- Приветствую вас новенькие и ученики по обмену. Я глава студенческого совета Адольф Фон Брауген, рад приветствовать в нашей Академии Трансильвании. От имени директора и всего заведения желаем больших успехов. К вашему вниманию, сегодня вечером состоится Бал. Надеемся ваше присутствие и что он вам понравиться. – Произнес гордо и с выражением Адольф.

После речи, все разошлись по общежитиям и начали приготовления к вечеру. Студенческий совет тоже время зря не терял, они откопали старинные золотые люстры, красные занавески с окантовкой, так же приготовили столы и изящные к ним скатерти. Ближе к 17:00 к академии начали приезжать дорогие автомобили представительного класса, это были родители, а так же просто известные вампиры-дворянины. Вечером все собрались в актовом зале, как только все зашли и приготовились, прозвучали слова: ” Молодые люди приглашают прекрасных дам”, после чего заиграла музыка. Бал только что начался, когда Алеит и Энджи с Виктором входили на большую, уставленную цветами и лакеями в пудре и красных кафтанах, залитую светом лестницу. Из зал несся стоявший в них равномерный, как в улье, шорох движенья, и, пока они на площадке между деревьями оправляли перед зеркалом прически, из зала послышались осторожно-отчетливые звуки скрипок оркестра, начавшего первый вальс. Штатский старичок, оправлявший свои седые височки у другого зеркала и изливавший от себя запах духов, столкнулся с ними на лестнице и посторонился, видимо любуясь незнакомыми ему девушками. Безбородый парень, один из тех светских юношей, которых старый князь Эвриш называл тютьками, в чрезвычайно открытом жилете, оправляя на ходу белый галстук, поклонился им и, пробежав мимо, вернулся, приглашая Энджи на кадриль. Первая кадриль была уж отдана Стефану, она должна была отдать этому юноше вторую. Дворянин, застегивая перчатку, сторонился у двери и, поглаживая усы, любовался на розовую Энджи. Несмотря на то, что туалет, прическа и все приготовления к балу стоили Энджи и Алеит больших трудов и соображений. Платья не теснили нигде, нигде не спускалась кружевная берта, розетки не смялись и не оторвались; туфли на высоких выгнутых каблуках не жали, а веселили ножку. Густые косы Энджи держались как свои на маленькой головке. Пуговицы все три застегнулись, не порвавшись, на высокой перчатке, которая обвила ее руку, не изменив ее формы. Черная бархатка медальона особенно нежно окружила шею. Бархатка эта была прелесть, и дома, глядя в зеркало на свою шею, Энджи чувствовала, что эта бархатка говорила. Во всем другом могло еще быть сомненье, но бархатка была прелесть. Алеит улыбнулась на бале, взглянув на нее в зеркало. В обнаженных плечах и руках Эн чувствовала холодную мраморность, чувство, которое она особенно любила. Глаза блестели, и румяные губы не могли не улыбаться от сознания своей привлекательности. Не успела она войти в залу и дойти до тюлево-ленто-кружевно-цветной толпы дам, ожидавших приглашения танцевать (Энджи никогда не стаивала в этой толпе), как уж ее пригласили на вальс, и пригласил Стефан. Только что, оставив графиню, с которою он протанцевал первый тур вальса, он, оглядывая свое хозяйство, то есть пустившихся танцевать несколько пар, увидел входившую Энджи и подбежал к ней тою особенною, свойственною только дирижерам балов развязною иноходью и, поклонившись, даже не спрашивая, желает ли она, занес руку, чтоб обнять ее тонкую талию. Она оглянулась, кому передать веер, и Алеит, улыбаясь ей, взяла его.

— Как хорошо, что вы приехали вовремя, я бы расстроился если бы такая прекрасная девушка продинамила меня. — сказал он, обнимая ее талию.

Она положила, согнувши, левую руку на его плечо, и маленькие ножки в розовых ботинках быстро, легко и мерно задвигались в такт музыки по скользкому паркету. Она улыбнулась на его похвалу и через его плечо продолжала разглядывать залу. Она была не вновь выезжающая, у которой на бале все лица сливаются в одно волшебное впечатление; она и не была затасканная по балам девушка, которой все лица бала так знакомы, что наскучили; но она была на середине этих двух, — она была возбуждена, а вместе с тем обладала собой настолько, что могла наблюдать. В левом углу залы, она видела, Штейна и Алеит, которые сидели и общались между собой. После танцев, все гости и учащиеся просто общались между собой. Через минут десять к Виктору подошел Адольф, они вместе отошли куда-то, у Алеит было плохое предчувствие на этот счет и это можно было сказать по ее внешнему виду, она начала то сжимать, то разжимать кулак. Энджи тоже начала волноваться, через пару минут произошло маленькое землетрясение, все подбежали к окну. Виктор и Адольф скрестили мечи, во круг них была ужасная аура, они о чем-то говорили между собой, но из-за музыки ничего нельзя было услышать. Виктор отпрыгнул, после чего вложил меч в ножны и встал в стойку для атаки «Иайдо» (Искусство внезапной атаки или контратаки с использованием японского меча «катана». В отличие от кендо, здесь изучается не фехтование, а именно мгновенное поражение противника с изначально убранным в ножны клинком. Под «мгновенным поражением» понимается быстрое обнажение меча с последующим нанесением удара, при опасности.) , Адик же на выставил меч перед собой. Штейн не узнал стойки, потому не спешил атаковать, его оппонент тоже был не дурак и знал, что Виктор готовится к молниеносной атаке. Никто ничего не понимал, они просто стояли, но Алеит знала, что сейчас они обменивались невидимыми ударами, они думали каждый о своей атаке и как ее провести с максимально эффективностью. Погода ухудшилась, пошел дождь, сверкнула молния, оба исчезли, искры где-то посередине между их бывшими положениями, они встали на позиции друг друга. Гости кричали, что бы это безумие прекратилось, Энджи стояла посреди всей толпы, хотела дернуть Алеит, но та исчезла. Когда мечники вновь скрестили мечи, инициативу перехватил Адольф и начал интенсивный прессинг по отношению к Штейну, но тот в свою очередь спокойно отбивал его удары. Адик бил очень быстро и не давал Виктору момент на контратаку, но это только он так думал, Штейн выбрал момент и ударил по рукам, в короткий промежуток между ударами, нодачи отлетел на пять метров и воткнулся в землю. Вампир был в шоке, а Штейн был готов срубить ему голову, как его меч остановила Алеит двумя пальцами.

- Лео. Успокойся. Нам не нужно кровопролитие. Не забывай, зачем мы тут. – Произнесла Алеит.

Виктор в свою очередь несколько секунд просто смотрел на нее, после чего убрал меч в ножны и пошел в сторону общежитий. Подняв свой нодачи, Адольф заставил его исчезнуть, вернувшись к празднику, он сказал следующее: « Это было представление. Оно показывало, как наши ученики могут позаботиться о себе в трудной ситуации. Надеюсь, родители своих детей теперь могут быть спокойны за их безопасность». Как не странно все поверили этой лжи, Адик подошел к Алеит: «Спасибо что спасла. Я не знаю что вам нужно в нашей академии, но раз сюда направили Повелительницу Мечей, то дело серьезно и скорее всего, связано с договором. Не спрашивай, как я догадался, все равно не отвечу. Студенческий совет окажет вам максимальную поддержку в поисках нарушителя. Это выгодно и вам и нам. В придачу из-за человека, мы себя неловко чувствуем. Не волнуйся, Стефан за ней приглядит. Наш разговор оставим в тайне, от твоих друзей, просто рыжий явно меня невзлюбил», тихо сказал он, после чего пригласил девушку на танец. Алеит продолжила веселье вместе с Энджи, одновременно размышляя над предложением Адольфа. Виктор же вернулся в свою комнату общежития и завалился спать. Вот так и прошёл бал у наших героев.

Прошло две недели как наши герои попали в Академию Трансильвании, за это время, их прогресс в миссии не наблюдался. После бала Алеит рассказала о предложении Адольфа своим товарищам, тем с ним согласились. Каждый день после учебы они устраивали рейды и прочее, чтобы выловить нарушителя. Сегодня после уроков, ученики нашего и параллельного классов, собрались в лесу, учителя сказали, что это сюрприз. Когда все собрались их ждали учитель кендо и математики.