- Димуль, когда ты приедешь? – жалобно проскулила Поля.

- Не знаю, Полюш, ближе к десяти, думаю, должен вернуться. Работы очень много.

- Я тебя жду, о шоколадке с фундуком не забудь! – воскликнула девушка и сбросила вызов.

- Обжора моя! – ласково протянул Билан и подошел к окну. Окно выходило на передний двор, смотря на который, в голове молодой человек вырисовывал картинки из счастливого будущего. Он для себя отметил, что недалеко от бассейна будет детская площадка для малышки: с песочницей, горкой и качелями, а рядом будет стоять садовая качель для него и Поли, с которой они смогут наблюдать за дочерью, а ночью смотреть на звездное небо. Пройдя по остальным комнатам, Дима решил, что обязательно сделает домашнюю библиотеку специально для любящей читать мамы Поли, домашний кинотеатр, чтобы собираться там всей семьей или друзьями, а на чердаке будет стеклянный потолок, благодаря которому можно будет наблюдать за звездами, не выходя из дома, отдыхать, посидеть в уединенном местечке, когда все вокруг наполнится звонкими голосами бабушек, дедушки и друзей с их маленькими детьми. Осмотрев весь второй этаж, мужчина спустился вниз.

Заходя в каждое пустое помещение и осматривая еще белоснежные стены, он представлял, как на кухне собралась вся их большая семья за одним круглым столом, как малышка сидит на Полиных коленках и шлепает крошечными ручками по столу, залезая пальчиками в тарелку. В гостиной обязательно на каждый Новый год будет стоять большая елка, Дима видел, как берет свою маленькую принцессу на руки, и она вешает свою первую елочную игрушку на зеленую красавицу. Свидетелями какого прекрасного будущего могут стать стены этого дома. Эх, если бы только Пелагея дала ему один шанс...

Чтобы обойти весь коттедж и изучить его вдоль и поперек, молодому человеку потребовалось всего полтора часа. Намечтавшись вдоволь, он вернулся к Кате.

- Добрячок, ну, чего ты там нашаманила? – заглядывая в эскиз, спросил Билан.

- Я попыталась нарисовать комнату для вашей принцессы, но, по-моему, немного перестаралась, – задумчиво ответила Катя, рассматривая рисунок на уровне вытянутой руки и добавляя по возможности какие-либо детали. Сделав еще несколько поправок, она отдала другу лист.

- Кать, это же... – он не мог подобрать нужных слов, чтобы выразить все свои эмоции. В нарисованной комнате около стены стояла кровать с балдахином, на которой будет спать девчушка, когда немного подрастет, рядом тумбочка, а с другой стороны столик, обшитый розовой тканью в несколько волнистых рядов (самая длинная спускалась до пола, а та, что покороче была практически в серединке стола), создавая своеобразную юбочку. Напротив кровати – пуфик, тоже с розовой отделкой, пушистый ковер застилал пол. На противоположной стороне расположилась большая конструкция в форме замка: сбоку были вырезанные полочки для книг, лесенка на второй этаж, а в окошке, которое было скрыто нежно-розовой шторкой, еще одна постель. Вся комната была придумана специально под девочку, точно для маленькой принцессы. – Катюх, да ты просто талантище! Нет, ты не талантище, ты гений! Просто волшебница! Я и представить не мог такого шедевра! Катюха-а-а-а! – от распирающей радости молодой человек поднял подругу и закружил в воздухе.

- Билан, дурак, поставь меня на место, – рассмеялась Добрякова, несильно стукнув ладонью по Диминому плечу. – У меня вестибулярный аппарат плохо работает!

- Ты просто не представляешь, в каком я сейчас нахожусь восторге! Да, блин, чего скрывать, я белой завистью завидую своей малышке, что у меня такой комнаты не было!

- У тебя, Димон, будет время пожить в этой комнате, пока Мия с Полькой в вашей спальне спать будут, – улыбнулась Катя. – Поэтому давай, Билан, действуй! Не упусти свой шанс!

Пелагея не могла найти себе места, в тысячный раз она бросила взгляд на стрелку часов, которая стремительно бежала к часу ночи. У нее внутри все кричало, казалось, что эта бледность лица и плотно сжатые губы вновь возвращают ее к почти прошедшей болезни. Одному только Богу было известно, чего стоило Поле не броситься и не разгромить сейчас в комнате то, что попадется под руку. Каждый звук, похожий на скрип калитки или стук двери, заставлял ее внутренности сжиматься, надеясь, что это приехал Дима. Но это был не он, а порывы несильного майского ветра. Пелагея ждала его прихода и одновременно боялась. Боялась потому, что не знала, как можно не подходить к телефону или самому не позвонить, зная, что дома его ждет беременная девушка, которая очень волнуется и переживает.

- Полюш, успокойся, он скоро приедет, – Полина подошла к подруге, которая нарезала вокруг окна неизвестно какой круг, успокаивающе обнимая ее за плечи.

- Полин, уже час ночи, понимаешь, час ночи! – вытирая мокрые дорожки с бледных щек, прошептала Поля, нервно вертя в руках телефон, практически каждую секунду бросая взгляд на экран в надежде увидеть там звонок или сообщение от Билана. – А вдруг что-то случилось? Вдруг он попал в аварию, вдруг на него напали? Может, Дима лежит сейчас в какой-нибудь канаве и истекает кровью, а я не могу ничем помочь, – она поправила своих на плечах съехавший платок, положила руки на живот.

- Полька, ну что за мысли? – в очередной раз Гагарина убедилась в том, что их мысли с Полей абсолютно одинаковы. Вот только показывать свое неспокойное состояние беременной подруге девушка не собиралась. – Ты ему звонила?

- Да, – всхлипнула она, кивнув головой, слушая, как каждое тиканье часов больно давит на слух, отчего все эти толчки неприятно отдаются в висках, заставляя приложить к ним пальцы, сильно зажмурившись. – Абонент, Полин, недоступен. Он сказал мне, что будет к десяти.

- Поль, ну вдруг у него важные дела.

- Какие, блять, дела! – прикрикнула Пелагея, но вспомнив, что читала на каком-то форуме, что малышка на тридцать второй неделе уже все слышит, приложила ладонь к губам, мысленно отругав себя за несдержанность. – Неужели так сложно позвонить? Знает же, что я буду ходить и волноваться, пока он не придет! Но не берет трубку, не отвечает на мои сообщения, а обычно предупреждал, если задерживался.

- Ну-у, милая, может, он к друзьям решил заехать?

- Полин, ты видела, что я всех его друзей обзвонила? Блин, что же делать?

- Ты Яне звонила? Он же вроде на студию собирался.

- Точно, Яна, – в Полиной душе зародилась хоть капля надежды, в голове непроизвольно всплывали слова, которые она обязательно выскажет этим двум молодым людям. Присев на край дивана, Пелагея зачесала распущенные волосы назад, дрожащими пальцами набирая номер Рудковской.

- Алло, – на том конце провода послышался сонный голос продюсера.

- Ян, привет, прости, если разбудила, – затараторила Поля. – Ты не знаешь, где Дима?

- Не знаю, Полюш.

- Ты когда уезжала, он был еще на студии? – выжидательно спросила она.

- На какой студии? – не поняла Яна.

- Ну как же... – в голосе Пелагеи проскочили нотки паники, глаза вновь залились слезами. – Дима утром поехал на студию, сказал, что ты ему позвонила, что у вас очень много работы.

- Полюш, ты, наверное, что-то напутала. Я сегодня вообще из дома не выходила, да и Билана не набирала, я ведь знаю, что ты болела, а Дима до гастролей взял всю работу на дом. Мы только завтра перед отъездом должны были увидеться.

Эти слова стали для Поли ударом.

«...Дима станет задерживаться на работе, потому что не сможет выносить твоих упреков. А упреки появятся, я гарантирую это. На полчаса, на час... Однажды он вообще придет под утро, и твоя женская интуиция подскажет тебе, что он был с другой».

- Поля! – испуганно воскликнула Гагарина, подскочив к плачущей блондинке, поднимая мобильник с пола, отключая вызов, присев рядом. – Что сказала Яна?

- Полин, это неправда, – она отрицательно замотала головой. – Я не верю в то, что сказала мне тогда Вика! Он не мог оставить меня ради какой-то девушки, не мог! Дима не ездил сегодня в студию. Где он, Полин? – Пелагея вцепилась дрожащими пальцами в ворот футболки Полины, тряся ее.