Краситься мы обе особенно не любили. Мама мой мейк-ап всегда описывала так: 'Раз чиркнула там, два раза в другом месте, а на третьем шаге стало совсем лень'. Я пожимала плечами. Честно говоря, ни я, ни Василиса за красотой не гнались. Нам вполне хватало того, что давала природа. Другое дело, что иногда мы могли это подчеркнуть, но только в жизненно-необходимых ситуациях (на праздники какие-нибудь и так далее). Сегодняшний день был не из таких. Мы просто хотели потанцевать и весело провести время, но нам обеим не нужны были знакомства. Ваське это просто не было нужно (к тому же, когда за ней следит старший брат, то парням вообще подходить к подруге бесполезно), а вот мою голову занимал один только Паша. Другие парни мне были не нужны.
Я дождалась маму с работы и помахала перед ней своей великолепной контрольной работой, запечатленной на телефоне. В кои-то веки я заслужила мамину похвалу, и от этого настроение взлетело еще выше! Пока мы с Васькой собирались, домой после школы притопала моя сестра Полина, которую я ласково называла Полик. Она оканчивала 11-й класс, и в последнее время страшно утомлялась - столько всего навалилось, я уж это помню. Подготовка к чудовищному итоговому экзамену - это действительно страшно. Впрочем, школу я все равно любила.
Так вот сестренка что-то недовольно пробурчала насчет моей чересчур бурной радости, а потом все время сидела в своей комнате, обложившись учебниками для выполнения домашней работы. Иногда мне сестренку было искренне жаль - это у меня сейчас жизнь стала, наконец, веселой, а в школах что-то стали задавать непомерно много домашнего задания. Поэтому у Полика не было никакого желания веселиться или ругаться со мной. Я, из жалости и бескорыстной любви, тоже решила оставить сестренку в покое, предпочитая дождаться ее более благополучного настроения. Вот такая она, сестринская любовь.
Мы сбежали уже после 7 часов вечера и даже на такси ради такого случая расщедрились. Приехали в клуб почти как королевы! Охранники, которые наши лица знали уже вдоль и поперек, безропотно впустили нас в 'рассадник алкоголизма и разврата' (это моя тетя Лариса любила так в шутку называть все злачные молодежные места). За стенами слышалось ритмичное бум-бум-бум, и наши счастливые души рвались поскорее оказаться на танцполе. Кто мы такие, чтобы перечить своим душам? Поэтому, оставив ценные вещи в подсобке (туда мог заходить только персонал, который никогда не трогал вещи 'своих'), мы побежали на танцпол и успели попасть на конец 'Сумасшедшей' Алексея Воробьева. Мы пели и танцевали одновременно. Впрочем, песня была довольно известной, и так делали многие ребята.
Понятия не имею, как должны были выглядеть я и Васька со стороны. Я считала, что природа не одарила нас богатыми женственными формами. Хотя, может это больше связано с внутренним мироощущением и психологическим возрастом? Если так, то в душе я оставалась двенадцатилетним прыщавым подростком - наверняка точно так же себя чувствовала и Васька. В общем, на подростков мы и были похожи: как я уже сказала, женственная фигура пока не хотела вырисовываться, к тому же движения у нас все были резкими и дерганными, как будто мы просто не знали, как правильно двигать руками и ногами так, чтобы получалось как у Рианны, например. Ну, или как у вон той красивой пепельной блондинки, которая танцевала с обалденно красивым парнем: она, словно змея, плавно изгибалась вокруг молодого человека, который больше наслаждался ее танцем, чем сам принимал в нем участие. Эта парочка зашкаливала своей чувственностью и неприкрытой страстью. Многие бы пошутили, что ребятам пора уединиться, но большая часть была склонна считать, что такой красивый танец должен дарить зрителям наслаждение и желание танцевать и танцевать, пока не получится что-то хотя бы отдаленно напоминающее магические движения загадочной девицы. Вскоре парочка пропала из нашего виду, моментально вылетев из головы.
Через полчаса мы с Васькой начали проталкиваться к бару. Песня была не из наших любимых, вот мы и решили с подругой немножко поболтать с ее братиком, который уже давно заметил нас обеих и не сводил своего тяжелого братского взгляда. Даже если бы кто-то из присутствующих кавалеров и решился бы клюнуть на меня или Ваську, Дмитрий Сорокин, он же Василисин брат, быстренько бы разобрался с неудачником, да так, что тот вообще бы пожелал больше не посещать это странное место.
-Что празднуем? - прокричал он нам сквозь громкую музыку.
Я вспомнила, что когда мы с Васькой только начали общаться и когда я познакомилась с ее братом, который был на три года нас старше, то сперва тут же прониклась к Димке не совсем дружескими чувствами. Парнем он был весьма симпатичным, к тому же не хилым (подруга рассказывала, что он занимался вольной борьбой), в голове гулял не только ветер, но иногда и очень умные вещи задерживались в его черепной головке на долгое время. В общем, хорошим он был парнем. Как сказала бы Полик, встречательным (то есть таким, с которым можно встречаться, не боясь потоптаться на своем самолюбии, гордости и репутации). Но спустя месяц после нашего с ним знакомства Димка все в этом же клубе встретил девушку Веру, к которой приставали подозрительные личности, а охрана возле входа ничего не замечала. Дима 'ласково' поговорил с парнями, защищая незнакомую, но очень красивую девушку, которая приглянулась ему, едва он увидел страх в ее больших наивных глазах. Ребята 'ласковой' речи недопоняли. Через пять минут начался страшный мордобой (что, к сожалению, нередко происходит в клубах). К счастью, это длилось не больше пары минут - слепые охранники, наконец, пробрались к дерущимся хамоватым парням, Диме и еще парочке стоявших рядом парней, так же заступившихся за Веру. Димке конкретно съездили по голове, и хозяин клуба, узнав о случившемся, тут же отпустил героя-бармена домой. Но брату моей любимой подруженьки было не до своей головы - он теперь больше переживал за таинственную девушку, которую ему посчастливилось спасти, и которая решила ни за что не отходить от своего спасителя. Тот не слишком приятный вечер окончился тем, что Дима проводил Веру до дома, парочка обменялась телефонами, а уже на следующий день оба переписывались друг с другом и не могли понять, как это прежде каждый из них жил без общества другого?
Вот так закончилась моя в него недовлюбленность. Именно недовлюбленность (вот такая я умная, обогащаю русский язык новыми словечками, хи-хи), потому что все имеющиеся у меня к нему чувства были скорее сестринской привязанностью к большому и сильному Диме, который в тайне заменил мне старшего брата, о котором я всегда мечтала.
Вот и сейчас он опекал нас, как своих двух младших сестренок. Он заботливо подвинул для нас два стакана минералки, которые мы моментально высушили, а уже потом выслушал наши рассказы о блестяще сданной контрольной по русской литературе.
-Молодец, Мир, - поздравил меня Димка. - Ты тоже не промах, сестричка. За такие результаты я разрешаю вам сегодня выпить даже по два коктейля, но только при условии, что вы будете себя прилично вести.
Мы тут же закивали не хуже китайских болванчиков, на что Димка только кривовато усмехнулся и покачал головой, мол, что взять с этой молодежи.
Мы не были частыми тусовщицами. Если так подумать, то, несмотря на скверные характеры, мы были 'правильными' девочками: никаких вредных привычек, никаких плохих компаний, никаких проблем по учебе. Лично я считала себя иногда до ужаса скучной. Иногда мне хотелось быть хулиганкой и совершать что-нибудь глупое, но разум (а он превалировал над чувствами, ну прям как у классицистов) внушал мне спокойствие, строгость, правильность - даже не знаю, как еще объяснить то, что порой творилось у меня в голове. Были у меня, короче говоря, тормоза, которые не позволяли хулиганить так, как делают это многие мои сверстники. Хотя иногда все-таки хотелось совершить что-нибудь эдакое, 'улётное', чтобы прям адреналин бурлил. То, что я скажу, большей части людей покажется сущей глупостью или вообще полным бредом, но когда вышла вторая часть нашумевшего фильма о вампирах, то я всерьез хотела повторить экстремальный подвиг главной героини - спрыгнуть с утеса. Но ведь это действительно глупость.
