Иронизируя на этот счет, парень надел огромные солнечные очки, закрывающие глаза, довольно красные после пьянки. На голове – художественный беспорядок и на лице уже довольно сильно отросшая щетина; брюки классические с хорошим ремнем и металлической внушительной пряжкой, рубашка с закатанными до локтей рукавами без галстука; жевательная резинка, наушники в уши и любимый 50 cent в плейлисте – вроде, снова можно жить. И даже пройтись по родным улицам, не опасаясь, что узнают. Не хватало только сигареты или бутылки пива. Появись блондин в таком виде, скажем, в университете – скандал и вызов родителей, а теперь он свободен. Свободен от порядком надоевших норм и правил и может одеваться так, как требует его внутренний голос. Так, как он сам чувствует себя.

Уже на подходе к дому бывшей супруги Хабарова, у Дани зазвонил мобильный, прервав тем самым песню «Ayo technology». Даня громко фыркнул – он очень раздражался, когда его беспокоили таким образом. Номер был незнаком, но блондин ответил:

- Да?

- Жданов! – голос Лапина был громким. – Где тебя носит?! Живо в университет, паршивец!

- Аскольд Прокофьевич? – удивился блондин.

- Да! Ты что, не знаешь, какого беса происходит?!

- А что я должен знать?

- В университет мухой!

- Нет! – с усмешкой ответил Даня. – Я туда больше ни ногой…

- Слушай меня…

- Аскольд Прокофьевич, я не буду вас слушать по одной простой причине – меня вчера отчислили.

- Да знаю я уже! – выкрикнул декан. – Меня это не волнует! Я сказал…

- Я тоже кое-что сказал, если вы заметили. – Даниил старался не показывать раздражения. Лапин должен был сам понять, что к чему.

- Или ты явишься сейчас же или я…

- Откуда у вас мой номер вообще?!

- Неважно! Это всё не имеет значения, потому что ситуация такова…

Даня нажал «отбой», не дослушав, и выругался. Что за идиотизм?

Жданову очень хотелось сказать о том, чего Лапин явно не знал – о том, как он пожертвовал учебой ради восстановления справедливости. Но не сказал. Это неэтично. Да и хер с ним уже.

Блондин подошел к месту назначения. Двухквартирный дом, походящий по строению и внешнему виду на коттедж, располагался довольно далеко от центра города, и жители могли похвастаться экологией и спокойной обстановкой. Впрочем, для Регины как раз это был не плюс, а минус – местом её работы в последний год стала забегаловка в соседнем районе Сочи, поэтому добираться туда без пересадок и пробок не представлялось возможным.

У крыльца стоял черный «Митсубиши». Странно, вроде, он его уже где-то видел… Даниил обладал довольно неплохой зрительной памятью. От больницы отъезжал именно этот автомобиль. Этот? Или другой? Жданов невольно остановился возле машины. То, что Регина так быстро купила себе новую тачку, не укладывалось в голове. Блондин отметил, что внедорожник совсем новый. Блестящий металл на капоте отражал небо, словно зеркало. Даня обошел машину с другой стороны, внутренне завидуя хозяину этого роскошного зверя. Японцы на рынке завоевали стабильную репутацию – ни одной лишней детали.

- Эй! Руки убери! – Даня отпрыгнул назад, когда из окна на втором этаже высунулся плюгавенький, но уж больно деловой мужичок. – Купи себе и лапай сколько влезет!

Недовольный Жданов отошел от «Митсубиши» и глянул наверх – в окне замаячила и Регина. Интересно. Что это она, любовников водит в отсутствие своего сожителя? И на это хватает наглости?

Только Даня потянулся к дверной ручке, как та повернулась и в проеме показалась Хабарова. Она подурнела, надо признать. Да и постарела, хоть делала парочку пластик.

- Здрастье, – сказал Жданов, пытаясь улыбнуться.

- Чего пришел?

- Войти можно? – блондин всё же вдавил фирменную фамильную улыбку, которой научился у отца.

- Нет, нельзя, – Регина подозрительно посмотрела на друга своего сына.

- Будем через порог общаться?

- Ты до сих пор не удосужился сказать, зачем пожаловал, Даниил.

Жданов внутренне удивился, что она до сих пор помнит его имя.

- Краткость – сестра таланта.

- Краткость наше всё! – опять улыбнулся Даня.

- В чем дело? – Регина начала раздражаться.

- Дело в том, что мне нужна…

Он не успел договорить, потому что тот самый мужчина, яростно защищавший свой транспорт, предстал перед очами. Теперь Даня разглядел его: среднего роста брюнет в хорошем костюме. Он прищурился, увидев парня, сглотнул и крепко сжал кисть, в которой находился дипломат. Он хотел пройти, но нога Жданова ему помешала. Жданов же чуть отклонился, но не сдвинул ногу с места. Мужика это ещё больше разозлило. Этому посвидетельствовали раздутые ноздри.

- Дорогу, сопляк! – голос был грубоватым, но грубость эта вызывала скорее не страх, а усмешку.

Даня подумал, что ведет себя не слишком вежливо, но и этот хмырь не сделал ничего из того, что называют «этикет».

- Не за рулем, – парень нарочно надул пузырь из жвачки. – Есть элементарные правила делового тона.

- Кто бы говорил!

- По-вашему, хамить – признак делового тона? – спросил Даниил.

Брюнет быстрым движением поправил свой галстук, но парень всё равно заметил золотое кольцо-печатку на среднем пальце, которое впивалось в кожу острыми краями. Такие носят криминальные авторитеты.

- Секунду, – сказала Регина. – Не будем устраивать разборки. Прошу вас, пройдемте!

- Конечно, – согласился незнакомец, подчеркнуто вежливо улыбаясь и обходя препятствие.

Даня видел, как они вдвоем прошагали к тачке, и как Хабарова нервничала, оглядываясь, будто боялась, что он мог что-то услышать из того, что она ему старательно нашептывала.

Проводив одного гостя, Регина взялась за другого, чуть менее желанного. Правильным было бы сказать совсем нежеланного.

- Так, что ты там хотел?

- Мне машина нужна, – прямо сказал Жданов.

- Зачем?

- Это моё дело.

- Ну, извини, я имею право знать, для чего даю свой транспорт, – татуашные брови Хабаровой взметнулись. – У меня здесь не прокат!

- Не волнуйтесь, я верну завтра же вечером. В целости и сохранности, – мысленно скрестив пальцы, Жданов молился, чтоб его ложь прозвучала убедительно. Насчет сохранности тачки он, конечно же, не мог знать на все сто процентов.

- Даниил, давай без этого. Что случилось? Ты впервые на моем веку приходишь и просишь у меня машину, будто…

- Будто, что? – Даня поднял голубые глаза на женщину, сняв очки.

- Будто нет своей, – Регина немного смутилась от его взгляда.

- Раньше бы не стали спрашивать, а просто дали…

- Времена изменились.

- Вижу, – протянул Даня, имея в виду то самое, о чем подумала и Регина.

- Только не говори, что тебя Глеб прислал! – охнула блондинка.

- Глеб здесь ни при чем.

- Надеюсь, – глаза Хабаровой стали похожи на змеиные щелки. – Можешь думать обо мне всё что угодно, но в твоей просьбе я не вижу рационального зерна. И вынуждена отказать!

Господи, как же все любят умничать. Даниил закатил глаза и усмехнулся:

- Дело здесь в другом. И зерна здесь нет, но вам даже этого не понять…

- Почему не понять? – Регина напряглась.

- Будем называть вещи своими именами, – Даня решился. – Жаба душит.

- Оправдываться не стану!

- Да и не надо…

- Передай Глебу… – Регина заговорила, когда блондин повернулся к ней спиной, собираясь уходить. – Передай ему, что я подаю в суд, и если он думает, что сможет тягаться с моими юристами, то…

- Это был один из них? – провокационно спросил парень.

- Тебя до сих пор не научили не соваться в чужие дела? – вопросом на вопрос не отвечают, но Регина не знала этого. – Или ты за друга так сетуешь? Он же всё равно не сможет руководить фирмой в одиночку.

- Он сможет, – уверенно, будто самому себе, сказал Даниил. – А вам стоило бы задуматься, как можно урегулировать всё миром. Он же не прохожий с улицы, а сын родной!

Напрасно Жданов попытался воззвать к совести и разуму этой женщины. Хабарова уже слишком отвыкла думать головой. Она привыкла, что за неё всегда думали другие. Сперва Бергер, потом Сергей.