— Вижу. А ты ее душу видишь?
— Мне не жить без нее.
— Это у тебя отходники, с жалостью к себе.
— Чтоб ты понимал. Ешь быстрее! А то я сам за руль сяду.
— Ты! За руль?! После запоя?! Не смеши меня. И вообще куда ты торопишься?
— Ну ты идиот, Федор! Маша ушла! Понимаешь, моя Маша ушла. Опять ушла. Вон даже смартфон оставила. Она обещала не уходить, обещала со мной до конца…
— Не доводи не уйдет…
— Да чтоб ты понимал?!
— А что я не понимаю? Так ты объясни… Пьянство твое не понимаю, и никогда не пойму. До Маши, ты говорил, что пьешь, потому, что нет Маши. Твоей Маши. Той единственной девочки, которая тебя искренне любила. Причем любила просто так, только потому, что ты случился в ее жизни. Ты помнишь, как рассказывал мне о ее признании тебе в твою первую брачную ночь. Помнишь, как в глазах стояли слезы? Так, что же ты делаешь с ней сейчас?!
— Так доедай уже и поехали к ней! Я сорвался, Федя. Я так спешил, думал, что все. Все мучения наши кончились. Сейчас получим сына и… Я знаю Костю и ты знаешь. Он на ребенка руку не поднимет.
— На Виту поднял. Не прав ты, Вов. Он Виталину избил, чтобы она ребенка потеряла. Причем его ребенка.
— Он мог быть не уверен, что его. У нее знаешь сколько таких как он было?
— Знаю. Я все знаю. Мы сейчас всех его друзей, родственников и сослуживцев проверяем. Да даже просто тех мимо кого он проходил, и кто мимо него проходил. Зина эта не чужой ему человек. Он бы чужого не привлек. Дело деликатное. А ребенок живым был нужен. Значит и женщина должна быть надежная.
— Поехали, Федя!!! Ну сколько можно?!
— Куда поехали?
— Ну ты тупой! — дальше он произнес непроизносимое и долбанул кулаком по столу.- К Маше мой поехали!!! — И он продолжил отборным.
— Так ты обернись и за мат свой извинись. А то, то надираешься, до чертиков, то ругаешься как сапожник.
Но Володя не слушал его уже. Он вскочил из-за стола и бросился ко мне. Поднял, закружил. Целовал так, как никогда раньше. А, может, мне так казалось. Потому, что я теперь точно знала насколько я нужна ему.
Вот как все в жизни интересно! А не упади я тогда у магазина со свадебными платьями, то не встретились бы мы никогда. Он прошел бы мимо, да и я тоже. И не заприметили бы мы друг друга. И жизни, и судьбы бы наши не пересеклись. И жили бы мы по другому и с другими, и сына бы никогда не было, и слез бы не было… А счастье? Интересно, а счастье было бы?! Или тоже было бы другое?! Или не было бы его вовсе! И тут мне подумалось, что счастья бы не было, потому, что не было бы любви. Нашей с ним любви. Которая возникла и крепла у каждого в сердце или в душе. Короче, там где любви жить положено. Но крепла и развивалась она у нас, когда мы были вдали друг от друга. Значит любовь это не отношения, не совместное проживание и даже не плотские утехи. Любовь — это стремление к счастью и даже не только своему, но и другого, того самого, которого любишь. А счастье — это совместное обретение и реализация мечты!
Вот как все оказывается просто, если задуматься и разложить по полочкам.
А он все целовал меня. А я отвечала на его ласку, даря ему свою. И мне было удивительно хорошо…
— Машенька, — наконец заговорил он — где же ты была? Я думал, что ты… Если бы ты знала, что я думал, когда открыл глаза, а тебя нет… А телефон твой лежит. Я чуть с ума не сошел. Я думал…
— Там Федор с тобой в комнате оставался. Не могла же я при нем спать с тобой лечь. Я так испугалась, Володечка! Боже, как же я испугалась. Я не знала, что делать следует… Я так боялась за тебя… Вот не знаю, я что в таких случаях… Знаешь, как страшно все…
— Прости, малыш. Я больше никогда…
— Никогда?
— Никогда. Ты мне веришь?
— Я всегда тебе верю. Потому я и с тобой.
— И не уйдешь?
— Только, если сам прогонишь…
— И откуда ты взялась такая?
— А ты не помнишь?! Свалилась я, запнулась о ступеньку, когда на платья засмотрелась…
— Хочешь такое платье?
— Хочу. Я же девочка. А все девочки мечтают о самом красивом свадебном платье.
— Ты помнишь, какое оно было?
— Помню. Каждую деталь помню. Оно было, как мечта. Я каждый день ходила на него смотреть… А ночью представляла свадьбу свою.
— С кем, Машенька?
— Не смейся только. С тобой… Всегда только с тобой.
Он прижал мою голову к своей груди и прошептал.
— Все у тебя будет, моя Машенька. И свадьба, и платье то, что хотела, из-за которого коленки разбила. И сын с нами будет. И еще дети. Ты родишь мне детей?
Я лишь только кивала ему в грудь. Потому, что верила каждому слову. Потому, что в его словах была моя жизнь и она принадлежала ему… Потом я вместе с ним слушала, что раскопал Федор, вернее его люди и что делает следствие. По всем детским учреждениям были разосланы ориентиры на Зину и нашего сына, все больницы и поликлиники были проинструктированы. Рано или поздно, она должна была обратиться в какое-либо из них. Полиция тоже проявляла чудеса смекалки. Они посещали каждую квартиру или дом где был маленький ребенок. Каждый участковый обходил свой участок, в надежде найти пропавшую Зину. Ведь наличие ребенка скрыть очень трудно. Она покупает детское питание, вещи, пеленки. Гуляет с ним в конце концов. Я, да и все кто его искал, были уверены, что она делает для него все, что положено, потому что она его ЛЮБИТ…
====== Сереженька! ======
Шло время. Две недели пролетели, как один день. Почему пролетели? Да лишь потому, что день начинался и заканчивался. Все по расписанию. Подъем, завтрак, работа. Куча заданий и их выполнение в кабинете главного, под его недремлющим оком. На расслабиться и задуматься времени не было. Потом отчет Федора о продвижении поисков. Обед и опять работа. Даже голову поднять некогда. К вечеру я уставала так, что засыпала прямо в машине по дороге домой. Потом ужин немного общения, во время которого без слез не обходилось, и спать. А утром все тоже.
Надежда найти сына меня не покидала не на минуту. И моего Володю тоже.
В наш дом вернулись его родители. Но с ними мы не обсуждали происшедшее. Вообще ничего не обсуждали. Просто сосуществовали. Иногда говорили со свекровью. Готовили вместе обеды по выходным.
Так шло время, бесцельно и бестолково. Просто шло. И я не замечала смену дней. Все слишком однообразно…
Сегодня я сидела над цифрами, а они сливались и плыли оттого, что слезы стояли в глазах. А мысли бежали в разных направлениях. Неужели вот так вся моя жизнь пройдет, в этих безликих цифрах, никому не нужных отчетах, в суете и асфальте. Да, именно асфальте, потому, что все в конце концов заканчивалось этим асфальтным покрытием, и все крутилось вокруг него. Дороги и асфальт. Утрирую? Да утрирую! Просто делаю одно, а думаю совсем о другом.
Я настолько ушла в свои мысли, что не сразу услышала голос Володи, который звал меня.
-Маша, Машенька.
Очнулась только от прикосновения его рук к моим плечам. В кабинете был Федор.
— Детка, в одну сельскую поликлинику обратилась женщина с больным полутора месячным ребенком. Ребенка госпитализировали. Она с ним, документов на ребенка нет. Зовут Сережа.
— Наш Сережа? — я вскочила со стула.
— Я не знаю. Просто глав врач посчитала нужным сообщить в полицию. Они к ней даже не приближаются. Говорят, она убита горем из-за его болезни. Но он вне опасности. Мои люди уже там. Сразу выехали по первому сигналу. У ребенка взяли материал на генетическую экспертизу. Скоро доставят в лабораторию. Мы едем? или будем ждать результата?
— Едем. Немедленно едем и врача, возьми хорошего надежного врача.
— Уже отправили на всякий случай. Он взял генетический материал.
Я схватила сумку, накинула пальто и была готова.
Всю дорогу мы молчали. Могло быть всякое и оба это понимали. Это мог быть не наш ребенок. Скорее всего не наш. Такие сигналы уже были. И мы мчались сломя голову, но потом оказывалось, что отец уже привез документы и та женщина, которая обратилась в больницу была биологической матерью, того ребенка, и мы могли только пожелать им скорейшего выздоровления и помочь медикаментами и деньгами.
