- Куда все делось?..

- Ушло, - ответил Владимир. - Все уходит.

Девушка повернулась к нему. Глаза ее были глубокими, темными. Владимир ничего не рассмотрел в них. Может, не понял. Потом она обернулась к степи:

- Хочу туда.

Восток посветлел. Поднялся золотой горб, и, словно вытолкнутая кем-то сильным, нетерпеливым, над горизонтом взмыла луна. Обозначились горы - далекие, смутные, как облака.

- Наши горы! - воскликнула девушка. - Но где люди?

Владимир молчал.

- Боюсь,.. - говорит она и, не оглядываясь, уходит в дом.

Владимир делает шаг за ней, останавливается. Тоже чувствует страх. И ту же раздвоенность: что происходит? Странный, невероятный сон?..

И почему он в саду? Владимир ощущает ветер, ночную прохладу. Ветер - это хорошо, думает он, приду в себя!.. Но разговор... Возможно ли это? Владимир подставляет разгоряченное лицо ветру. Он себя загипнотизировал. Сколько дней наедине со статуей...

Наверно, час Владимир стоит в саду, стараясь убедить себя, что ничего не было - все сон. И не решается войти в галерею. Вдруг статуя ждет его?..

Все-таки он возвращается. Статуя на месте, такая же неподвижная. Владимир облегченно вздыхает.

Проходит в свой угол, ложится.

Сон к нему не идет. Да он и не спал; сердце у него холодеет: непокорный резец, пятнышко кожи под отслоившимся камнем, только что разговор в саду... - все это было! И все бред. Та же неуверенность овладевает Владимиром. Хочется встать и бежать прочь.

В это время статуя поворачивается - какая там статуя, трясет головой Владимир, - идет к нему.

Наклоняется близко к его лицу.

- Есть степь, - говорит она, - горы. Уйдем туда.

Это она говорит ему - уйдем?.. И ждет? И надо ей отвечать?..

- Как я могу уйти? - спрашивает Владимир.

- Со мной.

Наклоняется ниже - глаза в глаза:

- Ты меня освободил - ты мой. Пойдем.

- Не пойду, - говорит Владимир.

- Не хочешь?

- У меня здесь друзья, Тамала...

- Я Тамала. Ты меня называл - Тамала!..

Владимир молчит.

- Есть другая? Ты ее любишь?..

Глаза по-прежнему глядят в его глаза, завораживают - Владимир не в силах пошевелить рукой. Надо что-то ответить. Не заговоришь - превратишься в камень.

- Как ты... жила? - спрашивает Владимир.

Фраза нелепая, косноязычная. Девушка может не понять. Но она понимает.

- Я спала. В долгом сне...

Голос шелестит над Владимиром, как шорох трава там, в лощине, где стоял камень. "Увидеть тайну!.." Было солнце и небо. И звонкий девичий смех. А тайна здесь - шепчет немыслимые слова:

- Ты освободил меня, ты мой. Пойдем.

Владимир не пойдет, не пойдет!

- Не хочешь?

- Нет.

Девушка отворачивается, уходит. Опять она статуя. На тонкой подставе.

"Бред, бред..." - звучит в голове у Владимира. Может быть, он устал? Может, на него повлияла легенда, рассказанная Тамалой? Так она вот - Тамала, только что говорила ему: "Пойдем". Невероятно, не может быть!

Мысли путаются в голове у Владимира.

Просыпается он внезапно, и первый взгляд его-на небо, на солнце. Схватив закопченное стекло, мимо статуи - ночные сны - наваждение - Владимир выбежал в сад.

Все проходило так, как должно быть. Тень надвинулась на солнце, сначала отщипнув краешек диска. Потом, осмелев, заняла половину. Замолкли птицы, скот повернул с пастбищ в поселок -и вот уж вокруг сумрачно, вечер. Владимир вертел перед глазами стекло, увлеченный зрелищем. Тамала теперь смотрит в трубу, жалеет, что Владимира нет рядом.

И он жалеет. Надо было уехать с ней, не отходить от нее. Не было бы - Владимир ежится - ночного бреда.

Солнце скрылось все. Владимир опустил стеклышко.

- Прощай, - услышал он вдруг за спиной. - Не оборачивайся.

В небе и на земле стояла ночь.

- Прощай. Ты мне чужой.

За спиной прозвучали шаги, удаляясь.

Вокруг было темно.

- Тамала! - Обернулся Владимир.

Никто ему не ответил.

Яркий луч ударил в глаза; Начиналось второе утро. Зашевелились птицы. Владимир бросил стекло, кинулся в галерею. Здесь было пусто. Резцы, молотки лежали, как Владимир оставил их вчера днем. Статуи не было.

Выбежал за порог, на дорожку. Калитка была открыта. Степь - как распахнутые ворота. Человек в ней - былинка. Где ты? Владимир оглядывал горизонт, холмы. Может, тебя унес ветер, может, ты за холмами? Тамала...

Владимир вернулся в галерею. Сел на табурет. Попытался взять себя в руки, рассуждать здраво. Он освободил девушку от тысячелетнего сна. Она в степи - в родной степи, полной цветов и солнца. И еще в степи люди - араты, охотники. И шатры: сколько людей выехало на покосы. Она встретит своих.

А может, не надо быть рассудительным?

- Тамала!.. - говорит вслух Владимир. И не может понять, кого он зовет: студентку или ту, которая была здесь и ушла.

- Тамала!

В мастерской пусто.

Пусто вокруг.