Высокий и сладкоголосый цыган запел:

Она сказала мне:

«Прости, если сможешь,

Грустнея день ото дня,

Тебя люблю я, но всё же

Дорога манит меня…»

Прощай, цыганка Сэра,

Были твои губы сладкими, как вино…

Сэра… Знаю, что не будет в сердце любви иной,

Сера… что же так жестоко нас развела судьба?

Сэра… ах, как одиноко стало мне без тебя!

- Веришь в эти сказки? – блондин кивнул на шатер.

- А ты – нет? – Кира продолжала с грустью смотреть на танцующих молодых цыганок. Она скучала по табору и дому.

Она сказала мне:

«Прости, не клялась я

В любви до гроба тебе…»

И увезла моё счастье

В разбитой старой арбе.

Прощай, цыганка Сэра,

Были твои губы сладкими, как вино…

Сэра… Знаю, что не будет в сердце любви иной,

Сера… что же так жестоко нас развела судьба?

Сэра… ах, как одиноко стало мне без тебя!****

- Не знаю. Мне кажется, что это просто заманиловка для лохов. – Даня хмыкнул. – Ну правда. Вот что они могут дельного сказать? А?

- Не спеши делать выводы, красавец! – к плечу блондина прикоснулась одна из танцовщиц, сверкнув черными глазищами. Даня аж пошатнулся. – Ты ещё не раз столкнешься с нами! Ой, красавец, тяжелая у тебя судьба…

Кира напряглась. Ей тоже стало неприятно. Музыка смолкла. Парочку обступили. Вот это засада. Или нет? Больше всего Жданов ненавидел быть окруженным. Это приводило парня в состояние тихого бешенства. Вот и сейчас блондин сжал кулаки и исподлобья посмотрел на ту самую цыганку, пытающуюся, как известно, развести его на деньги. Напрасно – она не испугалась его грозного взгляда, напротив – заулыбалась во все оставшиеся золотые.

- Сердитый ты, дорогой! – одним ловким движением, цыганка уволокла Даню в самый центр круга, где ждали несколько её помощниц, всегда готовых заговорить зубы потенциальному клиенту. – Расскажем мы тебе, милый человек, всё, что ждет тебя… Готов услышать?

- Нет! – Жданов выдернул свою руку из плетей цыганки. – Отвалите! Я не верю в эту чушь!

- Нам поверишь…

Из шатра вышла сильно пожилая, если не сказать очень старая, смуглая женщина с морщинистой кожей и отсутствием одного глаза. Все зеваки охнули. Её узнали. Только сейчас Даня обратил внимание на вывеску рядом: «Ведунья Мэна. Знает твоё прошлое и видит будущее. Кто смел – тот успел!»

Мэна? Где-то он это имя слышал. Может, в газете читал. Только что с того? Жданов лишь усмехнулся.

- Подойти ближе, дитя, – старая цыганка поманила блондина к себе. – Не бойся.

- Да я не за себя и боюсь, – криво улыбнулся Даня. Грубить старшим он смущался. – Деньги нужны в целости, бабуля…

- Что толку держаться за деньги, которых у тебя постоянно нет, молодой?

Даня ухом не повел – эта дежурная фраза не могла разбудить в нем интерес к предсказанию. Цыганка это почувствовала.

- Отец твой больно любил деньги, а теперь вот еле концы с концами сводит, верно? – наступила полнейшая тишина. Все уставились на старуху. – Инвалиду не просто самоутвердиться…

- Что? – Даниил самопроизвольно шагнул вперед. Он не ожидал такого услышать. – Откуда ты знаешь?!

- Я много чего о тебе знаю, красивый! Много!

- Даня, пойдем отсюда! – Кира всё же протиснулась к парню и потянула его за руку, но тот остался на месте. – Ты же сказал, что не веришь этому.

- Подожди, – голубоглазый внимательно изучал лицо гадалки. – Секунду, ладно?

- Дальше? – Мэна ещё раз сделала приглашающий жест рукой в сторону маленького стульчика для посетителей.

- Да, – решительно сказал Даниил, усаживаясь.

Стас разобрал свои залежавшиеся на столе документы и удрученно вздохнул. Он ждал ответа от банка, который должен был предоставить ему возможность взять кредит на беспроцентных условиях, но пока телефоны молчали. Жданов понимал, что его шансы невысоки – слишком много просит и слишком мало получает. Доход от большинства предприятий и фирм, зарегистрированных на его имя, был гораздо меньше, чем годовая выгода в прежнее время. Куда подевалась справедливость? Почему мелкие торговцы всякой хренью имеют больше прав на строительство и акции, чем солидные бизнесмены, наработавшие за приличный срок немало ценного и полезного, как для себя, так и для общества? Смотреть правде в глаза всегда трудно. Жданов знал, что легальный бизнес при всех достоинствах имеет одну большую проблему – это мизерные деньги. Воруй он сейчас так же, как воровал двадцать лет назад, сейф бы просто ломился от ценных бумаг! Однако Стас давно дал себе и окружающим слово, что больше никогда ничто не заставит его снова окунуться в ту грязь, из которой ему посчастливилось выбраться.

Беря ещё один кредит, бизнесмен понимал, как сильно рискует погрязнуть в долгах. Но не мог поступить иначе. Слова сына задели отца. Сдавать свой дом без боя уже не представлялось возможным. Жданов не хотел выглядеть трусом в глазах семьи. Хоть жилье и было в собственности, для сегодняшней мэрии не существует таких преград, которые они не смогли бы обойти. Стас изучил их технологию, так как был знаком с первыми лицами города, включая Хабарова – одного из десятки самых богатых людей в Сочи. Сергей мог бы помочь, но Жданову было стыдно обращаться к олигарху по таким пустякам. Хабаров и так слишком много сделал для него в своё время. Жданов хотел бы отблагодарить мужчину, но не знал, что в его силах. Станислав был весьма уязвим на фоне всех предпринимателей – к инвалиду относились с некоторым предостережением. Что с него взять в случае провала? Кому захочется сотрудничать с тем, у кого нет уверенности в завтрашнем дне? Стас и сам уже ни в чем не был уверен. Он знал, что рано или поздно, но придется уходить из бизнеса. Уйти, а на кого оставить? На Даньку? Жданов-старший сильно сомневался, что его сыну будет интересно покупать и продавать, бегать к спонсорам и валяться у них в ногах ради корявой загогулинки, прогибаться под вышестоящих в рейтинге и постоянно следить за тем, чтоб собственная глотка была в недосягаемости.

Даниил отличался от Стаса. Он был другим. «Это даже хорошо, – считал Стас. – Дети и должны быть лучше родителей…» На взгляд отца, у парня было гораздо меньше тараканов в голове. Стас молился только о том, чтоб сын не попал в плохую компанию. Остальное решаемо. Жданов хотел бы передать наследнику свою компанию, пусть не такую масштабную, как у некоторых, но всё же. У мужчины должен быть тыл. Обязательно. Хороший семейный подряд ещё никому не навредил. А вот зная горячность Даниила, можно было предположить, что парень навредит бизнесу.

Если бы не открытое настежь окно, выходящее во двор, Стас мог бы и не услышать шума. Компания бульдозеристов и крановщиков толпилась у закрытых ворот. Техника в полной готовности стояла неподалеку. Что они затеяли?!

- Открывай! – орал один мужик, сидевший в кабине. – Или я выломаю!

- Спятил?! – второй, очевидно, старший, замахал руками. – Нам же велено только предупредить о скором начале работ!

- Взяли!!! – ковш одного из бульдозеров с грохотом влепился в стальные ворота. – Три, два, один…

Стас потерял дар речи. Он просто не ожидал такой зашкаливающей наглости! Во двор поспешила с визгами Дина.

- Вы что себе позволяете?! Пошли вон!!!

- Стой!!! – начальник махнул рукой в перчатке. Ковш замер в воздухе перед очередным ударом по покореженным уже воротам. – Стой!

- Убирайтесь немедленно!!! Или я вызову охрану! А ещё лучше ментов! – Дина была как всегда бесстрашна.

Мужики переглянулись.

- Леди, вы вообще кто?!

- Я – хозяйка этого дома!!!

- Но нам сказали, что здесь живет только инвалид. Какой-то там Жданов… Кстати, а где он?

- Здесь! – сверкнул глазами Стас. – И я вам заявляю, что если через пару минут вы не уберетесь от дома, то потратите на лекарство больше, чем заработали за всю свою жизнь! Ясно?!

- Это что, угроза?!

- Тихо, Михалыч! – второй тормознул приятеля. – Только разборок нам не хватало. Мы же люди маленькие. Пусть с мэрией вопрос решают…