-Ванюша, а Катя у нас хорошая. Вон сегодня с утра полы помыла, пыль вытерла и в институт убежала.

-Что ко мне не зашла?

-Ты спал, она будить не стала.

-Влада, может, я все-таки выскочу, может, еще поживем?

-Еще как поживем, Ванюша. Какая я радая, что ты у меня есть.

-Ты хоть слышишь, что сказала?

-Главное, что ты смысл понял.

Он рассмеялся.

-Боря звонил? Как он?

-Аля звонит каждый день. Они третьего ждут. С медсестрой он расстался.

-Естественно расстался. Вот сколько работаю, никак не пойму этих хирургов, зачем им медсестры?

-Конечно, не поймешь, мы же всегда вместе, в одну смену. А зам твой Коломеец? Он что, тоже дома жена, а на работе Галя. А не была бы я рядом, то уже умерла бы от ревности. Ты ж у меня самый красивый и самый умный, всем такой нужен.

-Я живой труп.

-Врешь, Ванечка, прекрасно знаешь, что врешь. От трупов детей не рожают, а у меня от тебя трое.

Он снова смеялся.

====== Часть 109 ======

-Федор Яковлевич, тетя Наташа. Не поверите, сегодня была у Ирочки.

-Чему же тут не верить, ты ее мать. Так чем тебя поразила квартира Димы?

-Вы правы, поразила. Квартира в принципе не маленькая. Одна комната, метров двадцать пять. Кухня восемь. Ну прихожая и ванна. Только сделан ремонт. Чистота как в операционной. В холодильнике все по полочкам. Спросила Иришу, как живет. Ответила – сложно. Дима дотошный пунктуальный человек. Ужасно брезгливый. Перебирает в еде.

-Очень много занимается и читает.

-Откуда вы знаете?

-Я их знаю. У него сложный характер, он весь в отца. А Сережа очень своеобразный человек. Я знал его с восьми лет. Замкнутый, угрюмый мальчик. Они дружили с Валерой, не разлей вода. Но Валера фонтан всего, эмоций, бравады, ума, интеллекта. Сережа не уступал по интеллекту и уму, может даже превосходил. А вот живости, эмоций ему всегда не хватало. Слишком взрослый для своих лет. Мне объяснил тогда Саша, трудно быть сиротой при двух живых родителях. Но он был другим с Мариной. Невероятно красивая девочка. Всегда в центре внимания. Умна, избалованна, дико избалована отцом. Саша в ней души не чаял. Потакал во всем. Но Сережа был ее идеалом, до ее переходного возраста. Люба его очень любила, много работала с ним, занималась. Она говорила, что он талант, но немного аутичный. Он обладал и обладает феноменальной памятью. Совсем как Люба. Он занимался танцами, с Мариной естественно, музыкой, языками. Он мечтал быть хирургом, как Люба. Перелом руки изменил все его планы. У Марины было много поклонников, но она очень демонстративно выделяла Сережу. Он оканчивал институт, когда все произошло. У нее был тяжелый переходный возраст. Ее очередная компания гудела в кабаке. Она опять напилась и позвонила Сереже. Она всегда звонила Сереже, с отцом они были в ссоре, с Любой отношения слишком напряженные. Он поехал за ней. Так было всегда, он забирал ее из ее невероятных компаний, привозил в институт, поднимал в отделение где работал, мыл, капал, отхаживал, приводил в чувство. А она пока была под кайфом просила его о помощи, но когда приходила в себя смеялась над его внешностью, ростом, и даже над его любовью к ней. Он терпел. Иногда, когда терпения не хватало, он рассказывал все мне. Ее родителям он не мог, да родители у них были фактически одни. Вот и тогда, он приволок ее почти без сознания, а сам был бледен, как стенка. Подошел, попросил помощи, а у самого рука вся в крови и безжизненно висит, правая рука. Я ее положил под капельницу и занялся им. Тяжелый перелом со смещением. Оказывается ее дружки над ним издевались и сломали руку, крученный перелом. На карьере хирурга можно было ставить крест. У него нет движения в руке в полном объеме до сих пор. Он ничего никому не рассказал, сказал, что неудачно упал, знал только я. Он все повторял тогда, что Марина кричала и просила его не трогать. Он жалел ее. Но когда она проснулась, то ничего не помнила. И не вспомнила. Только попрекала его потом, что он пошел в патанатомию. А что ему оставалось. Я недавно спросил, говорили ли они об этом. Спросил зачем, вроде Марина давно не та, и лучше жены не бывает. Ты думаешь, я ему зря желудок удалил? Нет, он столько груза в душе носит. А Марина всю свою жизнь считает себя виноватой перед ним. Она и есть виновата, она ему всю молодость искалечила. А он ее простил, а скорее никогда не держал зла. Он ведь и тогда с дикой болью думал о ней, о ее душевных травмах, а вовсе не о себе. А еще он дикий чистюля, аккуратист, педант. И дети у него такие же. Он их воспитывал.

-Почему Марина считала его некрасивым? Он очень импозантный.

-Да, он был немного полноват в молодости, это после резекции желудка он похудел. На него смотрели девушки, женщины, причем постарше, те кто умеют ценить надежность, а не красивые ухаживания. Но была Марина. И я с ужасом думаю, что могло стать с Сергеем, если бы не та трагедия, которая вернула ее к нему. Но этого вы не услышите, я обещал ее отцу сохранить тайну.

-А как быть Ирочке? Она не привыкла, она не умеет, так жить. У нее всегда бардак в шкафу, она покупала вещи, которые не надо гладить. А тут она показывает мне идеальные полки и говорит, что Дима сам стирает и гладит белье. И еще, что она очень старается.

-Привыкнет. Если она его любит, то привыкнет и примет образ жизни.

====== Часть 110 ======

Наступило третье октября. В приемный покой института вошли двое. Высокая девушка блондинка от природы. Она была сильно накрашена, хотя ее грим подпортили слезы. Крупноватая для своих молодых лет она была не особо привлекательна, но очень дорого и стильно одета. Парень, который ее сопровождал, тоже в глаза не бросался. Они подошли к охраннику и попросили вызвать в приемный покой профессора Корецкого. Тот посоветовал обратиться к дежурному врачу. Девушка возмутилась, но пришлось занять очередь. Очередь была небольшая человек семь. Но все время подходили скорые и пациенты на носилках оказывались первыми. После почти часа ожидания, девушка попала в кабинет.

-Вызовите профессора Корецкого, у меня боли в животе, а телефон его недоступен. Сколько можно ждать? Мне плохо, понимаете, плохо.

-Давайте я Вас посмотрю, зачем директора звать?

-Я его дочь, Вы у меня сейчас все по струнке ходить будете, если не позовете. Я не позволю чтобы меня кто-то лапал.

Через пятнадцать минут в приемном появились Данил с Димой.

-Юля, что с тобой?

-Живот болит справа внизу. Даня, пригласи отца, имей совесть.

-Он оперирует, там надолго. Давай тебя Дима посмотрит.

-А сам Дима у нас говорить не умеет?

-Юля, снизь обороты. Ты здесь не хозяйка. Тебе нужна помощь, ты ее получишь. Но распоряжаться ты не будешь.

-А кто будет? Чем Вы лучше?

-У нас есть образование и стаж. И вообще, не хочешь не надо, есть дежурный хирург, он тобой и займется.

Они прошли в отделение и доложили о происшедшем Борису. Тот сразу же спустился в приемный.

-Доложите, что у нас с Корецкой? Аппендицит?

-Не думаю, Борис Александрович. Похоже на внематочную, я вызвал гинеколога, сейчас будет. Вот шефу подарок. А она его дочь?

-Да, но воспитывалась у матери. Тот еще подарок.

Юлю осмотрели и подняли в операционную. С ее телефона Борис позвонил Инне и получил разрешение на операцию.

Через пару часов Валера встречал Инну в Приемном покое.

-Господи, Валера, как так могло случиться? Действительно трубная беременность?

-Нет, не трубная. Все гораздо хуже имплантация в подвздошной кишке. Пришлось делать лапаротомию и ривизию брюшной полости. Оперировал Борис с гинекологом. Сейчас она в реанимации, спит. Дружок ее сбежал, как услышал диагноз. Пойдем ко мне, когда она проснется нам сообщат.

Они поднялись в кабинет директора. Валера налил Инне чай, поставил конфеты.

-Валер, она рожать потом сможет?

-Да, конечно. Мы ее упустили, монстра вырастили.

-Это ты о дочери? Совесть у тебя где?

-У меня на месте. Я вырастил двух наших парней, и претензий ни у кого нет. Людьми получились.