Видимо, на том конце бросают трубку, потому что ты отнимаешь мобильник от уха и складываешь, убирая в карман. Хочу заговорить - и ты медленно опускаешься на пол, прямо там, где стоял.

- Соби! - я бросаюсь к тебе. Твоя голова падает в мою подставленную ладонь. Тяжелая… - Соби!

- Рицка, - шепчешь ты в ответ. У тебя полный рот крови, ты ее сглатываешь, глаза провалились. - Рицка…

- Я тут, Соби! Я тут, слышишь, я здесь! - сейчас закричу от ужаса. У тебя и бинты насквозь. - Соби, что с тобой?! Что мне сделать?

- Просто… побудь рядом… - ты закрываешь глаза.}

}

}Это хуже, чем тогда у вышки. Это страшнее. Я кладу твою голову к себе на колени, дрожащими руками провожу по волосам - они слиплись от пота, и ты очень холодный.

- Соби! - Надо как-то поделиться силой, но как? Ты мне так и не объяснил, что для этого нужно… - Соби, ты меня слышишь? Только держись, пожалуйста, только держись!

- Рицка, - ты открываешь глаза, смотришь на меня тусклым взглядом, - Рицка… я… тебя люблю…

- Я тоже тебя люблю, - у меня прорываются слезы. - Соби, чем помочь?

- Любишь?.. - ты улыбаешься искусанными губами. - Правда?..

- Дурак, - я обхватываю тебя за плечи, прижимаюсь, как могу. - Конечно, люблю, что бы я тут делал!

- Рицка… Я твой Боец… Только твой… - шепчешь ты невнятно, а потом снова пытаешься на меня посмотреть: - Если можешь… Активируй наше Имя… Как тогда… Помнишь?

До меня не сразу доходит, о чем ты. На улице - когда ты попросил «обязательно повторить это». Но тебе же больно было! Я просто убью тебя!

Твои глаза удерживают мои:

- Будет… лучше.

- Хорошо, - я стискиваю зубы, - сейчас.

Там я действовал мысленно… а теперь…

Беру твою правую руку, расстегиваю манжет рубашки, закатываю рукав. На мне футболка с рукавами до локтя - и Имя светится на коже ярко, как серебряное. И у тебя тоже.

- Соеди…ни… - велишь ты. Я сгибаю твою руку в локте и соединяю Имя, линию к линии. Невероятное ощущение - иероглифы притягиваются друг к другу, как магнит, не разнять. Только мне не больно - а вот тебе… Мне хочется немедленно все прекратить. Тебе же хуже от этого!

- Не отпускай… - в твоем голосе такая мука, что ослушаться нельзя. Я удерживаю твое запястье рядом со своим, и нас как будто сшивает в единое целое. Вот, наверное, о чем говорили все с общими Именами…

Ты задыхаешься, ловишь ртом воздух - а потом все-таки кричишь. Как же тебе больно, если ты кричишь!..

- Соби! - я не даю твоей голове скатиться с моих колен. Тебя бьют судороги, смотреть страшно, ты почти садишься, потом бессильно валишься обратно… - Соби, пожалуйста!

Я убью того, кто в этом виноват!

- Рицка… - похоже, ты бредишь, - Рицка… Не покидай меня…

- Ни за что, - у меня текут слезы, я не замечаю, пока они не попадают в рот. Мне нечем их вытереть - одной рукой удерживаю твою голову, другая связана Именем с твоей. - И не надейся! Только не умирай!

- Я не… не умру, - значит, ты в сознании, - не умру… пока тебе нужен… Рицка… не плачь… не надо.

- Соби, - я стираю с твоего лба испарину, - Соби…

Просто повторяю и повторяю твое имя, пока ты хрипло, часто дышишь, а на горле бьется жилка. Ты снова стонешь, на скулах проступают желваки от того, как пытаешься промолчать.

- Кричи, лучше кричи!

Ты снова мечешься, мне приходится удерживать тебя… Потом утыкаешься в мой живот, вжимаешься лицом. Тебе же дышать нечем.

Ты глухо плачешь - плечи вздрагивают. Моя футболка делается влажной от слез и крови. А руки с Именами, как намагниченные, не отпускают друг друга, даже обнять тебя могу лишь одной.}

}Кто заставил тебя это переносить? И если б хоть знать, что случилось! Ты ведь спрятал телефон, чтобы я не увидел, кто звонил. Точно не сэнсей - вы говорили на «ты». А кто еще - не знаю.

И сколько сижу здесь на полу, тоже не знаю. Кажется, год прошел. Ноги затекли - но я не решаюсь пошевелиться, чтобы не потревожить тебя. Ты дышишь - поэтому я знаю, что ты жив. Только поэтому - ты не двигаешься, наверное, в обмороке.

Вечность спустя ты поворачиваешься на спину и глубоко вздыхаешь. Ты иссиня-бледный, но тебе, кажется, лучше, потому что твои ресницы вздрагивают, пытаясь подняться.

- Я тут, Соби, - напоминаю тихо, глажу тебя кончиками пальцев по виску. - Лежи спокойно. Все хорошо.

- Рицка, - у тебя сорванный голос, - Рицка… Спасибо.

За что? За то, что перетрусил до полусмерти? Но я не решаюсь тебя перебить.

- Можешь отпустить мою руку, - продолжаешь ты слабо, но уверенно, - всё. У тебя получилось.

- Что получилось? - я осторожно сажусь чуть удобнее. Ноги сразу начинает колоть, лучше бы не двигался. Возвращаюсь в прежнюю позу - потом на четвереньках похожу. А руки в самом деле расцепляются - я и не заметил, когда притяжение кончилось.

- Ты смог… пробиться ко мне, - ты облизываешь с губ кровь. - Я не уверен, что справился бы один.

Не справился бы.

- Соби… не знаю, кто это был. Можешь не говорить, - отвечаю я медленно. - Но если я встречу… того, кто тебя довел…

Ты улыбаешься - как-то горько.

- Надеюсь, что тебе не представится случая. Мне не хотелось бы стать причиной ссоры.

- Ты наверное еще плохо себя чувствуешь, - я хмыкаю, отвожу с твоего лица налипшую челку. - Я же сказал, что больше тебя никто не будет обижать. Еще в день рождения.

- Я помню, Рицка, - складка у тебя на лбу постепенно разглаживается под моими пальцами. - И мне уже гораздо лучше. Твоя сила… возвращает к жизни.

- Можешь встать? Мне не дотащить тебя до постели, - я прикидываю расстояние. - Тут несколько шагов. Я тебе помогу.

- Конечно, - ты наконец открываешь глаза. Они измученные, но ясные. - Если ты посидишь немного рядом со мной…

Я киваю:

- Читать буду.

Мы с трудом, но доходим до кровати - и ты падаешь на нее, наверное, исчерпав все силы. Я устраиваю тебя, накрываю пледом, включаю торшер и гашу верхний свет.

- Только воду закрою, - предупреждаю и бегу на кухню, боясь, что вернусь - и снова застану что-нибудь… Но ты ждешь, повернув голову в сторону дверного проема, и встречаешь меня спокойным взглядом. Я облегченно выдыхаю и беру с полки книгу. Перебираюсь через тебя, устраиваюсь по-турецки на кровати, чтобы касаться коленями твоего бока. Ты поворачиваешься так, чтобы меня видеть: