- Твои игры дорого обходятся другим! – малец вырвался.

- Эй, ты чего? – насторожился старший. – Не переживай по пустякам, Кость…

- Что тебе сделал тот парень?

- Не твоего ума дело. Лучше скажи, какого черта они тогда к тебе прицепились?

- Да случайно всё вышло. Откуда было знать, что конверт чей-то! Просто решили развлечься.

- А где же тогда твой дружок был?! Если бы я не подоспел, то Жданов бы из тебя котлету сделал!

- Да ну! Не такой он и супермен! – Костя закатил глаза. – Понтов больше гораздо…

- Вот тут ты прав. Выделывается как баба, а цена – три копейки!

- Если бы…

- Ты о чем?

- Меня можешь не убеждать. Я видел, как ты на него пялился.

- Никак я на него не пялился! Было бы на что!

- Так он, вроде, не урод. Весьма смазливый. Под стать тебе.

- Мы бы неплохо смотрелись, по-твоему? – Клей прищурился.

- Давно ты на него запал?

- Твоей проницательностью можно гвозди забивать, брат.

- Я не ошибусь, если скажу, что ты его хочешь? – провокационно ляпнул младший.

- Нет, – выдавил Клей. – Ошибёшься.

- Врешь.

- Брось, этот крендель мне никто.

- Он очередной объект твоего вожделения. Но есть одна маленькая деталь, – Костя поджал губы, попутно растянув их в злорадной усмешке, – он не гей, верно?

Клей сглотнул, опуская челку на глаза. От брата у него не было секретов, правда, когда дело дошло до выбора сексуальной ориентации, мелкий уверенно заявил, что никогда не встанет на нетрадиционную сторону. Это стало некой чертой. Чертой, за которую не было хода старшему.

- Значит, я снова прав.

- Уже не имеет значения. Ты своё дело сделал, остальное доверь мне.

- Ты использовал меня, чтобы затащить его в койку?! – заверещал Костя.

- Не ори!

- Клей! – мрачный Глеб с каменным лицом мотнул головой, приглашая следовать за ним. – Дело есть, пошли.

- Какие у нас с тобой дела, мальчик из кондитерской? – студент матфиза не был уверен в том, что Хабаров не слышал их разговора с братом. – Вали куда валил!

- Даня ждет, – Хабаров сверлил парочку взглядом, полным отвращения, а братья удивленно переглянулись. – Он готов принять твои условия…

- Держи кулаки, Костян! – Клей от переизбытка эмоций на прощание чмокнул младшего в щеку, на что тот лишь брезгливо отмахнулся. – И учись, салага, пока я жив!

- Да не дождешься, – пробубнил Лимов, направляясь в сторону деканата филфака, – жопошник.

- Ты в своем уме, Камолова? – Даня не скрывал возмущения Виолеттиным идиотизмом. – Какой ещё прощальный секс?!

- Страстный и продолжительный, – произнесла шатенка, постаравшись придать голосу побольше эротичности. – Глядишь, ты передумаешь расставаться навсегда.

- Ты прикалываешься? – нервно усмехнулся парень.

- Приколы кончились давно. А я говорю серьезно. Ты сам принял моё предложение.

- Забудь. Никакого секса у нас не будет.

Виолетта покрутила в руках кончик галстука, надетого на неё самим Даней.

- Смотри, Жданов, я ведь могу просто развернуться и уйти, и что тогда ты будешь делать? Твоя сладкая месть превратится в позорный сриптиз…

Даниил нахмурился.

- Ты посмотри на себя! – девушка кивнула на почти голое тело филфаковца. – Нет, ну ты можешь, конечно, натянуть на себя моё платье.

- Давай я тебе заплачу.

- Зачем мне деньги? И вообще, не уходи от ответа. Ты передумал осуществлять задуманное?

- Других желаний у тебя нет?

Камолова смекнула, что сейчас блондин сделает всё, чтобы планы не рухнули. Она заказывает музыку и глупо этим не воспользоваться. Можно ведь убить сразу двух зайцев.

- Есть.

- Не томи.

- Поцелуй.

Даня удивился. Так просто? С чего бы?

- И только?

- А тебе мало? Тогда вернемся к предыдущему варианту…

- Нет! – решительно махнул рукой Даня. – Просто хочу понять, зачем тебе всё это, если я могу оказать куда более весомую услугу. Например, мебель подвигать или компьютер починить… может, не будем спешить с желанием?

- Наивный! – улыбаясь, протянула шатенка. – Я же не договорила. Я хочу, чтобы ты меня поцеловал на глазах у своей новой пассии.

СОЧИ.

Если Куликов Павел Петрович, даже уволившись и уехав за множество километров от дома, часто думал о работе, то Викторов Виталий Витальевич прямо среди недели взял отгул, наплевав на все дела, которых у него, кстати, было хоть и меньше всех в округе, но, тем не менее, в важности они ничуть не уступали. А раскрываемость – это дополнительная копеечка в кошелек полицейского.

Майор долго думал, что делать в этот незапланированный, какой-то даже спонтанный выходной. Наконец решил. Последние несколько лет его тянуло в одно место, так может, и надо воспользоваться наличием свободного времени?

Южный город встретил гостя довольно приветливо: редкие тучки и солнце в дымке, горьковатый, но свежий воздух моря.

Вроде, ничего не изменилось, но почему же тогда слева в груди что-то неприятно стало покалывать? Приступ? Нет, а если и приступ, то ностальгии, разве что. У каждого есть человек, который никогда не покинет. Нет, речь не о том, когда люди рядом всю жизнь, а о том, когда один не может забыть другого.

Сорок с лишним лет назад судьба не спросила, хочет ли он влюбляться. Взяла и влюбила. Навсегда. Однозначно и ясно. Викторов не отличался особой сентиментальностью, но воспоминания сделали свое дело. Шагая по таким знакомым и одновременно незнакомым улицам и площадям, полицейский всё же всплакнул. Немного. Перед глазами стояла Роза. Да, она полностью оправдывала свое имя. Она была цветком, который он оберегал буквально от всего, словно боялся, что кто-то на его святыню покусится. Уж лучше бы было, чтоб кто-то да покусился! Виталий Витальевич не мог привыкнуть к мысли, что Роза по велению брата не должна была выходить замуж! Этот чертов эгоист настолько был избалован её вниманием, что просто забыл об уважении и понятии «забота» о близком человеке. Она растила его, а он погубил её…

Оказалось, что табор до сих пор стоит на том же месте. Викторов знал, что с момента суда над Лексой, вожаком является его сын – Лачо. Лично спецназовец никогда с ним не общался, но, по слухам, мужчина был не таким, как папаша. Это уже хорошо. Что Виталий знал о Розе? Ничего. Ничего, кроме того, что она очень тяжело перенесла потерю брата.

Он был для цыганки всем: плотью и кровью. Самой жизнью. Ради него она была готова на любое безумство, тем самым развращая мужчину. Из-за неё он стал думать, что в этом мире можно всё. Он завидовал её силе, хотя она была физически слабее. Против её чар устоять не мог никто.

Даже он – Викторов. Их первая встреча произошла на допросе. Лексу тогда первый раз задержали за мелкое хулиганство. Викторов, руководящий тогда небольшим отделом сыскарей, не сумел вынести слез женщины, в которую без памяти влюбился почти сразу, как увидел. Преступника отпустили, взяв обещание, что этого больше не повториться. Наивно? Глупо? По-идиотстки?

Однако Викторов был счастлив угодить возлюбленной. Коллеги подшучивали, что он приворожен. А, может, так и было? Кто тогда бы стал разбираться в причинах его поступков. Никому не было истинного дела.

- Вам кого? – обернувшись на голос, мужчина увидел молодого человека. Человека, удивительно похожего на покойного Лексу. Лачо? Не может быть! Ему должно быть, как минимум, лет сорок пять! А этому не больше двадцати. Неужели у этого пакостника родился ещё один сын? Когда?! Да и от кого, собственно? Ведь первая и единственная жена Саппоро умерла, едва родился первенец.

Те, кто не видел Лексу молодым, вряд ли бы сказали, что Лев так похож на него. Но Викторов-то видел. Он видел в этом пареньке злодея так же ясно и четко, словно Саппоро и не умирал…

СГУ.

- У тебя мозги-то есть? – Даниил подошел к Виолетте вплотную. – Как ты себе это представляешь?! С чего ты вообще решила, что я соглашусь?

- Уговор дороже денег, Данечка. Поздняк метаться! Выбирай: или поцелуй при твоей красотке или жаркая ночь секса!