежиком коротко стриженных седоватых волос. Судя по тому, как опасливо оглянулась на него Аня, это и был тот самый хозяин пансионата, который приехал не завтра утром, а сегодня вечером, и сделал это не случайно, а намеренно, чтобы его подчиненным жизнь раем не казалась.

– Ну да, в черной куртке, – подтвердила она. – На ней еще надпись белыми буквами…

Она не успела сказать, какая именно надпись, потому что мужчина произнес это за нее:

– «Ангел ада»?

– Точно!

– Ну, так это Юрка!

– Точно, Юрка! – поддержала его дежурная. – Юрка Костоломов, больше некому!

– Ну, доиграется он! – с угрозой проговорил мужчина. – Совсем с цепи сорвался, подонок! Вы в полицию обязательно сообщите, пускай с ним разберутся!

На протяжении всего разговора Галина куталась в шарф и пряталась за спину Надежды Николаевны. Сейчас она не выдержала и подала голос из своего укрытия:

– Завтра! Завтра подадим, а сейчас мы хотим отдохнуть! Дайте нам дубликат ключа…

– Завтра так завтра, – согласился мужчина.

Дежурная выдала Надежде запасной ключ, и подруги отправились в свой номер.

Спала Надежда Николаевна ужасно.

Во-первых, ей мешала заснуть удивительная, непривычная провинциальная тишина.

Дома, в Петербурге, Надежда вечно жаловалась на городской шум – на доносящиеся из-за окна звуки проезжающих машин и автобусов, на вой случайно включившейся автомобильной сигнализации, на сирену «Скорой помощи», мчащейся по ночным улицам по вызову какого-то несчастного, на звуки выхлопов и прочие шумы. Но тем не менее она прекрасно засыпала под все это звуковое сопровождение, а здесь сама тишина действовала ей на нервы.

Когда же она все-таки проваливалась в сон – ей тут же мерещился несущийся прямо на нее грохочущий мотоцикл, и Надежда просыпалась в холодном поту.

Наконец уже под утро она смогла заснуть, но вскоре проснулась от бьющего в глаза солнца.

– Надо же, какая погода хорошая! – проговорила Надежда, приподнявшись в кровати и увидев возле окна Галю в длинной ночной рубашке.

– Не вижу ничего хорошего! – проворчала Галина, плотнее задергивая шторы. – Все равно мне нельзя из номера нос высунуть. В плохую погоду хоть не так обидно!

– Ого, как мы разоспались! – удивилась Надежда, глянув на часы. – А что, завтрак еще не приносили?

Ей отчего-то зверски хотелось есть.

– Нет, – тоже удивилась Галка. – Да и ну их с этим завтраком, у меня все равно аппетита нет.

Увидев голодный блеск в глазах подруги, она смутилась:

– Да ты не переживай, с голоду не умрем. Я сейчас позвоню вниз, принесут.

Она сняла телефонную трубку, поднесла ее к уху и удивленно замолчала.

– Не работает! – произнесла наконец. – Надь, может, ты сходишь вниз и попросишь, чтобы принесли завтрак? Мне неудобно тебя гонять, но с моим лицом…

– Конечно, схожу! – Надежда облачилась в тренировочный костюм и спустилась на первый этаж.

На ресепшен сидела все та же Аня. Вид у нее был заспанный, глаза припухли, коса растрепалась.

– Что-то у нас в номере телефон не работает! – пожаловалась Надежда. – Я вообще-то хотела заказать завтрак… А вы все еще дежурите?

– Да вот сейчас меня должны сменить, – ответила дежурная, позевывая, – вам омлет или сырники?

Ответить Надежда не успела: входная дверь распахнулась, и в холл влетела молодая женщина с выпученными глазами и растрепанными светлыми волосами.

– Там… – проговорила она, подскочив к стойке, и замахала руками, как мельница крыльями, – там…

– Да что с тобой случилось-то, Нина? – недовольно осведомилась дежурная. – Мало того что опоздала, так еще выглядишь так, будто привидение увидела!

– Хуже! – с трудом выдавила растрепанная блондинка и снова замахала руками.

– Беда с тобой! – Дежурная вышла из-за стойки, налила в стаканчик холодной воды из кулера и плеснула на девушку. Ту передернуло, зато глаза ее стали более осмысленными.