Кира смогла лишь развести руками, ей не хотелось распространяться о том, почему она оказалась без обуви. Помолчав, что-то вспоминая, спросила:
- А вы здешний студент? С какого курса?
- С третьего курса.
- А зовут вас как? – Кира просто тонула в его бездонных голубых глазах.
Парень загадочно прикусил нижнюю губу, отчего её сердце простукало барабанную дробь и затихло в ожидании чего-то небывалого.
- Не стоит о грустном… мое имя вам ничего не даст. Да и давай на «ты», ладно?
Как специально, обломав таким ответом все надежды, стал серьезным и задумчивым, а глаза перестали гореть. Какой же все-таки он обаятельный, при- том, что вроде, не имеет ничего особо выдающегося во внешности, за исключением взгляда! Девушка поймала себя на мысли, что он ей все больше и больше нравится, безумно боясь покраснеть, но тут же одернула себя, мол, как не стыдно, при первой встрече думать о чем-то вроде этого.
Вдруг сзади прозвучал (уже совсем не тот пискляво-тянучий голос, который был присущ только флегматикам) громкий и раздраженный, пожалуй, немного угрожающий восклик Игната:
- Зовут его просто: КА-ЗА-НО-ВА! – выскочивший, как черт из табакерки, кавказец заиграл мускулами, видневшимися сквозь прозрачную рубаху, глянул на девушку, ехидно окрысился.
Миролюбивый и в общем-то нисколько не агрессивный Даня мгновенно вскочил, приняв боевую стойку, сжал кулаки. Кира внутренне поежилась – похоже, назревала драка, которую, судя по всему, спровоцировала она (не зная, что парни уже встречались на дороге).
Жданов быстро понял, что при разборках женщине не место, вызвал такси. А Игнат продолжал глумиться, теша самолюбие, расхаживая туда-сюда, словно бойцовский петух.
- Слышь ты, урод, я не понял: тебе всяких размалеванных кукол мало? Сиди-ка с ними, им и улыбайся, любовничек драный! Ты к кому клинья подбиваешь!? – Бероев дернулся на оппонента, но вдруг обмяк. – Я тя в порошок сотру и по ветру развею, понял?! – с этими словами он обошел скамью и подсел к совсем испуганной Кире. Увидев страх в её глазах, Даня решительно двинулся на неприятеля, в полнейшей готовности защищать даму.
Подъехало такси, чтобы не накалять обстановку ещё больше, пришлось попросить таксиста посадить хромающую. Бероев намеревался сесть с ней, но блондин закрыл дверцу перед самым его носом, заранее расплатился и дал знак, чтоб водитель трогался.
Едва машина скрылась из виду, началась ожесточенная драка, а поскольку место было неприметным, то разняли не сразу.
Зора, оказывается все это время была рядом, но ситуация казалась ей забавной и звать на помощь не хотелось. В конце концов, подбежали дежурные, проводившие обход территории.
Как иногда мешают люди, которые ни во что не вмешиваются! Зора Крылова, наблюдавшая за дракой с немалым интересом, весьма огорчилась быстрой развязке. Необходимым считаю заметить, что её жизнь, практически рухнувшая после того, как умерли родители, вновь запылала истинно цыганским огнем. В родном таборе, пришедшем в Сочи с Востока, оставаться было в тягость, да и лишние рты мало, кому нужны. Затем начались странствия-скитания по близлежащим поселениям и городам, но нигде не было, вроде бы, знакомой до боли свободы, не той, о которой говорят ничего не сведущие в этом банальные путешественники, а той, которая так нужна для извлечения квинтэссенции*.
Смысл жизни схож с анекдотом: если не чувствуешь юмора, то видишь сплошное недоразумение. Юмор как нельзя лучше помогает адаптироваться среди тонн “мусора”, льющегося на каждого, но лишь избранные способны увернуться.
Сейчас я попытаюсь объяснить вам, дорогие мои, всё то, что среднестатистический гражданин понял бы несколько поверхностно: существует такое понятие, связанное с зарубежным восприятием в эпоху Возрождения, как “ПАНТАГРЮЭЛИЗМ” – веселость духа, преодоление схоластики жизни с целью проникнуть в её глубинные сути**.
Если повествовать далее обо всех приключениях и каверзах нашей героини, то боюсь, придется написать ещё одну книгу в духе пикарескного*** романа, поэтому, думаю, разумным будет ограничиться кратким содержанием.
Так вот: Зора воспитывала себя сама, как сумела, но недостатки в характере присущи даже тем детям, что росли в семьях. Никто никогда не знает, где может «надломиться» психика, в какую сторону может занести, особенно в момент становления личности... сама по себе она была незлой, с изредка проскальзывающими шипами недоверия и ехидцы. В ней наблюдались некоторые зачатки расизма, но это мог заметить лишь близкий знакомый. Друзей у цыганки не было, а о самом понятии «дружба» она знала ровно столько же, сколько я о реактивных двигателях. Чужды были зависть, алчность, корысть, разве что иногда провоцировала её отчаянные шаги, но в основном – жизнелюбивая и озорная, консерватор по натуре, что чаще присуще цыганам – вполне могла претендовать на счастье, самое обыкновенное человеческое, что есть, наверное, у каждого, более менее удачливого индивида.
Поступление в университет, казалось для других нелепостью, но для неё же – целью или стимулом к получению хоть каких-то перспектив в будущем, которые порой определяются вовсе не теми критериями!
Спешу сообщить, что именно с этой встречи (встреча с Кирой) определиться абсолютно новая строка в дневнике её биографии, которой суждено положить начало НОВОЙ жизни.
====== Глава 6. ======
Некоторые люди утверждают, что пробились наверх, на самом же деле они туда просто всплыли! Грустно осознавать, что те, кто действительно способен управлять, заняты вождением такси и стрижкой волос...
Зажмуриваясь от вспышек фотокамер и не успевая отвечать на то и дело сыпавшиеся на него вопросы, Рамзан Каримович потирал вспотевшие руки, иногда глуповато улыбался, принимал позу павлина (оперением служили поставленные сзади охранники) и, заикаясь, якобы от волнения, говорил:
- Г-г-господа, я ч-ч-чрезвычайно признателен в-всем, кто о-отдал за меня голос. Уверяю, что начну с-с-совершенствовать город в б-б-ближайшее время!
Глядя на него в этот момент можно было прослезиться, искренне поверив всем этим пафосным “бла-бла-бла”. В политике, как и в жизни, Бероев придерживался девиза: “Действуй, пока никто не успел тебе запретить!”, в отдельных случаях использовал другой лозунг: “Назвался правителем – полезай в казну!” В народе эти фразы моментально приобрели афористический смысл. Стоит ли говорить о том, что мудрость приходит с годами, но пользоваться ею порой мешает преждевременный старческий маразм? Да. Стоит ещё добавить: мудрость часто имитируют с помощью эрудиции. С другой стороны: зачем вообще вести споры на подобные темы, ведь как водится, нам, простым смертным, отведена маленькая роль в этом огромнейшем спектакле под названием жизнь, кои ставит некто покруче любого Станиславского, где вряд ли заметят что-то типа «не верю!»
Сделаем же вывод: для успеха на общественно-политическом поприще достаточно иметь хорошие связи и придурковатый вид, раздавая пустые обещания, свято «чтить» законы, создавая которые «могучая кучка» явно не перенапряглась, скорее – распустилась, как хмель, притягивающий миллионы шмелей. У каждого свои проблемы – это и есть суровая правда жизни, пред которой все равны. Итак, предлагаю взглянуть на ситуацию изнутри.
Семья Бероевых: на первый взгляд, вполне «благополучная», с зашкаливающим уровнем материального достатка, безусловно, не без подводных течений. Хранительница очага – Инна Матвеевна, женщина лет сорока пяти, приятной наружности, улыбчивая и ответственная, владелица крупной турфирмы, целомудренная во всех отношениях. Детей у неё, к сожалению, не было, и после первого в жизни брака, она полностью посвятила себя воспитанию Игната, но, привязавшись к нему за несколько лет, так и не добилась взаимного расположения...
Будучи азартным и легко увлекающимся, невыносимо щепетильным, когда дело касалось воспитания, Бероев старший считал, что супругу совершенно нельзя допускать к сыну (к тому единственному, кого он любил больше денег), отсюда возникали постоянные ссоры и головомойки. Между прочим, само слово “семья” для кавказских народов играет первостепенную роль (речь идет только о социально-адаптированных семьях).
