- Ты с ума сошла, что ли? – возмутился Билан, выхватывая бокал из ее рук. – Я, конечно, знал, что у блондинок мозгов нет, но не настолько же!

- Это мне Полина дала подержать, – начала оправдываться Поля.

- Ага, – он кивнул, – так я тебе и поверил. Ханова, о ребенке подумай, а!..

- Да ты сбрендил, что ли? – повысила она голос. – И вообще, какого хрена я отчитываюсь перед тобой? Я уже взрослая девочка и сама могу решить, что мне можно в моем положении, а что нет!

Дима поставил на подоконник бокал с чуть более сильным звуком, чем стоило, и гордо поднял голову.

- Знаешь, дорогая, как ни крути, но это и мой ре...

- О, благодарю! – произнесла Полина, пританцовывая под играющую музыку. – Спасибо, что подержала.

Пелагея недовольно скрестила руки на груди.

- Так что и твой?

- Ничего.

Билан подошел к столу.

- Что, Димон? – сказал Нагиев, отодвигаясь немного в сторону и уступая место мужчине возле себя. – Упустил Польку, да? А я ведь говорил, что таких девушек любить надо, а не собачиться с ними, – он похлопал его по плечу.

- Отвяжись, а.

Леонид Агутин, Юрий Викторович и Сергей Сергеевич, попрощавшись с хозяйкой квартиры, отправились по домам.

- Нет, Билан, я серьезно! Ты только посмотри: умница, красавица, хозяйственная, готовить умеет и дом в чистоте держит! Сам бы предложение сделал.

- Так делай, – отмахнулся Дима. – Кто не дает?

- Ты реально дебил или притворяешься? Она беременна! А это значит, что у нее есть молодой человек!

- Чтобы забеременеть, необязательно иметь молодого человека.

- Ага, – Нагиев кивнул. – Будет достаточно Святого Духа. Слушай, вы же такими искренними друзьями были, вашей дружбе многие завидовали. Ну неужели ты смог так ее возненавидеть? Причем, виноват-то ты. У тебя слишком длинный язык!

Дима перевел взгляд на Пелагею, которая о чем-то беседовала с Полиной. Он задумался.

- Поль, а чего к тебе Билан-то пристал? – спросила Гагарина, сделав очередной глоток вина.

- Идиот потому что. Думал, что я вино пью.

- О-о-у, – присвистнула подруга. – Забо-о-о-т-а-а... Небезразлична ты ему, Поля.

- Ага, конечно, – Поля начала теребить край своей кофты. – Небезразлична, – задумчиво повторила она. – Гагарина, ты же, кажется, немного вина выпила, а сидишь и несешь всякий бред!

Полина закатила глаза.

- Нет, Поль, я не несу бред. Присмотрись к нему. Как ни крути, но он отец твоего ребенка.

- Он просто донор, – устало перебила Пелагея. – Это стечение обстоятельств. Просто совпало.

- Поль, ну неужели ты не скучаешь по нему? – не унималась она. – Раньше я только и слышала: Дима то, Дима се, лучшие друзья!.. А теперь?..

- Что теперь?

- «Идиот, кретин, ненавижу его». Ребят, одумайтесь! Вы же поругались из-за такой ерунды!

Пелагея пожала плечами.

- А-а-а, я должна была промолчать, да?

- Поль, ты как маленькая девочка! Обиделась из-за того, что тебя дурочкой обозвали.

- Закрыли тему.

- Тему-то мы закроем, – Гагарина вздохнула. – Вот тебе двадцать девять лет, а ведешь себя хуже пятнадцатилетней девочки! Ханова, мужчин, готовых принять женщину с ребенком, очень мало! Одумайся!

- Да-да-да, – закивала Поля, – конечно.

- Что «конечно»?

- Ничего! Нахер иди, Гагарина.

- Я-то пойду, только ты потом не страдай, хорошо?

- Хорошо.

Пелагея посмотрела в сторону и встретилась со взглядом Билана. Она неопределенно дернула плечом, с которого сползла ткань ее кофты. В их глазах горел огонь ненависти.

Комментарий к Глава 9. Поздравляем! Приветствую критику только в мягкой форме, укажите все недостатки работы.

====== Глава 10. На память о дружбе ======

Пелагея читала журнал за столиком в небольшом кафе, неспешно попивая горячий сладкий чай. Она подъехала к Останкино раньше обговоренного времени, потому что не любила опаздывать. Время, которое оставалось в запасе, всегда играло ей на руку: она могла привести себя и свои мысли перед репетицией в порядок, подготовить речь, понять, в каком ключе лучше будет вести беседу с участниками. Перед детьми всегда появлялась спокойная и уравновешенная наставница, которая подходит к работе со всей серьезностью, что частенько выбивало участников из колеи. Если в жизни они привыкли видеть ее жизнерадостной и веселой, то на репетициях об этом можно было забыть. Работа есть работа.

Пелагея вошла в здание вслед за какой-то девушкой и сразу почувствовала рабочую атмосферу.

- Всем привет, – подмигнула Поля ребятам, стаскивая с шеи шарф.

Дети поприветствовали наставницу долгими объятиями, и девушка заняла свое место в красном кресле.

Блондинка растерянно смотрела на участников, поющих на сцене, и совершенно ничего не понимала. Почему у них не получается петь чисто? Откуда взялись эти фальшивые ноты, когда прежде они исполняли эту композицию безупречно?.. Пелагея нетерпеливо замотала головой. Она была недовольна.

- Милые мои, – обратилась она к ним, – соберитесь, пожалуйста! Я же не требую от вас сделать что-то такое нереальное, просто спойте мне хорошо, знаете, как в последний раз!

Дети недоуменно уставились на наставницу, не понимая, что ее не устраивает. Ведь им казалось, что они спели неплохо. Они молчали, опустив глаза на пол.

- Если дело так пойдет дальше, то что мы будем делать в следующем этапе, а? – продолжала Поля, нахмурившись. – Что мы будем делать на сцене? Позориться все вместе?! Сергей Сергеевич, – обратилась она к Жилину, – пожалуйста, давайте еще раз. Соберитесь, ребятки!

Девушка молча сидела в кресле, наблюдая за стрелкой наручных часов. Прошло уже двадцать минут, а фальшивить так никто и не перестал. Каждая секунда сеяла в ней каплю раздражения, отчего дети насторожились. Пелагея поймала себя на мысли, что если ситуация не изменится, то продолжать репетицию не получится. Но она ничего не делала, а только сидела, сжимая подлокотники кресла, и наблюдала за неумолимым бегом времени, вслушиваясь в каждую нотку.

Она отвела взгляд, закусив губу. У нее зашумело в ушах, она почувствовала, будто из нее выжимают все соки, не давая восстановить силы и нервы.

- Хватит! – воскликнула Поля, вскакивая с кресла. – На сегодня все, – она направилась к выходу. – Нет, это никуда не годится! – вдруг сказала блондинка, обернувшись к участникам. – Куда делись те дети, которых я набирала в свою команду? Если вы не умеете петь, скажите, зачем пришли на этот проект?! Чтобы опозориться? Действуйте! Вы отлично справитесь с этим! Если вы продолжите работать точно в таком же духе, я думаю, что все так и будет! Все свободны!

Светлана Геннадьевна, стоявшая на пороге, поперхнулась от услышанного.

«Как же мне все это надоело», – сжав зубы, подумала Пелагея и спешно покинула репетицию, оставив мать и участников в полном изумлении.

Уже в гримерке она поняла, что поступила неправильно, что не должна была говорить столько неприятных слов в адрес маленьких детей. Да она и не считала, что они не умеют петь. Она не знала, что заставило ее так холодно разговаривать с ребятами. Каждая частичка ее души требовала встать на колени и умолять их простить ее. Каждый звук, доносившийся с павильона, прожигал Полино сердце насквозь.

В гримерку вошла мама, смерив дочь укоризненным взглядом.

- Что ты делаешь? – крикнула женщина, подходя к Пелагее. – Ты совсем с катушек слетела, что ли? Ты как с детьми разговаривала?

Девушка напряглась, с опаской взирая на Светлану Геннадьевну.

- Мам.

- Замолчи! – отрезала она. – Как ты вообще додумалась сказать такое?! Знаешь ли, девочка моя, ты в их возрасте и не так фальшивила! Почему, например, я тебе не говорила так?

На глазах Поли появились слезы.

- Я не хотела никого обидеть, – она наклонила голову, нервно разглаживая складки юбки. – Я не знаю, – она вздохнула, – не знаю, зачем сказала им это. Они поют очень даже хорошо, но...

- Я все понимаю, – уже более спокойно произнесла Светлана Геннадьевна. – Ты беременна, резкие скачки в настроении – это нормально! Но, Поль, понимаешь, это дети! Держи себя в руках. Не нужно выплескивать свое раздражение на них. Они же не виноваты, что ты бесишься из-за каждого пустяка.