Давно ты поменял свой номер,

Но всё равно меня не понял.

Больно ударил – задел по живому,

Зачем-то подарил меня кому-то другому:

Глупо бросилась в небо – там, где ты ещё не был,

Но и за облаками – цунами!!!

Как это серьезно, всё, что есть между нами,

Но слишком поздно – цунами!!!

Цунами!!! Между нами – цунами,

Между жизнью и домами – цунами,

Между нами – цунами! Цунами!!!

Один, когда стоишь на грани,

И мир, как будто на вулкане,

Трудно увидеть то, что не сразу –

Грустные нотки сложены в пазллы,

Многое было, помнишь, между нами,

Но поздно – цунами!!!*

Роза продолжала держать в руке нож и вдруг в отблеске лезвия она увидела… его – Лексу. Он стоял за спиной, словно живой. Цыганка резко обернулась. Лекса, помолодевший на несколько лет, смотрел на неё, не моргая. Его лицо не выражало абсолютно никаких эмоций – только так можно было понять, что он – труп. Хотя, трупы так прекрасно не выглядят. Саппоро был таким, каким его помнят немногие. Заостренные черты лица и вьющиеся длинные волосы…

- Лекса… ты… – Роза волновалась. Её переполняли эмоции, но она не должна была забывать, что чем дольше находится так близко к умершему, тем слабее становится. – Я звала тебя для того, чтобы…

Глубокие, некогда серо-зеленые, глаза Саппоро теперь стали стеклянными. Могло показаться, что из них ушла боль, которая мучила цыгана при жизни, но Роза знала, что его боль невозможно отмолить самыми истовыми молитвами. Таков его рок. Он даже мертвым будет чувствовать боль, которую когда-то причинял живым. Его тонкие губы чуть шевельнулись:

- Ты не услышишь ничего того, что может тебя обрадовать, Роза!

- Твоя душа до сих пор не знает покоя, брат. Это не радует, ты прав.

- Но ты звала меня не за этим! – духи, как ни странно, знают всё о живых. – Ты хотела спросить меня – так спроси! Спроси прямо!!!

У Розы всё внутри похолодело. Лекса после смерти действительно наводил ужас гораздо больший, чем при жизни...

- Зачем ты мучаешь Льва?! – женщина поняла, что галлюцинации у парня вызваны не внешними факторами, а именно вмешательством потусторонних сил. Вмешательством Лексы. – Чего ты от него хочешь?!

- Хочу, но не от него!

- А от кого? – Саппоро чувствовала, что слабеет. Разговор нужно было завершать.

- Некоторые грехи, Роза, можно искупить, только принеся в жертву сына…

Он сказал «сына»?! Сына?! Лев – сын Лексы, а не Лачо! Это подтвердилось! Сейчас! И здесь!

- Тебе по-прежнему нужна Хитана?

- Именно…

- Что не дает тебе покоя? – Роза еле выговорила эти слова.

- Пусть она сама тебе расскажет, что сделала!!!

- Но ты собираешься забрать Лёву к себе! Остановись! Он же ничего не знает! Не губи его, Лекса!!!

- Он не нужен на этой земле – я найду ему место у себя…

- Что?! Нет! Лекса!

Ответа не последовало – дождь совсем прошел и тучи стали рассеиваться. Связь почти оборвалась, но цыганский барон успел кивнуть на вещь, лежащую на земле, прежде чем исчезнуть в туманной холодной дымке. Он подал знак.

Роза обессилено опустилась на лесную мокрую подстилку. Кровь на её запястье почти не текла и начала подсыхать. Вещь, на которую указал брат, оказалась ремнем. Ремнем, который носил Лев. Роза взяла именно его, так как ничего другого впопыхах найти просто не смогла. Да, она успела сходить в дом к своему семейству. Надо признать, что цыганка скучала по табору, но не показывалась там уже несколько лет…

КОВАЛЬСК.

- Это ты сделал?! – Кармелита растрясла спящего сына. – Отвечай! Зачем?!

- Мам? – Николай открыл один глаз. – Ты что вообще? Будишь ни свет ни заря!

- Молчать! – Милехина уже вышла из себя. – Это ты наклеил плакаты?! Вот теперь иди и снимай!!! Все, до единого!!!

Парень лениво потянулся. После бессонной ночи вставать хотелось меньше всего.

- Я одного не понимаю: как можно подставлять родного отца?! Ты хоть знаешь, что сейчас весь табор любуется твоими художествами?! Да, он выгнал тебя с конюшни, но ты же должен понимать, что это для блага!

- Что? – усмехнулся цыган. – Для блага?! Да ты хоть знаешь, что теперь мне в лицо говорят?! Да надо мной смеются! А следовало бы посмеяться над папочкой!

- Коля! – Кармелита знала, что её сын привык к тому, что все считают его особенным. Она не чувствовала в этом своей вины, а напрасно. – Не смей обсуждать отца! Он знает, что делает!

- Ах, конечно! – парень вскочил. – Он же у нас институт закончил с красным дипломом! Просто надежда человечества!

Кармелита не считала, что Миро неправ. Наоборот – после того, как их двадцать лет назад кинул Жданов, женщина стала гораздо более послушной. Она старалась не спорить с мужем, если конечно, он не заходил слишком далеко, как в случае с сыном.

- Ты расклеил плакаты?!

- Да не клеил я ничего!!! – сорвался Николай, чувствуя, что ещё немного и нахамит матери, чего ему делать не хотелось.

- Хорошо, тогда кто?

- Ну если вглядеться в этот фоторобот, то – Банго! – Миро вошел в спальню бесшумно. Николай вздрогнул, увидев его.

Кармелита открыла рот в изумлении. В руках супруг держал черно-белую копию фото самого отвратительного из цыган.

- Кармелита, нам надо поговорить. – Миро сурово посмотрел на сына и повернулся к жене. – Наедине…

Милехин перестал доверять сыну. В определенный момент это случается чуть ли не с каждым родителем, но у Миро были свои причины: во-первых, разговор с Бейбутом, во-вторых, сведения о том, что переговоры с Бероевым вел именно Николай.

- Решили шептаться за моей спиной? – Коля усмехнулся, напустив на себя великую важность. – Давайте-ка, кое-что выясним, родители. Если вы оба считаете, что это моих рук дело, то…

- Я разве что-то сказал? – металл в голосе Миро был не таким уж частым, но порой собеседник боялся дискутировать дальше. – Я разве к тебе обратился?!

Николай злобно посмотрел на отца, затем на мать. Кармелита меньше всего хотела ссоры, но уже поняла, что её не избежать. И когда они стали совсем чужими?

- А что такое? – парень хотел вывести вожака из себя. – Ты теперь со мной общаться брезгуешь, да?

- Замолчи! – Милехин изо всех сил держал себя в руках. – Лучше уйди пока я не показал тебе, что делают отцы в случаях, когда сыновья отказываются их понимать!

- Что, розгами хлещут? – Николай намеренно добивался скандала.

- Стоп! – Кармелита выставила руки вперед и удерживала Миро, готового броситься. – Хватит собачиться! Сейчас нужно думать, где притаился Банго! Его надо срочно найти и вышвырнуть с наших земель!

- Я даже знаю, кто нам в этом поможет! – у Миро от негодования заходили желваки. – Тот, кто видел его здесь совсем недавно!

- На меня намекаешь, папуля? – издевательски усмехнулся Николай. – Так я вашего Банго и знать не знаю! Подумаешь, какой-то мужик здесь заблудился! Я ему просто дорогу показал!

Кармелита и Миро резко уставились на сына – он проболтался.

- Что?!

- Эй! – Коля и сам понял, что сморозил глупость. Глупость, которая могла стоить ему всех планов. – А где сказано, что цыган не может помочь цыгану? Приезжих полно – мало ли, кто сюда наведался?

- Куда?! – Миро уже не сдерживался.

- Что, «куда»? – не понял отпрыск.

- Куда дорогу показывал?!

- К шатру Джуры…

СОЧИ.

Самый большой, разумеется, после Диснейленда, парк аттракционов работал по двадцать часов в сутки без обеда и выходных. Народ – дети и родители, пенсионеры и студенты, и даже бизнесмены – каждый день образовывал огромные очереди. Разве есть у развлечений возраст? Нет.

- Никогда бы не подумала, что ты увлекаешься гоночной ездой. – Кира в очередной раз удивилась.

- Почему это? – Даня остановился перед огромными фигурными воротами со светящейся надписью: «CRAZY TOWN». – У меня разносторонние интересы. О, как мы удачно! Картинг работает!

- Что? – Кира пыталась вспомнить, где она слышала это слово. Точно. Бывало, что она с одноклассниками пару раз приходила в ездовой клуб. А картинг – это аттракцион на машинках, ездящих по специальной трассе, усыпанной песком. – Даня, погоди, ты же не собираешься…