Владимир Путин далеко не глуп. Он несколько раз пытался вести с Западом свою игру – о чем многие западные политики предпочитают забыть. Он неоднократно заявлял в разных интервью, что не хочет отделять Россию от Европы, поскольку он знает, что здесь интересы Росси и европейских стран во многом совпадают. В частности, европейцам он предложил построить «Европу от Лиссабона до Владивостока», с запуском программы «взаимного развития, с зоной свободной торговли». По его мнению, такая зона станет «единым пространством для развития будущих проектов, от здравоохранения до космической обороны». Это предложение не вызвало большого количества откликов. Переживающая экономический кризис и кризис самоопределения Европа еще не готова к такому стратегическому движению вперед. Путин как автор этой идеи не вызывает у европейцев доверия, поскольку в глазах многих из них он циничен и имеет множество тайных намерений и целей. Как и в других случаях, россияне усматривают в этом неприятии идеи Путина американское влияние, об этом прямо заявил Сергей Глазьев, один из главных экономических советников Кремля, в своем телевизионном интервью[1] от 24 июля 2014 года: «Вместо зоны свободной торговли от Лиссабона до Владивостока, которую предлагает президент Путин, Соединенные Штаты хотят развязать войну во всей Европе, обесценить европейский капитал, ликвидировать огромные долги, давящие на Соединенные Штаты, покорить их европейское экономическое пространство и взять под контроль ресурсы гигантской евразийской территории».
Глазьев подчеркнул, что в этой новой европейской войне, которую стремятся раздуть США, «оружием против России служит Украина, народ которой является пушечным мясом».
Не найдя консенсуса с Западом, Путин повернулся лицом к Востоку, предложив идею масштабного евразийского союза – от Центральной Азии до Китая. Первым этапом стал таможенный союз, созданный внутри общего экономического пространства совместно с Белоруссией и Казахстаном, а вскоре к нему присоединятся Армения и Киргизстан. По его расчетам Россия должна стать основой и лидером этого союза, предназначенного для противостояния американской сверхдержаве, и создать в XXI веке новый многополярный мировой порядок.
В этом проекте не хватает еще одного звена – Украины. Для россиян она является важным элементом построения того союза, который предлагает Москва. «Украина является частью нашего экономического пространства на протяжении многих веков, – отмечает Сергей Глазьев. – Наш научно-промышленный комплекс был задуман как единый с Украиной. Как следствие, участие Украины в евразийской интеграции является естественным и насущным. Восточное партнерство было придумано США, чтобы помешать Украине принять участие в проекте евразийской интеграции, заставив ее подписать договор об ассоциации с Евросоюзом». Российские аналитики высказываются категорично: целью Америки на Украине является «спровоцировать Россию и вовлечь всю Европу в войну». Эта глубоко пессимистичная точка зрения Москвы представляет украинского президента Петра Порошенко марионеткой США и Европы: «Именно по этой причине он отвергает все предложения о переговорах и блокирует все мирные соглашения. Мы подсчитали, что Европейский союз потеряет около триллиона евро из-за санкций против России, наложенных американцами».
Владимир Путин хочет прежде всего вывести Россию из замкнутого круга экономического спада и потери влияния на международной арене, в котором она оказалась в последние тридцать лет. Он хочет восстановить престиж российской державы, исправить все негативные последствия многочисленных кризисов, произошедших с середины 1970-х до 1990-х годов. С 1975 по 1990 год длилась агония советской модели общества, с которой вначале конкурировала, потом превзошла и наконец задушила либеральная демократия, основанная на свободной рыночной экономике. С 1990 по 2000 год было время экономического упадка и морального унижения для России. Она была вынуждена оставить десятки тысяч квадратных километров, завоеванных предыдущими поколениями, а также покинуть миллионы людей, бывших советскими гражданами. Государственная власть потеряла авторитет, уступив свои полномочия местным «князькам» и дельцам всех мастей. Политика была продана тем, кто больше платил. Разграбление национальных богатств продолжалось более десяти лет. Экономика планомерно уничтожалась.
Этот болезненный период в прошлом России объясняет цели и устремления Путина, его решительность и популярность среди избирателей. По своим масштабам процесс возрождения России напоминает период в истории Франции после Французской революции 1789 года, когда к власти пришел Наполеон. Генерал, ставший императором, добился стабильности в стране и установил порядок при помощи «диктатуры закона». Он восстановил мощь и блеск Франции, но ценой огромных страданий, связанных с Наполеоновскими войнами.
Путин также предпринял усилия для восстановления авторитета государства и законов. Регионы, вкусившие слишком большой самостоятельности, были возвращены твердой рукой под надзор президентской администрации и федерального законодательства.
Самые крупные предприятия, составляющие главные богатства страны, были также поставлены на службу политики Кремля. Таким примером является «Газпром», первый экспортер газа в мире ($118 млрд годового оборота), и «Роснефть» ($90 млрд годового оборота в производстве и экспорте нефти). Возглавляемые близкими к Путину людьми – «Газпром» – Алексей Миллер, «Роснефть» – Игорь Сечин, занимающие первые места среди самых мощных мировых компаний, эти корпорации являются такими же козырями на службе российской дипломатии, как и армия. И Кремль этого не скрывает. В украинском кризисе и в медлительности Европейского союза в этом деле не последнюю роль сыграло «газовое давление» России на Киев и Европу.
Владимир Путин проводит в жизнь свой проект глобального возрождения России с помощью кнута. Это можно констатировать по его решимости ликвидировать демографический спад в России, приближающийся к катастрофе на протяжении уже сорока лет. В этой огромной стране каждый год производилось куда больше гробов, чем колыбелей. Демографы сравнивали крах русской нации с коллективным самоубийством. Деморализованная неудачами, потерей идеалов и надежд, славянская Россия могла в скором времени исчезнуть. Возврат к порядку и доверию к власти сегодня проявляется и в увеличении рождаемости. Но этого пока недостаточно и бой за жизнь не выигран.
Становится ясно, почему Путин придает такое огромное значение этой проблеме, проводя решительную политику поддержки молодых семей решительными методами, которые вызывают резкую критику в определенных кругах. Пользуясь поддержкой Православной церкви, вовлеченной Кремлем в кампанию по защите семьи и семейных ценностей, Путин подписал закон о запрете «гомосексуальной пропаганды», за который россияне проголосовали в 2013 году.
Подобный закон можно объяснить боязнью видеть, как исчезают исконные русские ценности, та модель общества, которую поддерживает большинство населения страны. И Церковь, и правительство опасаются, как бы страну не захлестнули нравы, пришедшие с «декадентского Запада». Некоторые даже видят в этом заговор, имеющий целью ослабить русскую нацию. Это стало своего рода актом сопротивления американизации общества. Как и Путин, многие люди считают, что демографический рост жизненно необходим для страны. А это возможно при двух условиях: внедрение настоящей политики поддержки семьи для увеличения рождаемости и стабильность в российском обществе. Следовательно, необходимо искоренить все то, что подвергает опасности семью, первую естественную ячейку общества, наиболее подготовленную и безопасную для роста ребенка и обеспечения его лучшего развития.
Способы, которыми Путин призвал олигархов к порядку, опять же демонстрируют его решимость убрать все препятствия на своем пути. Привыкшие за последние пятнадцать лет к полной безнаказанности, самые крупные российские олигархи были мягко отстранены от политики, ставшей прерогативой Кремля. Их попросили сосредоточиться на своих делах, не забывая «служить национальным российским интересам». Правила игры по-путински всегда были ясными. Неподчинившиеся были наказаны. Большинство из них выбрали постоянное или временное проживание за пределами России, как Борис Березовский или Владимир Гусинский.
