Услышав, как у соседнего дома остановилась машина с включённой мигалкой, я подошла к забору и выглянула на улицу. Это была "скорая", к которой двое мужчин в халатах несли носилки с телом, плохо мною видимое. Я слышала стон; где-то ещё дальше слышалась рок-музыка. Я тогда подумала: "Кто-то умирает, а кто-то, наплевав на всё, наслаждается жизнью во всю прыть".

Что-то уселось мне на голую попу и я, извернувшись, хлопнула ладонью по зудящему месту. Почувствовала неживое насекомое, скатала его в шарик и пошла домой. Улегшись спать, я думала о том человеке, захворавшему  и может быть – умиравшему в те минуты, когда я голышом ходила в ночи. С мыслями о совести я и заснула".

ГЛАВА 5

Мите снился полуразрушенный амфитеатр, битком заполненный разномастными зрителями, среди которых были и его родители – подавленные некоторой смутностью торжественности этого представления. В центре сцены стоял стол о трёх ножках, вокруг него расположились четыре стула, занятых людьми, отвечающими за весь процесс представления. Среди этих людей выделялся лысый человечишка с большой козлячьей бородкой. Он был ужасно простужен несмотря на август, чихал и кашлял, поминутно вытирал платком слёзы с воспалённых глаз. Его поведение было сумбурным, но он по-хозяйски твёрдо позвал Митю к столу, показал ему на экран в три метра высотой, где появилось лицо Мити, слегка удивлённое, но притягательно строгое, как на иконе.

Зрители на гранитных сидениях перебалтывались, о чём-то ожесточённо ведя дискуссии друг с другом.

-Господа, попрошу тишины! – Лысый мужчинка взял микрофон и произнёс первую фразу. – Мы собрались здесь, чтобы узнать о Мите всё то, что должен знать знать каждый уважающий себя человек в нашем образованном государстве. Уважая цензуру правительственных органов,  мы сегодня решили эту самую цензуру исключить, давая вам возможность получить самую ценную и правдивую информацию.

Ведущий представился как Глеб Иванов.

-Я попрошу у вас, дорогие зрители, полнейшей внимательности и вдумчивости. Будьте друзьями Мите, а не врагами. Однако, не со всем попрошу соглашаться, ибо критика здесь приветствуется. Итак, начнём.

На экране появилась юная китаянка во весь рост, с косичками, одетая в просторное голубое платье, несколько скрывавшее её предрасположенность к полноте. Девушка сидела на скамейке в городском парке Пекина и читала тонкую книгу в цветастой обложке.

-Это Ли Мэй. Ей 19 лет и она очень умна. Мир для неё – шкатулка, полная чудес. Рано повзрослев, Ли Мэй пока не нашла достойного возлюбленного, так что, Митя, вам стоит обратить на неё внимание.

Митя чуть привстал и впился взглядом в китаянку. Её изображение из далёкого Китая ему нравилось, но хотелось чего-то иного. Об этом он и сказал.

-Как знаете… – с некоторой отрешённостью произнёс Глеб Иванов, щёлкая фото другой претендентки на сердце Мити. Это была девушка из Кении, Ама Баду Кея, рослая, с хорошо развитой грудью и длинной шеей, которая ей удивительным образом шла.

-Что вы скажете об этой прелестной особе из Африканского континента?

Митя повесил изнурительно долгое молчание. Лысый перешептался с одним из своих помощников, высморкался в платок и снова взял микрофон.

-Мы вас поняли, Митя. Ама предоставила в наше распоряжение серию откровенных фотографий со своим участием. Предлагаю вам ими насладится. Это просто персик, а не девушка, ах-ах! – Ведущий щёлкнул пальцами.

Пошла слайд-серия очень эпатажных изображений. Кенийка была полностью обнажена, её бритый лобок мелькал тут и там, создавая впечатление вездесущности женских половых органов в этом мире.

Зрители охали и ахали. Собравшиеся на представление были людьми довольно пожилого возраста, а потому, все эти вызывающие позы Ами – широко расставленные ноги, вид сзади, увеличенная съёмка всех прелестей спереди, – захватили их неискушённое внимание, тем более – в своей молодости такого они себе не позволяли. О, времена, о, нравы! Куда делась целомудренность и простая девичья стыдливость? Это возмутительно. Но никто не отвёл взгляда от  экрана, где была кенийка 20 лет, сошедшая с ума от тяжёлой африканской жары.

-Итак, дорогой Митя, мы  ждём вашего решения. Что вы скажете  о Аме Баду Кеи?

-Хотелось бы чего-то более традиционного, более родного, что-ли. Кенийка великолепна, но способна ли она создать крепкую семью и любить меня так, как она любит свои прелести? Не уверен.

Глеб Иванов поморгал редкими ресницами и ничего не сказал. Ему всё меньше начинал нравится этот задавака Митя, и ведущий подумал, как бы ему насолить. За время работы в шоу-бизнесе он много повидал всяких разных дураков, мир слухов и сплетен сузился для него в такую маленькую щелку, какой была, извините, щелка его любимой внучки, ещё гулявшей во дворе голышом и знающей одно единственное слово "мама".

-Митя, не хотите ли вы невозможного? А, может быть, вам по душе мальчики, знаете, с такой розовой кожей и нежно-сладкими руками? Смотрите, наслаждайтесь.

На экране возникли снимки секса между тремя парнями. Митя закрыл глаза. Это же сделали некоторые особо чувствительные зрители, а у некоторых эта демонстрация однополой любви вызвала лишь умилённые улыбки.

После пошли прямо порнографические зрелища. Один из парней, – накаченный как сосуд с вином, широкобёдрый, с маленьким членом, болтающимся внизу живота будто язык дохлой собаки, подвешенной за лапы к крюку безжалостным садистом, – работал на двух фронтах: он и делал минет парню с огромным членом, и дал свою задницу для соответствующих инсинуаций с ней рыжеволосому негру с наколкой в виде лилии на бедре. Парень-подарок стонал как рязанская девка на сеновале. Как он это делал с ртом, в котором был погружён член, никто не знал, но стоны были весьма животрепещущие, сердцеразрушительные.

-Прошу вас, выключите эту мразь! – крикнул во всё горло Митя и дал рукой по столу. Глеб Иванов состроил рожицу и во всё услышанье пукнул. Зрители начали расходится.

Ведущий снова взял свой микрофон.

-Господа, остановитесь, сейчас он увидите самое главное в этой нашей программе! Вы все думаете: да, этот Митя, человек порядочный и свободомыслящий, с твёрдыми убеждениями, знающий, что когда писатель часто упоминает в своей книге кровососущих, то это означает жертвенность его героев, их желание стать агнцеми Бога, отдать миру свою жизнь, свои лучшие убеждения. Нет, Митя не такой. Внимательно посмотрите на следующий снимок…