Крови больше не было, порез на пальце даже не болел. Билл понял, что вернулся к своей первоначальной сути — он снова стал бессмертным Ангелом, тем, кем не хотел больше быть никогда в своей вечной жизни.

Симония кивнула, улыбнувшись своим мыслям.

— Билл, что бы с тобой ни случилось, я всегда поддержу тебя и твое решение, ты понимаешь это?

— Да, мам, — сын подошел к ней, волоча клинок меча по земле. Он склонил ей на плечо свою голову. Мать просто обняла в ответ своего храброго Ангела и медленно покачала в своих объятиях. Под окном уже раздавался шум собирающихся в путь Стражей.

— Спасибо, что ты понимаешь меня.

— Все будет хорошо, сынок. Ты обязательно вернешь его, ты ведь у меня упорный, — прошептала она в его ухо.

Билл кивнул и сжал ее тунику. Это был единственный шанс для него — верить в то, что она сказала, потому что в глазах его уже медленно начало темнеть. Симония еще с секунду подержала сына в объятиях, перебирая пальцами его темные волосы.

Шум под окном становился все громче, Билл слышал его, эхом долетающий до башни. Кажется, Светлых Воинов становилось все больше и больше, он слышал недовольный голос Рафаэля, раздающего приказы. Билл оторвался от плеча матери.

— Мне, кажется, пора. Прости меня, мам. Я был одной сплошной неприятностью все это время.

— Вот еще, глупости какие. Я с тобой не прощаюсь! — Симония положила руки ему на плечи. — Так что даже не думай об этом. Ты — мой сын и для меня ты самый лучший. Что бы ни случилось, я буду мысленно с тобой. Всегда.

Билл улыбнулся ей и, вложив свой меч в ножны, перекинул его за спину. Он отошел к окну и посмотрел вниз, во дворик Райского сада, где теперь толпилось все больше и больше Стражей в сияющих доспехах. Он в последний раз обернулся через плечо на маму, а та в свою очередь ободряюще кивнула ему.

— Будь осторожен, мой мальчик. Я буду молиться за тебя. Возвращайтесь вдвоем.

— Мам, я люблю тебя.

Билл подумал с секунду. Он даже не знал, стоит ли говорить то, что вертелось на его языке. Взгляд его некоторое время блуждал по пустой стене.

— Пока меня не будет, ты бы не могла кое-что сделать для меня? — все-таки решился он. — На случай, если я все же вернусь не один.

— Все, что хочешь, — Симония улыбнулась ему.

Билл протянул ей свернутую вдвое бумажку, которую выдрал из своего отчета о пребывающих душах.

— Найди, пожалуйста, для меня, где сейчас эта семья? — он протянул ей клочок.

Симония пробежала глазами по строчкам. Она знала много кого в этой округе, и Вильгельм догадывался, что уж на кого-кого, а на нее в таком вопросе можно было положиться безо всяких сомнений. Мама нахмурилась, будто что-то припоминая, кивнула и убрала бумажку в складки одежды.

— Я постараюсь, дорогой. А теперь лети. Тебе и правда пора. Да хранит тебя Всевышний.

Билл благодарно кивнул и, придерживая рукой раму, обернулся на мать в последний раз. Он улыбнулся и спорхнул с подоконника, всколыхнув шторы на окне своим движением. На поляне сновала толпа Светлокрылых Воинов, которых насчитывалось уже примерно с сотню. Небольшими группками они вырисовывались из тумана и становились в строй.

Не обращая на них никакого внимания, Вильгельм промаршировал во главу колонны и встал рядом с Рафаэлем и Давидом. Свою земную одежду в виде рубашки и черных джинсов он так и не сменил, так что Давид не преминул окинуть племянника с ног до головы усталым взглядом. Рафаэль никак не отреагировал на присутствие преступника, а вот Апостол поспешно ринулся в сторону, стараясь сделать так, чтобы их с Биллом разделяло как можно больше народу. Он высунулся из-за спин Ангелов, злобно сверля мальчишку взглядом. Обойдя стройные ряды Светлокрылых, Давид схватил Рафаэля за край одежды и притянул его к себе:

— Не спускай с него глаз. Когда он найдет Хранителя, сразу пусть возвращается сюда. У нас с ним еще не закончен разговор!

Рафаэль раздраженно вытащил из бледных пальцев начальника свое одеяние.

— Ваше Превосходительство! Я воин, а не нянька! Я и так бед натерпелся с этим мальчишкой! Давайте перепоручим его кому-нибудь еще? Сакию! Он, вроде, неплохо справляется!

— Сакий не летает, а приказы не обсуждаются! — зло выплюнул Давид и ушел в конец шеренги, проверять обмундирование войск и раздавать им свои последние наставления.

Билл фыркнул и вытер лоб рукавом. Он перевел глаза на пышущего бешенством Рафаэля. Увидев, что юный Хранитель смотрит на него, Страж стиснул зубы. Вильгельм очень хотел показать ему средний палец, сдержаться и не сделать этого стоило ему почти всей силы воли.

— Когда выступаем? — поинтересовался он вместо этого, свободно засовывая руки в карманы джинсов.

— Уже скоро, еще один отряд подойдет, — сухо, но сдержанно ответил Рафаэль.

— Наконец-то!

Страж нарочито отвернулся от него в сторону, не намереваясь продолжать светскую беседу. Светлому воину совершенно не нравилась перспектива идти на верную смерть по приказу Его Превосходительства и под предводительством Младшего Ангела Вильгельма. Это был конец всей его военной карьеры, и день, когда мир падал на колени — изменники становились героями, Рай катился в Ад, светлые старшие Воины слушались Младших Ангелов.

Билл наблюдал со стороны, как Рафаэль взлетел чуть выше толпы, с лицом таким кислым, будто он только что зажевал авоську лимонов.

— Прошу минуточку внимания! — полководец взмахнул рукой и голоса воинов начали постепенно смолкать.

Рафаэль продолжил свою речь:

— Сегодня вас собрали здесь для того, чтобы отправиться в решающий, очень важный поход.

Толпа Ангелов воинственно зашумела.

— Амулет, о котором всем вам, конечно, известно, наконец, найден. — Рафаэль грустно опустил ресницы. — К сожалению, Темная Сторона оказалась проворнее, силы Ада захватили вещицу первыми.

По толпе пробежала еще одна волна ропота.

— Нам предстоит вторгнуться сегодня на Темную Сторону. И там, возможно, мы найдем и встретим свою смерть… — заунывно вещал Страж пророческим пессимистичным тоном, низко и трагично опуская голову.

— РАФАЭЛЬ! — Крикнул с земли Билл, отрывая руку от лица и прикладывая ее козырьком, чтобы посмотреть на стражника. — Если ты боишься, так и скажи. У нас нет времени на твою демагогию. Я полетел, догонишь меня у пропасти!

Взмахнув крыльями и подняв в воздух столб пыли и песка, Вильгельм исполнил сказанное. Через какую-то минуту он уже стал еле различимой точкой за дальними деревьями.

Рафаэль побагровел, потом побледнел. Он бросил на Давида такой пристальный и недобрый взгляд, что Верховному Апостолу показалось, будто его огрели по голове чем-то очень тяжелым. Он развел руками. Это все, что ему осталось в этой ситуации.

— Рафаэль, я прошу тебя, не выпускай его из виду, — лишь слабо прошептал он для закрепления материала.

Речь светлого Стража, прерванная и так и недосказанная, повисла в тишине.

Светлый Воин закатил глаза, морщась, как от зубной боли. Сколько еще унижений он должен стерпеть на себе от этого чертова черноволосого мальчишки? Он задавал себе вопрос и не видел на него никакого утешительного ответа, так что ему ничего не оставалось, кроме, как тоже последовать за своей смертью, на которую он, несомненно, шел, связавшись с Давидом и с его племянником.

Билл обернулся через плечо. Белоснежное облако Ангелов, как он и ожидал, плыло за ним. Он хмыкнул. Наконец-то.

Мягкий ветерок налетал на его тело, приятно лаская кожу, превращаясь в воображении Билла в две смуглые руки и теплые губы с металлическим колечком. Ангел отдавался этим порывам и мечтал хоть раз ощутить эти руки на себе. Ему было больше ничего не нужно, теперь, когда он уже был на пути, он мечтал лишь об одном — скорее найти своего человека. Он мысленно провел рукой по этому лицу, прежде, чем оно растворилось перед его взором и открыл глаза, устремляясь прямо на солнце.

Белокрылое войско не отставало от него, и у Билла вдруг появилась четкая уверенность, что все будет хорошо. Не могло не быть, Симония вселила в него эту уверенность.