Сюрпризы на этом не закончились. Аркадий прошел на кухню, где обнаружил два бокала коллекционного и крайне дорого вина, почти догоревшие свечи и фрукты… «Черт бы их побрал! Развлекаются они тут!» – юрист терпеть не мог, когда кто-то хозяйничал у него в баре, да ещё таким наглым способом. Бурча себе под нос, мужчина принялся убирать со стола и вдруг услышал нечленораздельный звук из собственной спальни, напоминающий то самое, о чем подумал в первую очередь.
Что может быть приятнее той минуты, когда между тобой и небезразличным тебе человеком проскакивает настоящая искра? Только та минута, когда эта самая искра превращается в пламя. Нужно быть опытным, чтобы не сгореть сразу.
Дина не могла уверенно сказать, что Жданов готов на всё, лишь бы заполучить её, но его настойчивые ухаживания не оставляли сомнений в том, что она ему нравится.
Флиртовать напропалую? Легко! Боева научилась этому у Проскурина, который времени никогда не терял. За каждой юбкой всегда волочился его похотливый взгляд, порой переходящий и в действие.
А вот активных действий со стороны Жданова блондинка не замечала уже добрых две недели. Что случилось? Почему Стас стал реже улыбаться ей? Почему он не писал сообщений и не дарил цветов, не звал на вечернюю прогулку и вообще порой делал вид, что не замечает её?
Дина уже целый год жила в гостинице. Иногда ей удавалось провести вечер в компании бизнесмена, но он никогда не приглашал остаться. Собственно, это лишь делало ему честь, ведь тот факт, что он с уважением относится к её чести, был далеко не последним аргументом в пользу того, что она не зря согласилась на него работать.
- Ты свободна сегодня? – Дина едва не выронила чашку кофе из рук, когда на её плечо легла рука Жданова, зашедшего в ресторан пообедать.
- С какой стати! – фыркнула она, отворачиваясь. Он должен понять, что нельзя вот запросто вертеть ею. – Не появлялся почти две недели, а теперь спрашиваешь, свободна ли я?!
Жданов присел за её столик, улыбаясь.
- Прости, я должен был разгрести дела…
- Разгребай дальше! – блондинка кинула на стол несколько купюр и встала. – Поговорить не с кем стало? Ко мне пришел?
- Дина, постой, – Стас тоже поднялся. – Да, возможно, я поступил не по-джентльменски, но позволь мне исправиться.
Дина посмотрела на него с сомнением.
- Каким образом?
Жданов оглянулся по сторонам и вдруг ни с того, ни с сего впился в её приоткрытые губы. Если бы не толпа народу, на которую, собственно, Дине стало совершенно плевать уже после секунды поцелуя, то, скорее всего, она бы позволила ему делать с собой всё, что угодно, прямо там. У Жданова же были иные планы…
Бергер никогда не считал себя вуайеристом, то есть тем, кто получает сексуальное удовлетворение, подглядывая за чужим половым актом, но слишком уж пикантной была ситуация, что он наблюдал в своей спальне.
Есть ли у секса запах? Да. Ещё какой. Едва подойдя к распахнутым дверям, юрист ощутил весь насыщенный «букет» этого действа. Воздух, казалось, превратился в одну липкую и тяжелую массу, отдающую мужским потом и еле уловимыми нотками женских приторно-сладких духов.
Стоны становились все более громкими. Бергер сжал кулаки, прислонившись спиной к косяку. Мерзко. Адвокат обладал, можно сказать, музыкальным слухом и звуки, вылетающие из его комнаты, все больше резали по ушам. Поборов в себе последние попытки уйти, Бергер все же решился поднять глаза, но то, что он увидел, лишь добавило отвращения.
Жданов лежал на спине, раскинув руки в стороны, ладони которых до побеления костяшек сжимали матрас. Глаза его были закрыты, а дыхание то и дело сбивалось. Над ним нависала женщина. Ну как – над ним, скорее над его пахом.
Адвокату не составило труда догадаться, что именно она делает. Голова Дины ритмично двигалась вверх-вниз, её наманикюренные длинные пальцы впивались в обнаженные бёдра Стаса и оставляли за собой красные следы.
Аркадий порадовался тому, что светлые её волосы были длинными и распущенными – в противном случае было бы видно всё то, о чем обычно молчат.
У всех разное отношение к оральному сексу. Например, Бергер относился к нему довольно предвзято… Всё-таки чужие гениталии и собственный рот – не самое удачное сочетание. Хотя, чего уж там скрывать – ощущения от их соприкосновений просто непередаваемо хороши.
Не успел мужчина подумать о том, как противно это делать, случилось то самое неприятное, что только может быть. Жданов отпустил матрас и теперь взялся за Динин затылок, надавливая на него, вынуждая Боеву заглатывать член полностью. Затем он приподнялся и почти сел, пытаясь встретиться с блондинкой глазами, и откинул мешавшие и ей, и ему волосы, открывая тем самым обзор невольному наблюдателю.
Губы блондинки блестели, но не от помады, а от слюны, которой она активно увлажняла твердый, с вздувшимися венками орган.
Голова движется вверх и совершает несколько круговых движений, задерживаясь на чувствительной части, затем ныряет вниз и кончик носа касается нижней части живота, ощущая терпкий запах, исходящий от тела.
Ещё чуть-чуть и финал. Судя по тому, как начал подергиваться и мычать сквозь стиснутые зубы Жданов, оргазм был близок. Дина выпустила изо рта член практически в последнюю секунду. Стас коротко вскрикнул, расслабленно рухнув обратно на спину, и тугая струя спермы все-таки оставила след на подбородке Боевой…
Аркадий больше не смог. Он отвернулся. Почему-то вместо возбуждения он испытывал странную ноющую боль в области сердца. Ему не хотелось видеть Дину в постели с другИм или с другОм? Он сам и правда в неё влюбился? Или она слишком хороша? Хотя, что в ней хорошего, если она так вдохновлено облизывает член мужчины, который собирался её использовать? Обо всех планах Жданова относительно этой штучки Бергер не знал, но догадывался, что блондин приручает её неспроста.
Сердце требует мести,
Даже лет через двести,
Это время я не забуду, если…
Не забуду, если… не забуду, если…
Доживу!
Ху-у-у, биология,
Ху-у-у, биология,
Ху-у-у, биология,
Анатомия – изучи её
До конца…
Ху-у-у, биология,
Ху-у-у, биология,
Ху-у-у, биология,
Анатомия – и хотелось бы,
Но нельзя!*
Бергер понял, что нельзя себя выдать. Однако он бы с удовольствием объявил парочке о своем присутствии, чтоб им жизнь медом не казалась…
Мужчина отошел от спальни и тихо вошел в свой рабочий домашний кабинет. Он не стал включать свет, а просто ничком упал на диван и забылся тревожным полуденным сном.
*Виа Гра – “Биология”
====== БОНУС (часть 2) ======
Тот день и сцена весьма интимного содержания надолго засели в голове юриста. Он много раз спрашивал себя «почему» и не находил ответа. Находил, но не хотел себе признаться, что попросту влюбился как молоденький и амбициозный юноша, желающий пышногрудую куртизанку. Бергер не хотел от жизни плотских удовольствий, не ждал, томно вздыхая, свою единственную и никогда не придавал значения слову «любовь».
«Секс – это ещё не любовь. Ничто на свете ещё не любовь, если ты не окончательно помешавшийся маразматик», – считал Аркадий. Убеждения адвоката всегда были подкреплены жизненным опытом. Он неспроста разочаровался в женщинах и в любых отношениях с ними.
Прагматизм, выдержка и целеустремленность – вот три составляющие успеха, которые от природы даны были лишь сильнейшему. Мужчине. Для чего создавались женщины? Только для продолжения рода, но никак не для того, чтобы управлять мужиками. Именно это юрист пытался внушить Жданову. С момента их встречи парень сильно изменил свое отношение к жизни и к делу. Радоваться Бергеру было рано – блондин ещё не усвоил основного правила бизнеса: не хочешь быть побитым – бей первым. Конечно, нельзя говорить, что только этот постулат действует в империи бизнесменов. Нет. Однако, усвоившие этот принцип, стали весьма успешными и гораздо быстрее взобрались на вершину пирамиды правления.
Жданов явно был не из робкого десятка, но Аркадий до сих пор сомневался, можно ли ему доверить что-то по-настоящему дельное и дорогое. Находка Дины оказалась весьма кстати. Правда, как говорилось ранее, Бергер был абсолютно недоволен тем, что их чисто деловые отношения перешли в совершенно иную и неуправляемую стадию. Губит людей не водка, губит людей… страсть! Да, именно страсть. Что движет человеком во время совершения полового акта? Инстинкт. А что отличает человека от животного? Разум. А если чертов низкий инстинкт заслоняет разум? Верно. Человек становится животным. Хуже быть ничего и не может.
