Мужик не выказал удивления, прорычал:

- Это корчма Дерюги, стало быть, меня. Здесь едят, пьют и спят. Конечно, если есть чем заплатить. Надеюсь, у вас есть?

Не переставая улыбаться, Мычка произнес:

- Заплатить. Я не понимаю о чем ты.

Дерюга нахмурился, взглянув на Зимородка, рявкнул:

- Твой парень прикидывается, или и в правду дурак?

Заметив, как, не смотря на улыбку, закаменело лицо спутника, Зимородок поспешно произнесла:

- Не обращай внимания. Седьмицу назад ему сук на голову упал. С тех пор заговаривается.

Хозяин корчмы кивнул, сказал с жалостью:

- То-то я смотрю - лыбится без причины. Теперь понятно. - Он пошерудил в кармане передника, извлек горсть плоских металлических кружков, сунув под нос вершиннику, произнес: - Деньги, деньжата, монетки... есть такое? Иначе ни еды, ни крова, и лучше выметайтесь сразу. И так места нет.

Зимородок спала с лица, однако Мычка вдруг просиял, полез в заплечный мешок. Пошарив, он извлек кружочек, подобный тем, что показал хозяин, только заметно крупнее, и совсем другого, не зеленоватого, а темно-желтого цвета, протянул.

- Пойдет?

Дерюга лапнул монетку, его глаза расширились, а голос разом просел.

- Конечно! - Сглотнув, он просипел в странном возбуждении: - Сейчас все будет: поесть, выпить, ну и конечно комната. Ведь вы не пойдете дальше на ночь глядя.

Хозяин корчмы исчез. Зимородок наклонилась ближе, потрясенно прошептала:

- Ты откуда это взял?!

Мычка отмахнулся.

- Когда у тебя дома рылся в сундуке, случайно под руку попало. Хотел оставить, но чуток взял, а теперь, гляди-ка, пригодилось.

Зимородок ахнула, схватилась за голову, прошипела сдавленно:

- Чурбан лесной, ты вообще представляешь, сколько ты ему сейчас дал?! Да за эту монету таких три корчмы можно выменять, вместе с хозяином, припасами и всеми посетителями вместе взятыми!

Мычка сморгнул, силясь понять, чем вызвал ярость спутницы, но в этот миг вернулся хозяин, притащив здоровенное блюдо, и мысли исчезли, вытесненные проснувшимся аппетитом. Хозяин опустил блюдо на стол, бесцеремонно столкнув прочие миски на самый край, тут же исчез, но вскоре вернулся с двумя пузатыми глиняными кувшинами с блестящими черными крышками и парой глиняных же чарок. Выложив принесенное на стол, он промурлыкал:

- Кушайте, наслаждайтесь. Если что понадобится - зовите.

Осмотрев стол, Мычка ощутил, как рот наполняется слюной, а желудок голодно завывает. Засыпанные зеленью ломти горячего мяса, глубокие миски парующие обжигающей похлебкой, ранее не виданные, но вкусные на вид корнеплоды и здоровенный кусок чего-то серого, ноздреватого.

Глаза разбежались, не в силах выбрать. Мысль еще только обозначилась, а руки уже подтянули ближайшую миску, ухватили кусок побольше, забросили в рот. Рядом хрустит и чавкает Зимородок. Изредка, перехватив насмешливый взгляд, спохватывается, начинает есть с достоинством, но вскоре забывает, принимается чавкать и хрустеть еще громче.

Выплюнув очередную кость, Мычка скептически осмотрел опустевшую тарелку, отодвинул, придвинул следующую. Миска с похлебкой. Жидкость чуть подостыла, подернулась пленочкой жира, но внутри по-прежнему обжигающе горяча. Ложка так и замелькала, не успевая двигаться ото рта к миске и обратно. Взгляд остановился на ноздреватой массы, что при помощи подруги уменьшилась едва не вдвое. Мычка оторвал кусочек, принюхался, осторожно положил на язык, и вскоре уже упоенно жевал, заедая очередную порцию похлебки.

И мясо и похлебка оказались насыщены терпкой приправой, и вскоре Мычка ощутил сильнейшую жажду. Взгляд упал на кувшины, стоящие там, где и поставил хозяин. Плюгавый мужичок с мутным взглядом, косился на кувшины с явным вожделением, но трогать не решался. Мычка взял ближайший, потянул за крышку. Хряснуло, крышечка с натугой вышла. К запахам пота и дыма примешался кисло-сладкий аромат. Похоже, хозяин откупорил для ценных гостей одно из своих лучших вин. Мычка плеснул в чарку, глотнул, скривился, ощущая, как по рту разливается жидкий огонь, проникает в глотку, заполняет желудок, поджигая все на пути, идет дальше.

Подобное он уже пробовал в деревне. Тогда изделие охотников показалось гораздо менее приятным, правда, это было давно, и, возможно, вкусы успели поменяться. Он опорожнил чарку, но больше наливать не стал, памятуя, насколько вино коварно. Если где-нибудь в лесу, вдали от людей, еще можно напиться до беспамятства, то терять бдительность в незнакомом селе явно не стоит.

Зимородок, однако, успела хлебнуть, и явно не один раз. Глядя, как у спутницы раскраснелись щеки, а глаза непривычно заблестели, Мычка покачал головой, спрятал непочатый кувшин, а открытый с остатками вина протянул плюгавому соседу, со словами:

- Испей, не откажи в милости.

Заметив придвигающийся кувшин, тот мигом вышел из оцепенелости, схватив подарок, буркнул:

- Уж не откажу, не бойся.

Запрокинув кувшин, мужичок стал глотать столь жадно, будто не пил несколько дней. Глядя, как ходит вверх-вниз кадык соседа, Мычка с удовлетворением кивнул. Зимородок же покосилась с недовольством, спросила злым шепотом:

- Зачем отдал? Если не хочешь сам, не значит, что другим не надо.

Мычка коснулся заплечного мешка, сказал укоряюще:

- У нас есть еще, но, не думаю, что это хорошая мысль. Вино коварно. Посмотри на них, - он кивнул на дремлющих соседей по столу, - эти люди спят, одурманенные напитком. Если произойдет что-то нехорошее, они даже не заметят.

Зимородок наморщила носик, фыркнула:

- Было бы чего бояться. В глухом лесу, среди диких зверей, еще понятно. Но здесь...

Мычка лишь вздохнул, убеждаясь, что убрал вино вовремя. Еще немного, и Зимородок начнет лезть с разговорами к местным, вон как раскраснелась, глазенками так и сверкает, а там и до драки не далеко. Конечно, можно и подраться, уже почти цикл, как он не схлестывался в хорошей кулачной забаве, но отчего-то кажется, что местные не поймут. Да и Зимородок не одобрит, когда, вместо желанной чистой постели, очнется посреди леса, замерзшая и вымазанная в грязи.

Он завертел головой, отыскивая корчмаря. Тот возник, словно этого и ждал, спросил с приторной улыбкой:

- Еще мяса, вина?

- Благодарю, не нужно. - Мычка покачал головой. - Наверное, мы все же отправимся спать. Конечно, если я не ослышался, и у тебя действительно есть комнаты.

Корчмарь всплеснул руками, отчего его огромный живот колыхнулся, воскликнул:

- Конечно есть, как не быть! Вот только... - он на мгновенье запнулся, - все комнаты заняты. Все, кроме одной. Но смею вас уверить - лучшей! Там есть окошко, ларь, и отличная большая кровать.

Зимородок кивала в такт словам, но едва услышала последнее, вспыхнула, воскликнула с негодованием:

- Как одна? Что значит одна? Нам нужны две!

Корчмарь захлопнул рот так, что клацнули зубы, взглянул с непониманием, перевел глаза на Мычку. В его глазах удивление мешалось с подозрительностью. Заметив, как лицо корчмаря твердеет, а в глазах зажигаются нехорошие огоньки, Мычка примирительно улыбнулся. Вспомнив, как именно в его деревне обозначали перебравших вина, он кивнул в сторону девушки, незаметно пощелкал себя средним пальцем по краешку челюсти, не особо надеясь, что Дерюга поймет.

Однако жест оказался универсален, и корчмарь понимающе закивал, расплылся в улыбке, пробормотал:

- Конечно, конечно. Все, как пожелаете. Раз нужны две - будут две.

Мычка с облегчением выдохнул, поднялся, заодно подхватив спутницу, произнес:

- Что ж, веди. Сил нет, как спать хочется.

Корчмарь двинулся вперед, дойдя до дальнего угла, отворил дверь, застыл в ожидании. Крепче ухватив девушку за руку, Мычка пошел следом, не обращая внимания на нахмуренные брови и недовольное сопенье спутницы. Перед дверью Мычка обернулся, мельком оглядел помещение, перехватив несколько внимательных взглядов, что, впрочем, тут же исчезли, потеряв всякий интерес.

Дверь захлопнулась, отрезая от шума и запахов помещенья. Одновременно стало темно. Прислушиваясь к тяжелым шагам хозяина корчмы, Мычка пошел следом. Вот шаги затихли, что-то протяжно скрипнуло.