- Ни капли!

Стоило снять куртку, как Дина затерялась, будто в лихорадке. Конечно, она замерзла! Михалыч закатил глаза – ох, уж эти создания! Ну и как их понять? Они сами-то себя понимают? Вряд ли.

То хочу, то не хочу,

Кажется, что это игрой

Ты преднамеренно сводишь с ума!

Но в тебе паника чувств:

Тянут на грех, минус и плюс

Не понимаешь, что хочешь сама!

Ты – настоящая женщина!

Больше добавить мне нечего.

Нежная, глупая, грешная

И с ангельским лицом.

Ты – настоящая женщина!

И от судьбы обеспеченной

Рвёшься и рвёшься доверчиво

В сказку с плохим концом.

Что в тебе дразнит меня

То, что в любви, как и в войне

Ты отдаёшься до самого дна!

Но тебя надо бы знать:

Ты разобьёшь много сердец

И вот тогда наступает конец!

Ты – настоящая женщина!

Больше добавить мне нечего.

Нежная, глупая, грешная

И с ангельским лицом.

Ты – настоящая женщина!

И от судьбы обеспеченной

Рвёшься и рвёшься доверчиво

В сказку с плохим концом.******

Тиканье часов сводило с ума. Монотонность и гулкие отзывы каждого движения стрелки вызывали у Дины рвотный рефлекс. Или это токсикоз? А может просто отравление? Боева употребляла спиртное. Немного, но жизненно-важная доза спасла её от того, чтобы лезть в петлю. Воспоминания. Куда можно от них спрятаться? Никуда. Они вечны. Память одна из худших женских «подруг». Она может довести до чего угодно. До полной потери связи с реальностью. Дина уверяла себя, что она выдержит и не станет обращаться за помощью к кому-то. Но нет. Ей пришлось. Утром она снова торчала под дверью Давыдова.

- Дина? – он был удивлен, но вместе с тем и рад.

- Есть минутка?

- Боюсь, что минуткой не отделаемся, – грустно усмехнулся мужчина. – Подожди меня на крыльце.

Спустя какое-то время они уже сидели в его машине – теплой и быстрой. Давыдов отличался весьма недурственным вкусом и размером зарплаты, судя по всему.

- Рассказывай, – произнес Михаил, сделав жест рукой.

- Обещай, что не откажешь сразу.

- Вот как? – опять взметнул брови полковник.

- Сделаешь?

- А что мне за это будет?

Дина опешила:

- А ты на что рассчитываешь?

- Да я шучу, – тут же сказал полицейский. – Шучу. Говори.

- Если я пойду на свидание к Стасу, то он снова не станет слушать… а вот если ты с ним потолкуешь…

- О чем? – безразлично спросил Давыдов.

- О нашем с ним ребенке, – на одном выдохе произнесла Дина и вся сжалась, будто опасаясь удара.

- Ты беременна?

- Да.

Давыдов промолчал. Он просто завёл машину и покатил в сторону того самого кафе. Затем он также молча вышел и провел Дину внутрь. Взял по двойному экспрессо и по пирожному. Усадил Боеву и сел сам. Только когда Дина сделала пару глотков, посмотрел на неё и сказал:

- Даже если бы мне сказали, что он – последний из мужиков, способный возродить человечество, я бы не стал унижаться и просить…

- Почему? – насупившись поинтересовалась Дина.

- Потому что он того не стоит, – отчеканил мент. – Я надеюсь, что ты поймешь это раньше, чем он окончательно тебя истреплет.

- Значит, ты отказываешься?

- С ним разговаривать на эту тему отказываюсь. – Давыдов чуть замялся. – Но вот тебе помочь буду рад.

- Если отказываешься, значит и помочь не хочешь! – выпалила Боева.

- У беременных это вроде называется перепадами в настроении? – уточнил мужчина. – Хорошо, что теперь я знаю.

- Ты издеваешься сейчас?!

- Издевался он над тобой, – серьезно проговорил Михаил. – И чем больше ты ему позволяла, тем меньше в нём оставалось уверенности. Верно?

Дина смотрела на мента злобно: кто он такой, чтоб лезть в их отношения со Стасом? Какого черта она вообще всё ему рассказывает? Зачем?

- Что ты чувствовала к тем мужикам, с которыми ради него трахалась?

Дина поперхнулась кофе. Все посетители заметно засуетились. Она откашлялась и опустила голову, чтоб никто не увидел её лица.

- Почему ты ненавидела их или себя, но никак не своего святого Стасика?! А?! – наседал Давыдов. – Почему не его?! Черт возьми!

- Зря я поверила тебе…

- Зря ты поверила ему! – не унимался мент. – Вот из-за таких идиоток потом случаются всякие катаклизмы и мировые войны! А дети! Ты подумай не только о его члене, а ещё и о своих детях! Одного ты уже носишь под сердцем, а дальше…

- Закрой рот! – сорвалась Боева. Впервые незнакомый человек сказал ей столько, что захотелось сбежать и повеситься.

- О чем вы говорили с ним неделю назад?

- Какая тебе разница!

- Обо мне? – словно предсказатель будущего выдал мент. – Да?

- Откуда знаешь?

- Ясно же и индюку, что твой Стасик будет надеяться на твои женские чары и на мою тупость.

- Если всё так, то какого черта ты за мной таскался? Ты знал о моих намереньях и сам же…

- Не льсти себе, девочка, – сказал Давыдов. – До идеальной женщины моей мечты тебе далеко.

- Ты тоже, имей в виду, что далек от идеала в моем представлении.

- И тем не менее, ты хочешь меня, – констатировал Давыдов, не стесняясь того, что они в общественном месте и обсуждать такое тут, как минимум, не принято.

Дина смутилась. Его слишком откровенный взгляд, как оголенный провод, прошелся по её шее и затем по груди.

- Ты же не такой тупой, чтоб согласиться, – усмехнулась она, вспомнив недавние слова.

- Ну и ты не такая шлюха, чтоб отказаться.

- Ты ничего обо мне ещё не знаешь.

- Горю желанием в скором времени изучить тебя досконально…

- Посмотрим.

Давыдов следующий день проклял с самого утра. Всё валилось из рук. Дина действовала ему на нервы и не только на них, к сожалению. Мужской организм брал своё. Каждый раз провожая её до дома Жданова, Давыдов боялся, что не выдержит и набросится на блондинку прямо на пороге. Он не был уверен в истинных желаниях Дины обладать им, но чувствовал, что она неравнодушна к нему.

На работе его встретили как обычно – с улыбкой. Давыдов мог улыбаться даже в самых безвыходных ситуациях, что нередко его и выручало. Правда, когда он снова вспомнил о Жданове и его деле, которое со дня на день нужно было передавать в суд, вся радость исчезла.

Полковник встал напротив и сверлил взглядом Жданова. В камере было тихо и холодно. Блондин в очередной раз провел ночь в изоляторе за отвратительное поведение и теперь было видно, что ему там не понравилось куда больше.

- В чем дело? – не выдержал пристального зырканья Стас.

- Ни в чем, – хмыкнул мент. – Хочу поговорить.

- Вроде, допрашивал меня недавно. Мало? – блондин хотел казаться спокойным.

- Да глаза б мои тебя не видели, ошметок!

- Отлично! – просиял Стас. – Так, может, разойдемся? Полюбовно…

- Теперь, боюсь, что не получится полюбовно.

- Почему же?

- Не догадываешься разве?

Стас замолк и сделал вид, что занят обдумыванием вопроса.

- Ты – преступник и будешь сидеть.

- Да ну?! – окрысился Жданов. – Куда деваться от твоей серьезности, бляха муха!

- Но есть и ещё кое-кто, кто может пострадать от твоих выходок.

- Интересно…

- Я не позволю Дине идти у тебя на поводу.

Эти слова прозвучали слишком агрессивно, и Стас даже чуть испугался.

- И что же ты сделаешь? Запретишь ей выполнять мои поручения?

- Всё проще, Жданов, – улыбнулся Давыдов. – Я заберу её у тебя. И ты не будешь иметь ни малейшего влияния на неё.

- Рыцарь, да? – скривился Стас, хоть внутри он готов был зубами вцепиться в этого оборотня.

- Я может и не рыцарь, но и ты больше не Донжуан.

- А по разам?! – Стас сжал кулаки. Он готов был отстоять своё право на бабу, принадлежавшую ему. И только ему. – Рискнешь, крутой?

- Лет через двадцать, свидимся и тогда – давай! – рассмеялся Давыдов. – А пока отдыхай и переосмысливай жизнь свою пустую…

- Мы не закончили! – грозно рыкнул Жданов, хватая за рукав полковника. – Стоять, гнида!