Францесбад с дороги на Егер. 1845
Акварель
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Собака, преследующая оленя. 1816-1820
Силуэт
Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
Сельская сцена (Осень). 1816-1820.
Силуэт.
Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
Охота на медведя. 1816-1820.
Силуэт.
Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
Сцена в избе. 1816-1820.
Силуэт.
Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
Кроме воспоминаний о былом у Толстого было еще несколько любимых тем. Много раз он вырезал из бумаги сценки военных маневров, бивуаков, смотров, парадов кадетских корпусов, которые он видел летом в Петергофе.
Наблюдательность Толстого запечатлела в сценах охоты и поведение охотников и повадки зверей. Стремителен бег проносящегося оленя и преследующих его собак и всадников. Мастерски переданы движения лошади, перепрыгивающей через речку или взбирающейся по склону, медведя, поднявшегося на задние лапы и обороняющегося от нападающих на него, оглушительно лающих собак, уходящей по перекинутому дереву лисы.
Изображая охоту на уток, художник выбирает точку зрения чуть сверху - видна спокойная гладь озер, выступающие из воды отдельные деревца или островки с пышными кронами деревьев. Охотники стреляют, и вспугнутые утки взлетают веером. Блеск воды художник создает прорезями, а листву - накалыванием, это придает купам деревьев декоративную изысканность.
Силуэты сохранили то, что привлекло внимание Толстого на улицах провинциальных русских городов. Выразительные позы, характерные жесты жителей, предметы их одежды - мундир, шинель, платок, фуражка - и перед нами будочник с алебардой в руке указывает дорогу всаднику, фонарщик в накинутой шинели отгоняет преследующую его собаку, две кумушки беседуют, взмах плетки ямщика и переступающая не спеша, а, может быть, осторожно по скользкой дороге лошадь.
Нападение разбойников. 1816-1820.
Силуэт.
Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
Крестьянский двор. 1816-1820.
Силуэт.
Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
Сельский пейзаж с возом сена. 1816-1820.
Силуэт.
Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
Голые ветви деревьев, елочки, торчащие жерди плетней, полуразвалившиеся мостики, неспешно бредущая лошадь, тянущая сани с сеном, несущиеся по зимним дорогам тройки лошадей - таков зимний облик русской природы, запечатленный Толстым.
А летом в силуэтах Толстого мужики и бабы деловито убирают сено, пасут коров, собирают яблоки,забираясь по лестницам на высокие яблони. Девушка набирает воду в колодце, рыбаки вытягивают сети. Любители рыбной ловли неподвижно сидят на берегу реки с удочками, а их жены и дети терпеливо наблюдают за ними, стоя поодаль на берегу. Пастух играет на дудочке, парень и девушка весело отплясывают на лугу или в избе на посиделках.
"Мужик был в его глазах не холоп, которого можно презирать, - вспоминала дочь Толстого, - и не идеал, перед которым надо преклоняться, даже не меньший брат, а просто человек, такой же, как и он сам". Независимыми, ловко управляющимися со своими делами предстают в силуэтах художника крепостные крестьяне, собирают ли они яблоки, вытаскивают ли сети или самозабвенно пляшут.
Вид в Парголовском саду. 1841
Акварель
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Охота на оленей
Силуэт
Тверская картинная галерея
Бытовая сцена (Крестьянин, играющий на балалайке). 1809
Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
Пашущий крестьянин. 1811
Рисунок
Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
Речки и мостики,пригорки, ветряные мельницы, дома в два-три окошка, спрятавшиеся в густой листве деревьев, покосившиеся плетни, шалаши, высокий журавль колодца, разливы озер - вот что заметил как характерное в облике деревень и природы среднерусской полосы Толстой.
Перечисляя все, что было им создано в течение жизни, Толстой даже не упомянул об увлечении искусством силуэта. Тем не менее силуэты Толстого обращают на себя внимание не только занимательностью сюжетов или безукоризненностью исполнения. Толстой в искусстве силуэта нашел форму выражения своего интереса к народной жизни и природе России. В силуэтах Толстого зазвучали национальные интонации. В контурах крохотных человеческих фигурок ничто не напоминает объемного классического рисунка с льющейся контурной линией. Ритмы и контуры приобрели благодаря поворотам ножниц некоторую корявость, стали чуть-чуть "как топором вырубленные", сохранив при этом ту изящную декоративность, которая всегда свойственна работам художника. Русская культура начала XIX века, воспринимающая и оценивающая мир сквозь призму совершенства античности, начинала открывать для себя поэзию родной природы.
Пушкин признается:
Люблю песчаный косогор,
Перед избушкой две рябины,
Калитку, сломанный забор,
На небе серенькие тучи,
Перед гумном соломы кучи,
Да пруд под сенью ив густых,
Раздолье уток молодых,
Теперь мила мне балалайка,
Да пьяный топот трепака,
Перед порогом кабака.
Силуэты Толстого - это его признание в любви к Отечеству.
"...Столько же известен, как и талантлив"
Жизнь Федора Толстого - служение искусству и Отечеству. И в юности и в зрелые годы его волновала судьба России. Он не только мечтал о ее величии и благоденствии, но был твердо уверен, "что всякий по силе и возможности должен способствовать улучшению человеческой жизни и трудом своим и честным правдивым словом; горячий от природы, он волновался, негодовал на все, что задерживает ход человеческого совершенствования"[1 Е.Ф. Юнге, указ, соч., с. 118.].
Пятьдесят лет, минувших с той поры, когда мичман Толстой решительно изменил свою жизнь, он с присущей ему страстью и одержимостью, посвятил любимому искусству. Его произведения, полные искренности и изящества, гражданственности и патриотизма, величия и гармонии,сделали известным имя Толстого и в России, и в Европе. Созданные им рисунки, барельефы, акварели, силуэты, гравюры, как и карандашные рисунки Ореста Кипренского или акварели Петра Соколова, висели на стенах особняков, хранились в шкатулках, были украшением альбомов, создавая художественную среду повседневной жизни дворянства этого времени. Не случайно Пушкин в романе Евгений Онегин, этой "энциклопедии русской жизни", из многих великих имен своих современников упоминает имя Толстого.
