- Ну, этого-то не было! Я только что открывал! – вожак растерянно повернул монитор к себе. – По-моему, мы говорим на разных языках…
«Проклятье! Ну и кто из них сошел с ума?»
- Миро! – Кармелита испуганно влетела в кабинет. – Ну, выяснил что хотел?
Женщина больше волновалась за сына.
- Пока нет! – хмуро отозвался муж.
«Оу, мама как всегда в тему! Только через неё можно воздействовать на скалу по имени Миро» – радостно улыбнулся Николай.
- Мама, может, хоть ты растолкуешь нашему отцу тонкости компьютерной системы!
- В смысле?
- Да вот… – теперь монитор был повернут к Кармелите. – Он утверждает, что это письмо я отправил недавно, хотя ему уже больше года!
- Потому что видел! – Миро стоял на своем.
Так! Теперь главное – не проколоться… С папочкой трудно спорить, а уж переубеждать его в чём-то и совсем невозможно.
- Да ты мог просто принять желаемое за действительное! Так ведь, ма? – открыто подхалимничал сын.
- Миро, я считаю, что вам надо поговорить! И вовсе не о документах!
- Кармелита, мы же решили...
- Можно не загружать мой винчестер всякой ерундой, а?
- Перестань разговаривать с нами, словно с дворовыми дружками! – прикрикнул Милехин.
- Ладно, проехали.
«Переборщил, кажется...» – стушевался под пытливым взглядом отец.
- Коль! – ласково начала мать. – Мы всего лишь хотим тебе добра.
«Ну вот, зачем она это говорит?! Типичные разговоры «ни о чём», как правило, ни к чему и приводят!» – Николай состроил страдальческую мину, сказав:
- Я в курсе, мам, но позвольте мне самому решать, что есть что!
- Нет, извини дорогой, ты ещё не в том возрасте, чтобы мы полностью перестали тебя контролировать! Ты же сам должен понимать серьезность понятия «ответственность» или для тебя оно ничего не значит?
- А в каком же возрасте можно давать свободу детям? В сорок лет? Или вы намерены подождать, пока мне полтинник не стукнет?! Вы сами поняли, что сказали?
- Не передергивай! – Миро сурово глянул на сына. – Мы говорим об ответственности! За поступки тоже нужно уметь держать ответ! Возраст тут не причем!
«Нет, не переборщил! В самый раз сопляку!»
- За какие такие поступки?
«Нужно увернуться от наводящих вопросов во что бы то ни стало!» – Николай изобразил самую искреннюю улыбку, означающую, примерно следующее: «Неужели ты считаешь сына безответственным болваном? Да ты что, папа! Я же весь в тебя!»
- Сам знаешь! – процедил старший, опять напугав жену.
- Миро!
- Не лезь!
«Так! Что это ещё за разговоры, папочка?! Мама-то тут причем?! Наши разборки!»
- Не повышай голос на мать! – неожиданно дернулся вперед Николай.
Если уж идти, то до конца!
Его бравада вызывала у вожака какое-то непонятное чувство презрения. Его сын считает, что сейчас выглядит мужественно? Миро впервые посмотрел на двадцатилетнего парня со стороны: вроде бы все как положено – школу закончил с пятерками, в армии отпахал, сумел принять семейный бизнес, но почему же сейчас в нем не видно тех плодов, которые так мечтал взрастить старший? Не был Коля таким, каким хотели его видеть таборные! Ну, не был! Его ли это вина? Да нет, скорее – родительская…
- Вот что: говорите без меня! Вы друг друга быстрее поймете! – Кармелита правильно истолковала гневный взгляд мужчин. – Только без кулаков!
Отец и сын переглянулись.
«Правду говорят, что женщинам под силу всё… А вообще, зря она задний ход врубила! Глядишь, насели бы вдвоем и раскололи!» – Миро уже не мог быть спокойным.
- Кармелит… – виновато проговорил он. – Останься.
- Нет, Миро… мужские разговоры не для женских ушей!
- И всё равно, я прошу тебя остаться.
Кармелита остановилась. Похоже, её супруг решил сказать что-то важное...
- Я много думал... теперь оглашаю свое решение вам обоим! Итак: во-первых, право подписи я оставляю только за собой! Во-вторых, тебя, Николай, я временно освобождаю от обязанностей директора!
«Что, что, что?! Он шутит?!» – Коля просто осел на стул, схватившись за... сердце. Миро, словно не видя этого, продолжил:
- Предлагаю осмотреться, сынок... может, девушку себе поищешь пока что, можешь съездить к Кире в Сочи... так и быть!
- Миро, постой... – Милехина потерла лоб. – Может, не стоит Колю отстранять? Ну, ничего же не случилось!
- Вот именно, что не случилось! А если бы случилось?! Я не имею права рисковать! Как Баро и владелец завода, я должен предупредить беду...
- Это я – беда? – молодой человек решил поиграть в обиженного. – Вот уж спасибо за доверие, родители! Не ожидал, что мне вот так запросто скажет родной отец... Типа: «Да пошел ты, сынуля, со своими идеями, я сам себе голова!»
- Всему свое время... каждому грибу свой срок! Все одновременно поспеть не могут!
- Срок... время... папа, тебе не кажется, что ты говоришь, как Библию читаешь... Наша жизнь – не свод правил и инструкций! Иногда можно действовать и вразрез с ними!
- Я не хочу, чтоб ты повторял мои ошибки...
- Серьезно?
- Прекрати! Это для твоего же блага!
«Черт! Он всё понял...» – Николаю хотелось забиться в угол.
СГУ.
Новый день принес новые известия. Не самые приятные. С другой стороны: смотря как расценивать. Оказывается, театральный конкурс по творчеству Шекспира будет проходить уже в ближайшую субботу. К тому же судейство на этот раз отдано первым лицам города, естественно, посредственно разбирающимся в этом деле. Хорошо, что на помощь Аскольду Прокофьевичу прислали актрису Сочинского Драматического Театра – Калягину Ирину Валентиновну. Женщина со знанием профессии, с педагогическим образованием в придачу, ну это же просто клад!
Декан филологического факультета – Лапин Аскольд Прокофьевич всегда был самым справедливым преподавателем. Конечно же, справедливость без порядочности ничто, но, увы, времена изменили суть вещей. С приходом к власти нового мэра, во всем городе началась «ломка» устоев, образовательная сфера не исключение…
Филологический факультет – особенный факультет. Так уж повелось, что кроме царицы наук – математики, есть ещё и слово. Их соперничество (но не вражду!) Лапин считал безумством: «Ну, как можно сравнивать две разные галактики?!» – восклицал он, в любой дискуссии занимая самую нейтральную позицию. Однако в глубине души профессор мечтал создать особый кодекс, позволяющий сделать царицей Литературу!
Потрясающая интуиция являлась коньком профессора в любом деле. На столе перед ним лежали папки с личными делами более менее толковых студентов. В преддверии конкурса необходимо было провести «ревизию» кадров, заявленных на участие, а позже – согласовать выбор с коллегой. Подобное мероприятие отмечали на широкую ногу, а сейчас и особенно расстарались, ведь дата совпала с юбилеем кафедры театральной постановки. Раз уж взялись за гениальнейшего драматурга, то сплоховать непростительно!
«Ромео и Джульетта» – что может быть лучше? Только «Гамлет», но его взяли в Институте Бизнеса. Аскольд Прокофьевич даже перечитал сия великолепные произведения. Остался доволен, собственно, как обычно. Мысленно прикинул, как это будет выглядеть на сцене… Как ни крути, но студенты – не актеры! Справились бы… Это ведь не только речь и костюмы, это ещё и настрой, мировоззрение! Мда… Задачка!
«Вот для этого-то и нужна вам я!» – пришла ему на выручку Ирина Валентиновна.
Первой оказалась папка Бобровского Макара. Уж если не он, то кто же? Отличник, почетный член молодежного совета, к тому же, бывший студент актерского факультета! Правда, стеснительный очень… комплексует, похоже, парнишка.
А вот его главный антипод – балагур Жданов Даниил. Тут стеснительностью и не пахнет! Этот гиперактивен в общении, да и пару раз выступал перед большой аудиторией, весьма так не дурно! «Можно его попробовать в роли Ромео! Да, можно!» – Лапин сразу же поставил около фамилии галочку. Магнит для девушек, любимец большинства преподавателей за природное обаяние – он сыграет так, как надо!
