Лапина мгновенно как подменили:

- Я декан филологического, если вы не заметили! Камолова – студентка экономического! Вам не ко мне!

- Постойте! – пришлось догонять убегающего профессора.

Кто бы мог подумать, что он в свои пятьдесят с лишним так бегает?

- Я задам только пару вопросов... пожалуйста, это важно для следствия.

- Зачем вы сюда притащились?! Недавно ваш коллега был! Всю душу из меня уже вытрясли! Я оберегаю своих студентов от этой темы изо всех сил! Ни к чему им это!

- Это потому, что в деле замешан один из ваших филфаковцев?

- И поэтому тоже!

- Напрасно, они все равно узнают... из прессы или от родителей, друзей, других студентов. Кстати, ваши учащиеся меня тоже интересуют! – Гончаров вчитался в список фамилий. – Я бы хотел видеть Бобровского и Крылову. Есть такие?

- Есть, только сейчас у них важная контрольная, – отрезал ученый, сверкнув глазами. – Можете спросить меня...

- Прогресс! Минуту назад вы пытались сделать ноги! – улыбнулся следователь, отводя Лапина в сторонку. – Если честно, то я не верю в виновность Жданова. Вот хочу спросить вас о нём.

Аскольд Прокофьевич тяжело вздохнул. Говорить о Жданове было непросто, во-первых, потому что их отношения за последнее время сошли «на нет».

- Что вы хотите услышать? Да, Жданов – это моя головная боль в стенах этого здания, я не знаток психологии, но одно могу сказать точно: он импульсивен, практически всегда стремится к лидерству, иногда слишком безалаберен, отсюда все проблемы с дисциплиной, а, значит, и с окружающими.

- То есть, он – конфликтный? – Гончаров был рад, что уломал-таки старика на откровения.

- Я бы так не сказал. Вообще-то он парень нормальный. Умный. Что же касается девушек, то здесь я вообще ничего не понимаю, потому что ничего не знаю, кроме того, о чем знают все!

- И о чем же? – майор не сразу понял суть предложения, произнесенного профессором.

- У него их как грязи! – усмехнулся Лапин. – Причем, все они дольше пары ночей не задерживались.

- Это он вам сказал? Или его девушки?

- Об этом говорит его кличка – Казанова.

- Оригинально, – фыркнул майор. – Вы ему эту кличку дали?

- Это уже вас не касается, – профессор глянул на часы. – Мне пора.

- Аскольд Прокофьевич! – к мужчинам подбежал молоденький фотограф, заменивший на посту Лимова. – Вот, это со спектакля! Вам лично в руки. Брать будете?

Гончаров опередил декана, схватив фотографии, начал вглядываться в лица загримированных и одетых в костюмы участников действа.

- Ромео и Джульетту ставили?

- Вы знаток и поклонник Шекспира? – Лапин был поражен тому, что следователь сходу понял, что именно запечатлено. – Любите театр?

- Нет, просто раньше часто перечитывал Гамлета, – задумчиво ответил Гончаров, не отрывая цепкого взгляда от фото. – Жданов играл Ромео, верно?

- Да, – кивнул декан.

- А Камоловой я тут в упор не вижу.

- Она была за кулисами. Исполняла эпизодическую роль…

- А это Парис? Тоже ваш студент?

- Не совсем… с факультета физической культуры, а что?

- Лицо знакомое, – напропалую врал Гончаров. Он хотел, чтоб декан сам всё озвучил.

- Сын мэра, – цокнув языком, произнес Аскольд. – Местная знаменитость.

- Бероев, значит. Скажите, а в каких отношениях с ним ваш Жданов?

- В натянутых, – нахмурившись, ответил Лапин. – Не только с ним…

- Да, я уже знаю. Так, когда можно поговорить с Бобровским и Крыловой? – Гончаров не торопился отдавать снимки. – Кстати, а вот эта милая барышня, играющая Джульетту, кто она?

- Первокурсница, кажется, Милехина Кира.

- Можно с ней увидеться? – записал Гончаров совсем не много. Он уже видел протокол допроса Лапина.

- Зачем? – ещё больше напрягся профессор. – Вы что, хотите мне весь факультет перебаламутить?!

- Вовсе нет, просто хочу услышать разные точки зрения.

Сколько людей – столько и мнений. Правда, мнение зависит ещё и от характера. Гончаров понимал, что говорить с Бобровским будет крайне сложно. Судя по всему, у парнишки неразделенная любовь. Это всегда проблематично. Борьба юношей за внимание девушек – один из самых сложных разделов в психологии общения. Макар показался следователю совсем уж хилым и зашуганным. И это глава профкома?! Вспоминая свои студенческие годы, Гончаров смело мог сказать, что он всегда был в центре внимания, хоть особенной красотой и накачанностью не отличался. Другое дело, что он сам не лез под первую попавшуюся юбку. Да и вообще относился к противоположному полу слегка настороженно.

Зная современные нравы, Григорий нисколько не сомневался, в том, что Камолова вполне могла соблазнить и красавца-бабника Жданова, и такого доходягу, как Макар. Правда, насколько серьезными были её намерения в отношении второго… вопрос! А покалечить ещё не до конца сформировавшуюся психику влюбленного парня очень легко.

Подумав, Гончаров пришел к выводу, что говорить рыжему об убийстве Камоловой пока не стоит. Мало ли, чего ему потом в башку взбредет?! Пойдет с моста прыгать или вены вскрывать. Это лишняя головная боль, которая никому не нужна.

Отпустив так ничего и не понявшего Макара, Гончаров принялся за Крылову. И почти сразу пожалел об этом.

Она завалила его вопросами так, что он едва успевал открывать рот, пытаясь изложить суть своего визита. Оказывается, что цыганка давно в курсе. Откуда? Может, она тоже замешана?

- Что вы можете сказать о характере взаимоотношений Жданова и Камоловой?

- А что тут сказать? – Зора усмехнулась. – Все было как обычно.

- В каком смысле?

- В прямом! Переспали и разбежались!

- Минутку! – Гончаров полез в папку и открыл протокол допроса Даниила. – Он сказал, что они были знакомы год!

- Да, верно, но сути это не меняет – они просто трахались, а вот кто её грохнул – неизвестно, но если вы и впрямь думаете на Казанову, то зря…

- Почему же зря?

- Я не думаю, что он на такое способен.

- Учтем ваше мнение, – слегка усмехнулся Гончаров. – Что вы можете сказать о его отношении к погибшей? Что-то существенное?

- Ничего.

- Почему ничего?

- А он себе другую куклу завел. Старая ему надоела.

Гончаров уставился на студентку. Эта девчонка определенно знала гораздо больше, чем говорила. Да и вообще она показалась ему подозрительной.

- Да?

- У Казановы это обычная практика.

- Хорошо, допустим, для него это практика, а для Камоловой?

- А что Камолова? – Зора поправила волосы. – Она бегала за ним, долго бегала, потом он все же сжалился и позволил ей оставаться рядом…

- Можете пояснить?

- Могу, но не стану. Сами узнаете.

- Узнаю, непременно. Скажите, у жертвы была связь с кем-то кроме Жданова? Вы можете назвать кого-то, кто состоял с ней в отношениях?

- Пожалуй, нет.

- А если подумать? – с нажимом переспросил майор.

- Понятия не имею, на кого тут думать. Можно на кого угодно! Черт знает, сколько у этой шалавы перебывало!

- Например?

- Например, Бероев, – не задумываясь, ляпнула Крылова.

- Очень интересно, – проговорил майор. – Почему не Бобровский? Насколько мне известно, парень серьезно в неё влюблен! Разве нет?

- А что я у вас единственный свидетель?! Или мне нужно было свечку там им держать?! – Зора разозлилась на себя. И кто просил её высовывать язык?! Гончаров задавал наводящие вопросы абсолютно бесцеремонно. Так и спалиться недолго.

- Вы же только что сказали, что она была с Бероевым. Значит, знаете ещё что-то. Я прав?

- Я только предположила! – пошла на попятную цыганка.

- Гражданка Крылова, напоминаю, что за дачу ложных показаний…

- Вот только не надо меня пугать! – Зора откинулась на спинку стула. – Я сказала то, о чем все знают!

- А что Жданов? Как он отреагировал на её связь с Бероевым?

- Ему плевать, с тех пор как…

- Как что? – Гончарова сразу насторожило то, что цыганка запнулась посередине фразы. – Продолжайте.