Недавно закончившаяся поражением американцев война во Вьетнаме, где было сбито огромное число самолетов и вертолетов противника, плюс успех на Синае спровоцировали американцев на создание новых машин F-15 «Игл» и F-16 «Фалькон». Обе совершили первый полет в семьдесят четвертом году. Это были уже самолеты четвертого поколения, американцы не строили машины третьего. Курсантов Качи еще в училище пересадили на МиГ-21бис и одну эскадрилью – на МиГ-23М. В дальнейшем планировался полный переход на МиГ-23. Сергею не повезло: его направили в третью эскадрилью, несмотря на то обстоятельство, что самолет МиГ-21 был у него хорошо освоен и на нем он уже выступал за сборную ВВС. «Двадцать первый» был гораздо более надежен, чем «зубастик», маневреннее и, главное, более распространен в те годы в ВВС. Капризное оборудование МиГ-23, частые аварии и летные происшествия веером тащились за «двадцать третьим». Его в полках не любили, но начальство приказало, и пришлось отвечать «Есть!». Первый же полет закончился нажатием красной рукоятки катапульты – произошел помпаж двигателя из-за излишне резкого скольжения на скорости около 780 км/час. Высоты было мало, с ходу запустить двигатель на МиГ-23УБ не удалось, и инструктор приказал катапультироваться. Сам инструктор сделать этого не успел. Правда, Сергей сидел пассажиром, ошибся инструктор, но пришлось выслушать много чего хорошего и о себе, и о самолете, плюс дополнительно проходить ВЛК (врачебно-летную комиссию). На этот раз старушка с косой пришла не за ним. Галина узнала о случившемся только через три года, и не от него, а от бывшего сослуживца по училищу.
Училище он закончил имея освоенными три машины, получил свой третий класс и, так как был отличником, имел возможность выбирать округ, в котором будет служить. Вся комиссия с удивлением услышала, что он выбрал Приволжский военный округ. Никто в училище не знал, что генерал-лейтенант Бобровский уже предложил ему место в 4-м ЦВИПП имени Чкалова. И главное, этого он сам добился, активно выступая за сборную ВВС, а не «папа похлопотал». Для него это было принципиально, уж слишком многие в училище приписывали его успехи служебному положению отца. Отец продолжал служить и летать, несмотря на то что ему было уже под шестьдесят, ВЛК проходил со второй реактивной, без ограничений.
Все втроем двинулись на машине в сторону Алма-Аты через всю Среднюю Азию. Хотелось показать все подросшему малышу, которым приходилось заниматься лишь урывками. Маловат он еще, конечно, но может быть, хоть что-нибудь запомнит.
Город сильно изменился, мало того что построено много новых зданий, новая площадь и новый дом правительства, изменился архитектурный стиль. Особенно потряс магазин «Мухит», оказалось, что у степного народа есть слово «океан». Огромное число вывесок по-казахски, чего ранее никогда не было. Алма-Атой Верный стал значительно позже, много позже своего основания. Это был русский город. Теперь у казахского народа проснулось самосознание. И дом правительства выполнен в виде нескольких юрт. Хоть в этом память народная не подвела.
Сидевший в Кремле тринадцатый год Брежнев уже перенес клиническую смерть, но официально власть находилась у него, а управляли совсем другие люди. Центр ослабел, и управление переместилось в республики, где пышным цветом расцвел откровенный национализм. Тогда еще никто не думал, что пройдет совсем немного времени, и эти «царьки» растащат нашу страну на кусочки. Наступал застой, резко постаревшее политбюро и командование армией и флотом не желало перемен, старалось законсервировать себя и свои привилегии. Очереди перед магазинами. Спецталоны. Куча машин с мигалками. И забиваемые «голоса» из Пекина и Мюнхена.
Все хуже складываются и международные дела: идет гражданская война в Камбодже, где при поддержке Китая к власти пришли «красные кхмеры», в Эфиопии – война против Сомали, с обоих сторон воюет поставленная практически бесплатно военная техника. Египет заговорил о недостаточной помощи со стороны Советского Союза, и президент Садат уже провозгласил идею переговоров с Израилем и США. В Анголе война между МПЛА и УНИТА, в Мозамбике – война, и все просят оружие, а денег за него не платят.
Вынужденно подняты цены на «товары не первой необходимости»: кофе, ковры, хрусталь, автомобили, бензин. Но цены на продукты питания оставались на уровне 1961 года, несмотря на высокую инфляцию, и из магазинов начинают исчезать продукты. Они перемещаются в забитые до отказа холодильники, а затем выбрасываются на помойку. Провернули с отцом не совсем законную сделку: обменялись машинами. Старая «Волга» продана по «рыночной цене», а новая «24–24» перепродана Сергею по государственной. По-другому не купить, надо стоять в очереди несколько лет. А такую «Волгу» – вообще не достать, ее выпускают только для госслужащих и милиции, у нее восемь цилиндров и 195-сильный двигатель. У отца две такие машины, одна оформлена на маму, которая хотела вначале получить права и водить, но потом отказалась от этой идеи. В общем, никуда не денешься, приходилось приспосабливаться к сложившейся системе. Отпуск закончился неожиданно быстро, и они двинулись в обратный путь. Оставив жену в Энгельсе, прибыл в Волгоград за направлением, предварительно позвонив в Липецк. Там подтвердили, что все выслано в управление округом, но тут система дала сбой. Вызов и запрос не совпадали по исходящим номерам, и четверо суток ушло на получение обыкновенной бумажки. Наконец, все улажено, погрузились в машину и приехали на улицу Горького в штаб в/ч 62632. И начались хождения по мукам! Кто-то перепутал данные. В общем, не ждали тут приезда семьи из трех человек, лейтенанту Андрееву предусматривалась койка в офицерском общежитии, а для его супруги и ребенка ни комнаты, ни квартиры нет. Военный городок переполнен новым набором на переподготовку. Ищите квартиру сами. Невероятно добрый начальник штаба сразу порекомендовал двигаться через парк в сторону Каменного лога и спросить там у старушек, кто сдает квартиру или комнату.
– А сам в общаге поживешь!
Классика жанра! Квартиру или дом в незнакомом городе фиг найдешь. Вместо следования в указанном направлении Сергей зашел в Центр и поинтересовался у адъютанта, на месте ли командующий центром. Быка надо брать за рога сразу, не отходя от кассы, и ковать железо, пока оно горячо. Тем более что повод был: официально прибыл на новое место службы, по предписанию. А семейное положение и наличие ребенка везде указывалось.
Андриан Иванович обедал. Пришлось подождать. Наконец адъютант пригласил его в кабинет.
– Товарищ генерал-лейтенант! Лейтенант Андреев, представляюсь по случаю назначения младшим инструктором по технике пилотирования.
– А, Сергей, ну, здорово! Как отдохнул? Как там Петр Васильевич?
– Ну, так, малость побился, после госпиталя еще долечивается.
– Слышал, слышал! У него же носовая стойка не вышла?
– Да, на двадцать первом-ути, и правая задняя была заклинена.
– Хорошо, что живой, привет ему передавай. Как устроился?
– Никак, товарищ генерал, жене и ребенку селиться некуда.
– Как так, я же давал указания! Минуту!
Невероятно доброго начштаба Сергей увидел через несколько минут, и в руках тот держал направление на подселение в третий «дробный». Соседями оказались родственники начштаба. Не удалось расселить коммуналку.
Кроме начальника курсов пришлось представляться и командиру полка подполковнику Корешкову. Они были знакомы по сборной, Александр Андреевич руководил групповым пилотажем в ней, поэтому можно сказать, что именно он принимал решение о том, чтобы зеленого пацана приняли в Центр. В основном весь постоянный состав – настоящие зубры, и в линейных полках командовали звеньями и эскадрильями. Лейтенантов в полку было совсем немного. Поэтому на него несколько косились, впрочем, не слишком долго, и в открытую вражду это не переросло. Корешков назначил провозные и даты зачетов. Этот аэродром Сергей хорошо знал, так как часто бывал здесь со сборной, которая обычно базировалась на северной стоянке, поэтому зачеты были сданы с первого захода. На провозных использовался хорошо знакомый МиГ-23УБ, тоже проблем не возникло, а затем требовалось пройти обучение и сдать зачеты на инструктора. Сам пилотаж им был успешно сдан, затем обложился бумагами в классе и начал готовиться по новой программе. Такого огромного количества инструкций и рекомендаций он давно не видел. Запротоколировано все! Разобран каждый маневр, каждый его элемент, уточнены показания приборов. И все это требовалось досконально знать и довести до обучаемого. Попросил разрешения и поприсутствовал на занятиях у старших летчиков, которые будут принимать зачеты. Требовалось выяснить манеру преподавания каждого из них. Почти четыре месяца ушло на подготовку, лишь после этого началась сдача. В конце ноября, наконец, сдан последний зачет, и он получил группу из четырех человек, которых предстояло переучить с двадцать первого на двадцать третий МиГ, проверить их пилотажную подготовку по шести разным задачам на трех разных машинах. Пятнадцать часов на теорию по каждому самолету, а затем на полеты. Небольшая сложность поначалу была с его званием. Переучивать приходилось людей со стажем и большими звездами.