Вот только как начать? Улыбка померкла. Мычка с холодком понял, что, увлеченный переживаниями, он до сих пор не узнал имя хозяина. Исполненный стремления исправить ошибку, Мычка распахнул дверь, решительно вышел на улицу, и... едва не сбил хозяина с ног. Скрестив руки на груди, тот молча смотрел на гостя, и застывшее на лице суровое выражение не предвещало ничего хорошего.

ГЛАВА 6

- Работу я закончил, - произнес Мычка первое, что пришло в голову, - но тебя не было, а что делать дальше не знал...

- И поэтому поставил деревню с ног на уши, - закончил за него хозяин. - Уже знаю, известили. Ступай следом, в избе поговорим, да рыбу прихвати, а то я замаялся, пока от реки донес.

Мычка скосил глаза. У ограды, соприкасаясь боками, три под завязку набитых мешка. Тут же, на заборе, клочьями почерневшей паутины натянута сеть, ячейки забиты пучками бурой травы, не успевшая стечь, вода замерзла ледяными шариками, красиво окаймляет нити блестящей бахромой.

Он подошел ближе, потянул. От усилия верх мешка развязался, на землю потоком хлынули скользкие от слизи и ила рыбешки. Хозяин посмотрел неодобрительно, но промолчал, ушел в избу, оставив дверь в сенцы приотворенной. Мычка принялся поспешно собирать рыбу, горстями забрасывая обратно в мешок. Рыбешки кололи руки плавниками, выскальзывали из пальцев, порой, собрав угасающие силы, рывком отпрыгивали в сторону, но, обессиленные, тут же засыпали.

Подобрав последнюю рыбку, Мычка поднял мешок, стараясь не уронить, поволок к избе, затем вернулся. Перетащив последний мешок, он захлопнул дверь, стряхнул выступившие на висках капельки пота.

- Сюда неси, - послышался голос хозяина.

Мычка послушно взял ближайший мешок, осторожно занес в избу, опустил возле стола, направился было за следующим, но хозяин покачал головой, знаком показал остаться. На столе, занимая почти всю поверхность, расстелено тонкое кожаное полотно. Тут же пара деревянных бадей, одна возле хозяина, вторая напротив, ножи. На полу широкое корыто.

- Высыпай.

Хозяин указал на рыбу, после чего ткнул пальцем в стол. Мычка вновь подхватил мешок, поднатужился. Хозяин внимательно следит, как на столе растет горка рыбы. Больше, еще больше. Повелительный взмах руки и сверкающий рыбный поток прекращается, мешок возвращается на место, изрядно полегчавший.

- Потрошить умеешь? - Взгляд хозяина требователен и суров.

Мычка помедлил. В деревне рыбу не жаловали, довольствуясь дарами леса. Но, порой, кто-нибудь из охотников поднимался на холмы, где, закованный каменной броней берегов, шумел ледяными струями ручей, выуживал из-под поросших мхом, вечно мокрых валунов серебристых рыбин. А вечером вся семья собиралась в доме. Принюхиваясь к непривычным ароматам булькающей на огне похлебки, дети в нетерпении ожидали, когда на столе возникнут глубокие деревянные миски, полные густого парующего варева.

Мычка кивнул.

- Доводилось.

- Хорошо хоть этому учить не надо, - ворчливо произнес хозяин. - Что ж, бери - чисти: мясо в бадью, чешуя да кишки в корыто.

Он не договорил, а дело уже пошло. Мычка с интересом смотрел, как мелькают руки хозяина. Вот пальцы подхватили рыбину. Короткое движение, и сизые пузырики кишок вываливаются наружу. Еще движение, и смазанным чулком слезает шкура. Удар ножа, и безголовый кусок мяса летит в бадью, а отходы сдвигаются в сторону, уступая место следующей рыбке.

Вооружившись ножом, Мычка придвинул ближайшую рыбешку, с азартом принялся за работу. Как будто, в работе нет ничего сложного, вон как лихо справляется сидящий напротив мужчина, но собственные руки почему-то не спешат повторить такие, на первый взгляд, простые движения. Острые лучи плавников впиваются, будто злые лесные муравьи, кишки брызгают на рубаху, а усыпанная чешуей шкура раз за разом рвется, так что приходится подцеплять пальцами, и работа заметно замедляется.

У хозяина бадья полна уже на треть, на полу, в корыте, громоздится груда отходов. У него же лишь жалкая кучка, и разрыв лишь увеличивается. От усердия Мычка высунул язык, брови сошлись на переносице, плечи подергиваются, выплескивая зудящее напряжение. Хозяин работает отстраненно, на лице выражение скуки. Еще немного, и зевнет, погрузится в дрему, глаза закроются, а комнату огласит могучий храп, но нет сомнений, что и тогда будет работать быстрее, чем незваный гость - новоиспеченный работник.

- Ты зачем наших парней извалял, да еще прилюдно?

Вопрос застал врасплох. Руки замедлились, а рот открылся для ответа, но хозяин продолжил:

- Я ведь говорил - таких здесь не любят. Но тебе, что об стену. Или с головой не дружишь?

Взгляд хозяина суров, на переносице залегли глубокие складки. Мычка сглотнул, выдавил:

- Я хотел лишь пройтись, посмотреть как живут местные.

- Посмотрел? - В глазах собеседника метнулась насмешка.

Ощутив перемену настроения, Мычка заторопился, стараясь не упустить сверкнувшую возможность, произнес скороговоркой:

- Даже в родном племени, если быть внимательным, нет-нет, да узнаешь что-то новое, чего раньше не знал, или не обращал внимания. А тут, у вас, все совсем-совсем по-другому: другой уклад, другие поверья. Избы ставите по другому, живете другим. Как усидеть? Ведь таких возможностей - две-три на жизнь бывает, если не меньше!

Хозяин по-прежнему смотрит волком, но из глаз уходит настороженность, сменяется искрами понимания, далекими, едва различимыми, но и это неплохо, а если вдуматься - просто замечательно. Теперь бы только не сглупить, не брякнуть лишнего, чтобы утихнувшая подозрительность не вскинулась вновь, возрождая былую настороженность и смыкая уста.

Хозяин покивал, сказал с усмешкой:

- Что живете по-другому - понятно. Об этом уже то говорит, что собак не знаете. Только никак в толк не возьму, зачем с парнями сцепился? Ведь это не просто ребята, каких много, самого старосты дети! Не пристало им честь ронять. Ладно еще от своих огрести, бывает, но чтобы от пришлого, да еще от вершинника...

- Но у меня не было выхода! - воскликнул Мычка с жаром. - Они ждали. Вышли на дорогу, когда ни свернуть, ни обойти. Что делать было?

- А назад вернуться, гордость не позволила? - бросил хозяин раздраженно.

Мычка потупился, сказал чуть слышно:

- Не учили меня спиной поворачиваться. - Заметив, как брови хозяина сдвинулась, поспешно добавил: - Да и не думал я, что так выйдет. Мало ли, кто куда идет? Встретились - разошлись, делов-то.

Хозяин хмыкнул, спросил:

- Ты и в лесу также прешь, не сворачиваешь?

Мычка произнес со вздохом:

- В лесу обойти не сложно. А тут, с одной стороны изба, с другой околица, не сигать же через бревна.

- Мог бы и сигануть, не перетрудился бы, - бросил хозяин желчно. Помолчав, добавил словно про себя: - А околицу эту давно снести пора. Мешает только, а пользы от нее чуть.

Ощутив смену в настроении хозяина, вкрадчиво, опасаясь вызвать новую волну гнева, Мычка поинтересовался:

- А зачем ее сотворили, и кто?

- А это не твоего ума дело, - рявкнул хозяин.

Мычка всплеснул руками, воскликнул:

- Так ведь самим мешает!

Хозяин помолчал. Руки двигаются в прежнем ритме, даже как будто быстрее, но взгляд ушел в себя, словно мужчина вовсе не здесь, за столом, а унесся вслед за мыслями в туманные дали. Мычка затаил дыхание, принялся разделывать рыбу с особым тщанием, чтобы не сбить хозяина с мысли, что вот прямо сейчас закручивается узлом, готовясь излиться в словах неведомой были. И не ошибся.

Хозяин тяжело вздохнул, взгляд обрел осмысленность, а плечи приподнялись, когда он замедленно произнес:

- Мы не всегда жили здесь. Когда-то давно наши предки обитали в других краях, где всегда жаркое солнце, а вокруг, куда не кинь взгляд, бескрайние просторы. Но враги заставили сняться с насиженного места. Мы долго скитались, пока не нашли пристанище здесь, под кровом леса, возле тихой речки. Но, когда, казалось, тяготы пути остались позади, пришла новая напасть.