- Сделаешь всё, что требует мать, понял?! Иначе, будешь делать то, что скажу я, но учти – это будет больно!

- А не пошел бы ты, а! – Хабаров оттолкнул плохо стоящего на ногах мужика и быстро спустился по ступенькам. Он уже взялся за ручку входной двери, но голос Регины заставил затормозить:

- Не согласишься на дележ – я сделаю так, что твоя, с позволения сказать, жизнь всё меньше будет на неё походить! И вообще: твоя подпись по сравнению с моей – жалкая каракуля! У меня есть связи, сынок! Мои юристы задавят тебя в считанные минуты! Так что думать над своими ошибками придется тебе. Чем скорее, тем лучше!

- Отец ещё не умер, смею тебе заметить! – Глеб обернулся. – И пока он дышит, я не собираюсь даже поднимать эту тему, уяснила?!

- Это ненадолго, поверь мне. Я знаю его диагноз. Иначе бы он не велел так срочно оформлять завещание.

- Тебе это отольется. Ты ещё пожалеешь, – Хабаров хлопнул дверью и ещё долго слушал возмущенные крики и мат за нею. Наверное, для того, чтобы успокоиться.

Кекс уже осознавал всю степень бедствия, обрушившегося на него, в связи с болезнью отца. Как говорилось ранее, Глеб очень боялся одиночества. Он боялся и того, что после кончины Хабарова ему придется смотреть этому одиночеству в глаза. У человека может быть много хороших друзей, близких людей, на которых можно положиться или просто тех, кто сможет помочь в трудную минуту, но у Глеба был только один такой человек – отец. Тот, кого парень считал смыслом своего существования. Почему Хабров не думал о Дане? Почему не рассчитывал на лучшего друга? Просто у блондина обязательно в будущем будет семья. Дети, внуки… Это сейчас Казанова прожигает жизнь по клубам или по телочкам, но в дальнейшем его судьба кардинально будет отличаться от судьбы Хабарова. Завести семью самому Глебу не импонировало – он слишком хорошо знал, что значит быть нелюбимым сыном.

Есть удел сильных, а есть – слабых. Кекс считал себя слабым, хоть в любом обществе его автоматом относили к кругу сильных. Понятно, почему – из-за бизнеса отца. Глеб знал, что первостепенной его задачей в жизни скоро станет именно бизнес. А разве он принимает слабых? Нет. Глеб часто задавал себе вопрос: почему он всё время под кого-то подстраивается или прогибается? Почему не может сказать свое слово и постоянно депрессует даже при ничтожнейшем поводе? Скажем, сейчас – чего он так испугался? Матери? Этой жалкой шлюхи, которая возомнила себя богиней только потому, что когда-то ей улыбнулась удача выйти за олигарха? Так почему же он, сын такого человека, не может даже в мыслях себе позволить сделать что-то, что абсолютно бы изменило представления этой женщины о реальности!

Глеб удивлялся Регининой расточительности и полному отсутствию логики в её поступках. Его так же удивляла и слепая любовь Хабарова к весьма сомнительной прекрасной золушке, которая поначалу, может, и выглядела как в фильме «Красотка», а потом всё больше стала напоминать дешевую комедию с трагическим финалом.

Когда человек в душе одинок, то ему всё время хочется скрыться от других. Глеб на подсознательном уровне всегда был против того, чтобы кто-нибудь приближался к нему в моменты грусти. А с другой стороны – кому не хочется жалости? Жалость – то единственное, что может дать человеку, потерявшему себя, хоть малюсенькую надежду.

Комментарий к Глава 8. * Зажигалка – “Цунами”

CHELO – “U got me”

====== БОНУС. (часть 5). ======

- Ты сказал, что они любовники?

- Да.

- Лариса и Женька? – удивился Бергер.

- Ты тупой? – Жданов стукнул кулаком по столу. – Она и этот гастробайтер из Грузии!

- Что ты с ним сделал? – поинтересовался Аркадий, наливая себе полный бокал виски. – А?

- Пока ничего. Поэтому предлагаю завалить и подстроить так, будто он её грохнул, не желая делиться… как тебе?

- Надо думать.

- Думать некогда. Решай сейчас же!

- Сейчас я ничего решать не буду! Я хочу выпить! – Бергер осушил свой бокал одним глотком и даже не закусил, лишь поморщился и прислонился лбом к стеклу. – Иди домой, Стас. Позже поговорим…

- Да, конечно! – блондин рассмеялся. – Я уйду, а ты эту суку отпустишь?! Молодец, Бергер! Пять баллов!

- Ты что несешь?!

- А что я несу? – Жданов снова налил себе выпить. – Я же знаю, как ты боишься замараться! Знаю! Так вот, Аркашенька, имей в виду, что у тебя ничего не выйдет!

- Хорошо, сиди здесь, а я пойду…

- Куда? – опешил Стас.

- Наведу справки! – Бергер раздраженно фыркнул.

Оставшись в одиночестве, Жданов принялся думать. Он как никто понимал, что если что-то пойдет не так, то его посадят. Надолго. Естественно, он боялся. Когда начинаешь играть не по правилам, то риск проиграть возрастает в несколько раз. Бизнес, который вел Бергер, был опасным. Чем больше угроза – тем больше прибыль. Это так. Знал ли Жданов несколько лет назад, что станет таким? Когда он сбегал из дома, то хотел лишь одного – свободы. А теперь у него появились и другие потребности, например: дом, солидный заработок, семья… Да, семья, пожалуй, занимала последнее, практически самое последнее место в списке его приоритетов.

Тут блондин как-то невольно вспомнил о Дине. Почему эта женщина была готова стать его подстилкой? Она и правда влюбилась? Тогда почему сейчас, когда он сказал ей о возможном своем крахе, она не отреагировала должным образом?! Всему виной его обращение с ней. Стасу было стыдно за себя. В раннем детстве он часто наблюдал за своими соседями.

Молодая успешная пара с тремя детьми поначалу казалась идеальным примером настоящей крепкой семьи, но потом…

Во время кризиса, мужа сократили и кормить детишек им стало нечем. Женщина никогда не позволит детям голодать. Она же мать! Стас, уходя в школу, видел, что она уходила на панель. Даже в их захолустье находились любители проституции. Очень скоро эти похождения стали известны муженьку, который попивал как заядлый алкаш, пытаясь залить горе от потери работы. Самое ужасное в этой истории лишь то, что люди никогда не ценят того, что имеют!

Скрывать свою новую «должность» женщине не удалось. Как-то раз она зашла к Стасу домой за солью. Мальчишка умел помогать. Он всегда знал, что нужно делать добрые дела для тех, кто живет рядом с тобой. Это случилось незадолго до его побега. Он тогда уже был вполне себе взрослым и ответственным. Ответственность – штука тонкая, как лед весной – один неверный шаг и ты проваливаешься в пучину собственной несостоятельности. Стас думал, что с ним подобного не произойдет, но ошибся…

Антонина Ивановна – так звали соседку – была женщина весьма неглупая и привлекательная. В их доме вообще не было некрасивых женщин. Это весьма льстило амбициозному горячему парню, такому, как Стас. Возраст? Да что это значит по сравнению с тем, насколько опытны они были в постели?

Когда женщина вошла в прихожую, Жданов отметил, что её летний сарафан одет на голое тело. Пуская слюни, он вынес её соль. Она улыбнулась ему. Не так, как улыбаются продажные шлюхи. Иначе.

Потом они заговорили. Она рассказал ему обо всех тяготах семейной жизни с пьющим человеком. Рассказала, что нашла себе сутенера, который практически каждую неделю сводил её с нормальными состоятельными людьми, но только до тех пор, пока не вскрылся её обман. Она не спала с ними. Она договаривалась и сидела с их детьми. Сутенер был в бешенстве. Он потребовал вернуть все деньги, а потом грозился изнасиловать её до полусмерти. Работу пришлось оставить, но когда узнал об этом ещё и муж, то семейные устои покатились к чертям. Он избивал её. Страшно избивал. Срывался на детях, продал имущество…

Жданов не знал своего отца. Не знал, что мужчина может поднять на женщину руку и, если бы не рассказы Антонины Ивановны, наверное бы, вообще не заинтересовался подобным.

Спустя несколько дней, Стас сам зашел к ней. Случайно увидел, что алкаш поперся в магазин. Она встретила его приветливо, но парень увидел огромные черные синяки на шее и запястьях. Это его разозлило. Он решил, что положит этому беспределу конец. Сам.